Авиатор: назад в СССР 7 - Михаил Дорин

покуривал трубку. Чем-то напоминает какого-нибудь американского генерала. На самом деле, я видел его в афганской эскадрилье. Один из местных лётчиков.

Времени у меня немного. Надо за телеграммой бежать, а эти двое пока только здороваются. Вот афганец потянулся в нагрудный карман и достал небольшой свёрток. Вручив его Паше, он продолжил что-то рассказывать ему. Интересная передачка получается. Вряд ли конфеты афганец отдал Менделю.

Их разговор продолжился. Однако, слишком далеко они от меня, чтобы я мог разобрать слова. Ещё и вертолёты полетели один за другим. Гул стоял невероятный.

Стоять и наблюдать за офицерами, смысла не было. Всё равно ничего не слышно. Да и за телеграммой мне пора, я продолжил свой поход на командный пункт. Странные встречи у Менделя.

Телеграмма на командном пункте оказалась, прямо скажем, секретнее некуда. Всё как и всегда — усилить бдительность, не допустить провокаций, в наряд только самых ответственных, «залётчикам» по пачке выговоров объявить.

Когда я вернулся в класс, сразу же доложил об этой телеграмме. Командир только махнул рукой.

— Очередная записка «ни о чём», — сказал Томин и продолжил делать разбор сегодняшнего вылета с Буяновым.

В класс подтянулись и штурмовики, мирно пытавшиеся уснуть за столами. На своём месте уже сидел Паша Мендель, беседовавший с Гнётовым. Валера же продолжал быть чернее тучи, а Марик рядом с ним строчил какие-то записи.

Странные вещи творятся в нашем полку среди лётного состава. У Валеры чёрная полоса, причины которой пока не определены. Гнётов его задирает, пытаясь вывести из себя. К слову, это у него получилось. Мендель шепчется с афганцем, который передал ему какую-то штуку.

Инженеры притащили какую-то ерунду. Может, и не ерунду, конечно, но работы это нам прибавит. Лётчиков среди прибывшей бригады я не увидел, как и новых самолётов. Наверняка какие-то новые ракеты или бомбы будут пытаться испытывать.

Марик? А этому всё до лампочки. Никаких у него проблем. Только шкурные интересы с девушками.

— Серый, — шепнул мне Марик, когда я сел на своё место. — Как у тебя с Киселем дела?

Вот же сарафанное радио! Сейчас ещё слухи распустит про мои отношения с девушкой, которых нет.

— Нет у меня дел ни с какой Кисель, — ответил я.

— Ты чего? — удивлённо посмотрел Марк, будто услышал от меня, что Земля квадратная. — Половина базы уже шепчется. Зойка-кадровичка говорит, что ты Аську обидел. Плачет она по тебе.

Что за ерунда опять? Чего эта красотка напридумывала себе?

— Бред. Нет у меня с ней отношений, — твёрдо сказал я.

— Смотри Серый, а то, может запал на эту брюнеточку? — ухмыльнулся Марк. — Мне, если честно, она тоже нравится. Но она меня пробородила пару раз и я на других переключился — мечтательно взглянул в потолок Марк.

Мда, и попался же мне такой сослуживец! Слухи к нему прилипают очень быстро.

— А ты мне не расскажешь, как тебе Зойка это всё рассказала? — спросил я, памятуя о её связи с Бажаняном.

— Эээ… так это даже не мне рассказала, а… — запереживал Марик.

— Фросе рассказала? Так она же тебя цветами отлупила вроде? — улыбнулся я, стараясь говорить тише.

Барсов решил вернуться к своим записям. Не поздоровится ему, если о его связи с пышечкой Зоей узнает Араратович. Но, в отличие от Марика, я слухами стараюсь общественность не кормить. Само собой получается, что от меня они рождаются.

За окном послышался гул двигателей вертолётов. Прямиком на магистральную рулёжку приземлилась пара Ми-24 и один Ми-8. Такие посадки практически на входе в штаб делал только Хреков. Поняв, кто прилетел, Томин надел фуражку и вышел из класса.

После выключения двигателей ждать генерала долго не пришлось. За окном уже слышались его замечания на внутренний порядок и расхлябанность техников на стоянке.

— Алексеевич, я понимаю, что много работы. Но порядок должен быть! — громко сказал Хреков, скрывшись под крышей штаба.

Через пару минут он уже стоял перед картой, рассказывая обстановку, которая сейчас сложилась в районе Герата.

— Отсюда и отсюда выдавили душманов, — показал Хреков на карте направления отступления душманов. — Основная часть схоронилась в районе гор Тарака и вот этого небольшого хребта, название которого я и не запомнил. Тут вообще язык можно сломать, пока все названия выговоришь, — выругался генерал.

Хреков объяснил, что заняв два этих горных массива, душманы могут перекрыть дорогу от Герата в сторону Гуриана, а также позиции по берегам Герируда, единственной реки в этих краях.

— У нас какая задача? — спросил Томин.

— Очень простая. Отряды «Каскада» наводят вас, а вы бьёте по остаткам духов, — сказал Хреков, надев фуражку. — С завтрашнего дня начинаем. И запомните, сынки. Это всё прелюдия. Основная цель сидит тут, — ткнул он в большой горный район Шаршари.

— Товарищ генерал, мы готовы работать. Но… — начал Томин и его перебил Хреков.

— Давай без «но». Тут и так должен Кутахов прилететь, чтобы посмотреть на уничтожение этой Шарва… Кокар… Вар… твою мать, как она называется? — спросил у всех Хреков.

— Кокари-Шаршари, — хором ответили мы все.

— О! Запомнили. Что у тебя там за проблемы? — ворчливым тоном спросил генерал.

— У нас сегодня ещё два самолёта сломались. Один восстановят не скоро, второй — чуть быстрее, но не завтра, — ответил ему Томин.

— Ой, да знаю я! — махнул рукой Хреков. — Что предлагаешь?

— Мы потеряли уже за неполный год шесть машин. Тут либо с нашего полка вызывать, либо откуда-то ещё. Если задачу по ударам в районе Тарака сделать можно, то вот с Шаршари это будет труднее.

Хреков как-то странно улыбнулся после этого объяснения Томина.

— Я вам уже организовал подмогу. Прикрытием от ударов иранских истребителей теперь занимаются ребята с аэродрома Калаи-Мор. Новые МиГ-29 теперь решено использовать в Афганистане. Их пока немного, но теперь настало время им поработать.

Ух ты! Как будто после того раза, когда нас с Менделем прикрыли от иранцев, мы не догадывались, что 29х подключат к войне. Да и чем нам это поможет? Бомбить всё равно нужно.

— Это хорошо, Андрей Константинович. Нашим товарищам вряд ли разрешат летать на бомбоштурмовые удары, — заметил Томин.

— Естественно. Этим продолжите заниматься вы. Дадим вам пару-тройку новых самолётов. Точнее, у какого-нибудь полка заберём, а вам дадим, — снова улыбнулся Хреков. — Завтра постановка и тогда со всем определимся.

Задачу нам поставили, нанесение ударов наметили, а вот погоду забыли предусмотреть. Дождь, низкая облачность, сильный боковой ветер — все признаки любимой поры Пушкина.

Три самолёта нам, всё же, пригнали.

И тут же началась череда облётов этой авиационной техники. Как раз сейчас я и ждал, пока для меня подготовят самолёт. Никто мне облётывать самолёт, конечно, не разрешит. Этим обычно занимаются более подготовленные лётчики. В данном случае, мой борт должен был облетать Паша Мендель.

Командир провёл постановку задач. На боевые вылеты сегодня снова никто не полетит.