Авиатор: назад в СССР 7 - Михаил Дорин

спокойно пойти в класс, налить свежезаваренный чай из мяты, которую нам охотно поставляют из Союза братские экипажи Ан-12. Но нет! Очередная вереница слухов заставила меня пойти и поговорить с героиней этих сплетен. Пора уже заканчивать с этим «бабским» делом.

Не снимая снаряжения, я без стука вошёл в кабинет кадровиков, из которого была слышна очень весёлая беседа. Ради приличия, я решил постучаться.

— У нас пятиминутка! — раздался из-за двери радостный голос Зои, перешедший в откровенный смех.

Ну это уже было слишком! Надо этих «курочек» разогнать.

— Вы не против, я войду, — сказал я, резко открыв дверь и, достаточно сильно ею хлопнув.

— Молодой человек, вы… — недовольно начала говорить Зоя, но когда увидела меня, её глаза излишне выпучились, и она резко замолчала, улыбнувшись. — Может, чайку?

Судя по выражению лиц этих прелестниц, обсуждали во время перерыва меня. Ася прикрыла глаза своей рукой и усиленно начала пытаться писать что-то в журнале. Бьётся, наверное, в догадках, успел ли я что-нибудь услышать.

— Чаёк — это хорошо, но не в этот раз. Вы не могли бы нас оставить с рядовым Кисель наедине, товарищ ефрейтор, — обратился я к Зое и её брови поползли вверх.

— Ой, а давайте я здесь тихонечко постою. Я вам мешать не буду, — облизнув губы, ответила Зоя.

— А давайте без давайте, товарищ ефрейтор, — улыбка вмиг слетела с лица Зои, и она состроила недовольную гримасу, поставив кружку с золотистым узором на стол.

Покачивая бёдрами, она вышла из кабинета, не до конца закрыв за собой дверь. Нет, так дело не пойдёт. И так уже слух слухом погоняет. Подхожу к двери и открываю её, едва не зацепив Зою.

— Всё-всё. Поняла! Уже ухожу, — выставив ладони вперёд сказала Зоя и быстрыми шажочками забежала в соседний кабинет.

Ася выглядела слегка потерянной. Где та уверенность, которой насквозь была пропитана эта девушка? Рядовой отстранилась от документов и картинно положила ногу на ногу. Выражение её лица по-прежнему выражало тревогу.

— О чём будем говорить? — спросила Ася, доставая ириску из пачки с надписью «Кики».

— О нас. Точнее, с чего это ты решила, что есть «мы»? Когда это у нас с тобой образовалась пара? — спросил я, закинув шлем на стойку обслуживания, которая отделяла рабочую зону от остального кабинета.

— Хм, вот она сила испорченного телефона. Не обращай внимания, — ответила Ася, махнув рукой.

— Зачем слухи распускаешь? Почему я должен выслушивать обвинения в том, чего не делал? Ты ничего не попутала, девушка? Тебе кто давал право врать? — не выдержал я и навис над Асей.

Она немного отшатнулась назад, чуть не подавившись ириской.

— Серёжа, ты всё не так понял, — тихо сказала брюнетка.

— Больше всего меня бесит фраза, что я чего-то не понимаю. У нас ничего с тобой не было. И судя по всему, быть, не может, поскольку ты ещё живёшь в своём прошлом, — приблизился я к ней настолько вплотную, что капли дождя с куртки упали ей на форму.

— Прости. Оно… как-то само вырвалось. Ну… приукрасила немного. Помечтала. А разве тебе не хочется быть со мной? — начала мямлить Ася.

Удивляет меня, насколько она сейчас выглядит неуверенно и даже жалко. Может, пытается меня на эмоции пробить? Это у неё получается, только вот не те эмоции я выдаю.

— Дорогая, ты видишь во мне замену своему погибшему мужу. Но я не он, и никогда им не буду. Найди себе другого дозаправщика, чтоб заполнял тебя настроением и яркими впечатлениями.

— И что с этого? Тебе какая разница? Сделали друг другу приятно и разбежались. Мы на войне. Сегодня мы есть, а завтра нет. Ты рассуждаешь об отношениях в долгосрочной перспективе, а я в короткой. И вообще, ты ненормальный Родин!

— Такое ощущение, что я с дверцей от шкафа разговариваю. В общем, я тебя предупредил. Если не прекратишь пускать недостоверные слухи, приду в ваш курятник, выведу за руку перед твоими подружками и заставлю рассказать правду, выставив тебя лгуньей.

На этом разговор я решил закончить. Взял одну ириску, поблагодарил за уделённое время и со шлемом подмышкой, пошёл к выходу из кабинета.

— Козёл, — послышалось мне вслед.

— Алкоголичка, — ответил я и закрыл за собой дверь.

В классе подготовки остался только Валера, что-то усиленно писавший в тетради. Увидев, что я вошёл, он молча посмотрел на меня и вернулся к своим делам, взяв в руки линейку НЛ-10.

— А где все? — спросил я.

— Обедают, — неохотно ответил Гаврюк, что-то записав в тетрадь. — Меня можешь не спрашивать. Просто мне не хочется есть.

— Это я уже понял, — сделал я вид, что поверил Валере. — Чем занимаешься?

— Учу матчасть, так сказать. Командир меня от полётов временно отстранил, — сказал Гаврюк, убрал в сторону «энэлку» и достал верточёт.

И зачем ему нужен этот счётный инструмент? Угол сноса можно и с помощью НЛ-10 посчитать.

— Ветер зачем считаешь? — спросил я.

— Ну… вдруг куда-то далеко вздумаю полететь. А у меня уже и весь маршрут будет рассчитан, — улыбнулся Валера.

— Удивляешь ты меня. За что отстранили тебя? — спросил я, присаживаясь напротив.

Гаврюк задумался, уставившись в свою тетрадь. Затем закрыл её и посмотрел мне в глаза.

— Давай так, Серый. Ты мне доверяешь? — спросил Гаврюк.

— Да.

— А вот командир сказал, что есть подозрения на мой счёт. Мол, я трус, боюсь, летать разучился и так далее, — сказал Валера, хлопнув по столу офицерской линейкой.

Что сейчас можно сказать этому человеку? Держаться и не обращать внимания? Очень сложно, когда все начинают тебя считать трусом. Если уж командир так считает, впору задуматься. Что-то всё равно здесь нечисто.

— А неисправность на борту? Техники же сказали что…

— Всё с самолётом хорошо, — перебил меня Валера. — Инженеры всё проверили. Даже с гражданскими товарищами, которые на «Антее» прилетели, проконсультировались. Командир сказал так сделать, а то ему Гнётов уже сразу напел про мою вину.

— Причём здесь Гнётов? Буянов чего молчал? — возмутился я.

— А Гаврилыч согласен. Все согласны, — махнул рукой Валера, встал со своего места и подошёл к окну. — Ты пока один не веришь в мою трусость.

— Если это не так, значит, это можно доказать, верно?

Валера молчал. И вот здесь я сам начал сомневаться в своих рассуждениях. Может и правда, где-то надломился мой командир звена?

— Ничего я не хочу доказывать. Если мне не верят, то что я вообще здесь делаю? Завтра пойду рапорт напишу, чтобы отправили домой. А там, будь что будет, — сказал Валера и продолжил смотреть в окно.

Печальная ситуация, которую невозможно как-то вырулить. Мендель, по мне так, больше подходит на роль труса. Странное поведение, пререкания с Валерой. А главное — встреча с афганским лётчиком. За одну только встречу можно быть удостоенным права на аудиенцию с контрразведкой в Особом Отделе КГБ.

— Ты