Единственная - Ольга Гусейнова

Я уже было впала в панику, на миг забыв о собственных страданиях, но тут Илэр неожиданно прекратил чесаться и, состроив жуткую злобную физиономию, грозно зарычал на полярников. Те вместе со мной вздрогнули от страха и неожиданности. А стоявший рядом Рето хохотнул, громко крикнув другу:

– Илэр, хватит ерундой заниматься, девочке плохо, а мы тут публику веселим! – Затем повернулся ко мне и выдал секрет: – Эту желтую дрянь наши ученые уже изучили. Глаза, конечно, жжет, но кожу, как у полярников, не разъедает. А этот шаков сын нашел время развлечься за чужой счет.

Пока Рето успокаивал меня, Джар в ярости стремительно шел к вождю, раздвигая народ, как ледокол снежное поле, – мощно и неотвратимо. Раскидал охрану в стороны, как игрушечных солдатиков, тряхнул гада так, что у того зубы клацнули в мгновенно наступившейся тишине. Схватив вождя за волосы и приставив нож к горлу, Джар прошипел ему что-то на языке полярников, удивив меня безмерно.

Тот стоял не шелохнувшись, опасаясь напороться на острие ножа, а Джар смертельно опасно нависал над ним и что-то гневно говорил. Чего ему стоило сдерживать себя, чтобы не прирезать этого великого извращенца, одни звезды знают.

– Они тут все такие? – просипела я, сжимаясь в комочек.

Рето с жалостью смотрел на меня, но даже не попытался прикоснуться, зато, как у нас повелось, просветил:

– На Полярной только один разумный доминирующий вид. Пока нет понятия семьи как отдельной ячейки общества. Они к этому идут, медленно, но мы способствуем. Самые сильные и умные – золотые; ну, ты видела их способ управления массами и сознанием соплеменников. Наши выясняют, что это: генетическая аномалия или природная закономерность. После экспансии дронов мы обнаружили несколько поселений, где золотые полярники отсутствовали совсем. Там ведется работа по совершенствованию управления, внедрению иной формы взаимодействия между мужчинами и женщинами. Но сразу выявили и слабость – низкий уровень рождаемости. А на данном этапе для Полярной важно многократное увеличение населения. Поскольку смертность у аборигенов очень высока из-за низкого уровня жизни, а до наших, даже самых элементарных технологий они по уровню развития не дотягивают…

– В общем, золотой самец-производитель нам пока нужен? – подытожила я.

Мелькнула мысль, что обобщила себя с рантами, уже слила в единое целое. Рето «нам» тоже отметил, улыбнулся довольно и кивнул:

– К нашему огромному сожалению. – Но все-таки поморщился и скрипнул зубами. – Хотя я бы прямо сейчас его аннигилировал. Не знаю, как ты еще терпишь, но даже отсюда я чувствую его вонь, выжигающую внутренности. Слишком долго возимся… откат будет непредсказуемым.

Поверженный вождь сидел на земле, пряча главный «атрибут» своей власти, прижимая колени к груди. От его былой самоуверенности не осталось и следа. Он испуганно и подобострастно внимал Джару, который, закончив говорить, в ярости оттолкнул его и пошел в нашу сторону. Полярники падали на колени вдоль его пути. Еще бы, раз их золотой вонючий идол рухнул перед новым лидером…

Весь путь моего героя я была не в силах оторвать взгляд от его длинных сильных ног, узких бедер и мощного торса. Когда он подошел вплотную, я подняла лицо и громко, со стоном сглотнула, столкнувшись взглядом с его горящими черными глазами. А в следующий миг сладострастно выдохнула: мой мужчина поднял меня на руки и прижал к себе.

Дальше мы плотной группой уходили из деревни, где проживают действительно затейники. Ужасные затейники.

– Вас очень накажут за контакт с полярниками? – хрипло спросила я, выглядывая из-за спины Джара, когда окруженная частоколом деревня скрылась из виду.

Каждой клеточкой я ощущала горячее тело моего ранта, тем более его пряный запах невероятно усилился. Вряд ли из-за жары или физической нагрузки. От него буквально разило возбуждением! И переносить этот запах было гораздо сложнее, чем запах вонючего вождя. Вот и решила отвлечься самым доступным способом – болтовней.

– Нет, – тоже хрипло ответил Джар.

А мои пальцы жили своей жизнью: зарылись в волосы на макушке самого лучшего в мире мужчины, помассировали ему шею, проверили ширину его плеч. И нос не отставал. Так и лез уткнуться в ложбинку у ключицы, а затем жадно вдохнуть аромат, пробравшись по шее к уху, виску…

– Рето, думай скорее, как нивелировать последствия! – рыкнул Джар. – Иначе я за себя не отвечаю.

Медик притормозил отряд, глянул на меня, путешествующую на руках у Джара, всмотрелся в лица десантников и мрачно выдал:

– Никак. Антидота нет. Успокоительное не работает, сам знаешь. Кровь не почистить, у нас подобный случай не был предусмотрен регламентом данной операции – мы к дронам летели, а не на Полярную. Только вымыться и пить до отвала, тогда хоть частично можно избавиться от этой дряни. Но вода поможет только нам, а не вам с Таяной.

– Мне так больно – сдохнуть хочется, – просипела я, стараясь не тереться о Джара.

Он поудобнее устроил меня и погладил по волосам, успокаивая:

– Потерпи. – Кого больше успокаивал? Себя или меня? Дальнейшее прозвучало немного зловеще: – Главное, добраться до лагеря, а там что-нибудь придумаем.

Мое желание поболтать, чтобы отвлечься, поддержал общительный и научно подкованный Рето:

– Первые команды рантов, которые нашли полярников, не сразу узнали о воздействии «золотых» индивидуумов на нашу физиологию. Мы понесли серьезные потери среди исследователей. Тогда еще в группы входили женщины, в результате имели место случаи насилия. В общем, погибших по различным причинам было много. У кого-то психика не выдерживала, принять факт желания мужчины к мужчине – это запредельно. Кто-то кончал с жизнью сам после насилия над женщиной и ее гибели. Тех, кого продержали в плену несколько дней, почти всех потеряли: умирали, как жужики, либо сами, либо во время ломки. На эту вонючую дрянь подсаживаются, организм не может забыть дичайший всплеск гормонов удовольствия и буквально высасывает из тела все возможное, чтобы погасить желание. Следом наступала эмоциональная кома, из которой мало кто мог выйти самостоятельно. Повезло лишь семейным, тех выводили из гормонального голодания ри-янты. После группы ученых начали формировать с участием лешек, для них секс – удовольствие и молодость. Первые экспедиции с ними провожали шутками: за вечной горячей юностью с Ранта сбегут все серые. Как оказалось, зря шутили.

– Неужели не помолодели? – съехидничала я, а руки сами собой сжались вокруг шеи моего мужчины.

Честно говоря, к этим молодящимся суккубам я испытывала антипатию заранее.

Рето продолжил рассказ:

– Помолодели, но на них этот золотой шквал оказал настолько мощное действие, что буквально в клочья разнес все цивилизованное. Происходившее сегодня ни в какое сравнение не шло с тем, во что превращались лешки от воздействия золотых. Они сходили с ума сразу и навсегда, превращаясь в энергетических убийц, зависимых, но при этом смертельно опасных. Второй этап исследований Полярной рантами с треском провалился, поскольку погибали не только мы, но и аборигены. Одна обезумевшая лешка могла высосать жизнь сразу из пары десятков полярников.