Тайпи. Ому - Герман Мелвилл
Шрифт:
Интервал:
– Мы только начали плавание… – говорил он. – Я не могу вернуться, а на острове ему лучше, чем в море. Пусть умирает на острове.
Позже я слышал продолжение этой истории. Бедняга не мог покинуть остров, и страшная развязка приближалась.
Таитяне вырождаются, но среди вождей часто можно встретить очень привлекательных людей. Мужчины величественны, а женщины миниатюрны и красивы, словно нимфы, плававшие сто лет назад вокруг кораблей Уоллиса. Кожа у них от природы довольно светлая, но мужчины много бывают на солнце, поэтому она темнеет. Смуглая кожа у мужчин считается достоинством, доказательством физической и душевной силы. Неудивительно, что таитяне считают всех бледных европейцев слабыми и женственными и только моряков, у которых щеки напоминают жареную грудку индейки, признают силачами или, как они говорят, людьми с широкими костями.
Мы чрезвычайно интересовали островитян. Множество их навещали нас, они могли часами стоять, разговаривая и танцуя вокруг нас. Они всегда были на нашей стороне, ругали консула и называли его очень плохим. Женщины выказывали даже больше интереса, были любопытны и сострадали нам, но многие в открытую смеялись над нами. Помню, на второй день нашего заключения какая-то красивая девушка примчалась к тюрьме и остановилась на некотором расстоянии от нас. Она хохотала, глядя на Черного Дана, который поглаживал свою натертую лодыжку, затем стала осматривать нас одного за другим самым откровенным образом. Если что-то казалось ей смешным, она тут же тыкала пальцем и начинала хохотать – смех ее был странным, глухим, словно звук музыкального ящика.
Я знал, что и в моей внешности не было ничего, что могло бы обезоружить насмешницу – трудно в таких обстоятельствах сохранить подобие геройского вида. И все же было очень досадно, когда я думал, что и до меня дойдет очередь быть осмеянным озорной островитянкой. Прежде чем она взглянула на меня, я принял самую изящную позу, какую только мог, подпер голову рукой и напустил на себя задумчивый вид. Я не смотрел в ее сторону, но вскоре почувствовал, как начинают гореть щеки, и понял, что она смотрит на меня. Щеки горели все сильнее, но она не смеялась. Видимо, она испытывала сочувствие. Я поднял глаза. Ее огромные темные глаза все больше округлялись, она дрожала от смеха, а на губах ее играла улыбка… Через мгновение она развернулась и, хохоча, выбежала из нашей тюрьмы. К счастью, она больше не возвращалась.
Глава 21
Прошло несколько дней. Мы вели себя смирно, и капитан Боб сделал нам некоторое послабление. Он разрешил ходить целый день на свободе, но мы не должны были отходить далеко – чтобы в любой момент нас можно было позвать.
Об этом не должен был ни в коем случае узнать Уилсон, туземцы не могли ему рассказать, но белые, проезжавшие по Ракитовой дороге, – вполне. Поэтому из осторожности вдоль дороги расставили дозорных, которые, увидев белого человека, поднимали тревогу. Тогда мы бросались к своим колодкам и брус опускался. Как только чужестранец удалялся, нас освобождали.
Капитан Боб ежедневно приносил нам еду, но ее было мало, и мы чувствовали невыносимый голод. Но мы не могли упрекнуть наших тюремщиков: им приходилось даже ограничивать себя, чтобы кормить нас – хоть и так скудно. У таитян тяжелое время выражается только в недостатке пищи, но среди простых туземцев огромное число нуждающихся. Цивилизация оказалась для них бедствием. Земля принадлежит вождям, и обычные островитяне умирали бы от голода, если бы не могли ловить рыбу.
Бдительность капитана Боба постепенно слабела, и мы стали уходить от тюрьмы все дальше и дальше. Мы искали пропитание по всей округе, и, к счастью, хижины туземцев, как зажиточных, так и бедных, были всегда открыты для нас и мы встречали в них самый теплый прием. Иногда мы попадали в хижину к вождю, когда закалывали свинью. Тогда собирались все соседи, и происходило настоящее пиршество, на котором мы становились желанными гостями. Бывало, что мы приходили, когда свинья была еще жива и сопротивлялась. В таком случае о ней просто забывали, так как мы всегда производили большое впечатление своим появлением. Поэтому Жулик Джек приходил с большим ножом и с дубинкой, а другие матросы участвовали в опаливании щетины и потрошении свиньи. Только мы с доктором не вмешивались в приготовления, а приходили непосредственно к пиршеству. Доктор обладал необыкновенным аппетитом. Островитяне редко солят пищу, поэтому он попросил Каболку принести с судна немного соли и перца. Растяпа просьбу выполнил. Доктор высыпал специи в маленький кожаный мешочек, который носил на шее.
– Насколько я могу судить, – сказал он, пряча мешочек, – белому человеку на Таити нужно всегда держать нож и солонку при себе.
Глава 22
Через несколько дней дозорные предупредили, что по Ракитовой дороге едет доктор Джонсон. Кто-то насмешливо предложил дать ему войти, а затем засадить в колодки. Мы слышали о том, что он собирается посетить нас, и догадывались зачем. Мы были в ведении консула, и наше содержание оплачивалось из казенных сумм, поэтому портовой врач, желая хорошо заработать, решил позволить нам воспользоваться его услугами. Правда, в лекарствах, по его утверждению, мы не нуждались, но он решил все же навестить нас.
Доктор Джонсон подошел к нам с дружелюбным видом, положил трость на колодки и стал осматривать нас, лежащих в колодках.
– Ну, – сказал он, – как вы себя чувствуете?
Матросы что-то ответили с самым серьезным видом. Доктор продолжал:
– А те, кого я на днях осматривал… больные… как они?
Он переводил взгляд с одного на другого, пока не остановился на матросе, стоявшем с самым страдальческим выражением лица.
– У вас очень больной вид, – сказал он.
– Да, – печально ответил матрос, – боюсь, доктор, что скоро я отдам концы! – Он закрыл глаза и глухо застонал.
– Что он сказал? – переспросил Джонсон, оживившись.
– Он хотел сказать, что скоро загнется! – воскликнул Жулик Джек.
– Что это значит – загнется?
– Это значит, что он скоро умрет, доктор.
– Понимаю, – сказал он и проверил у матроса пульс. – Как его фамилия? – спросил Джонсон, обернувшись к Бобу.
– Звонарь Джо, – ответил тот.
– Ребятки, вы должны хорошо заботиться о нем! Я пришлю ему лекарства с объяснением, как их пить. Кто-то из вас умеет читать?
– Вот он умеет, – ответил Боб, указав на меня.
Осмотрев остальных узников, некоторые из которых уже шли на поправку, а другие лишь притворялись больными, Джонсон обратился к нам:
– Ребята, если еще кто-нибудь заболеет, сообщите мне, я выпишу лекарство. Консул распорядился, чтобы я навещал вас каждый день. Очень опасно резко менять рацион, как произошло с вами после высадки на берег. Будьте осторожны, употребляя фрукты. Прощайте! Утром я пришлю вам лекарства.
Я полагаю, что Джонсон, хоть и не отличался проницательностью, все же понимал, что мы над ним издеваемся, однако решил не обращать на это внимания – его планов ничто не нарушало, поэтому лучше было не подавать виду, что насквозь нас видишь.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!