Магия ворона - Маргарет Роджерсон

Я раздвинула заросли и села на тот же пень, что и вчера. Ветер колыхал листья на дереве Грача, и несколько полетели вниз, мне на колени. Я подняла один и провела пальцем по его краям. Яркий цвет среди зелени бросался в глаза – как и сам Грач.

Все шло не совсем так, как я планировала. Мне не следовало так забываться с Астрой. Я не ошиблась: она почувствовала настоящую человеческую ярость, каким бы невозможным это ни казалось. И не только она – картины и на других тоже оказали влияние. Я годами писала портреты фейри, но никогда еще не видела такой реакции на мое Ремесло. Наперстянка точно что-то почувствовала. Или же увидела, каково было не чувствовать, и оказалась лицом к лицу с пустотой своего существования, за которое она ни разу не ощутила искренней радости. Я не знала, какая из догадок была более тревожной… и более опасной.

Одно я знала точно: мне нельзя было потерпеть неудачу. На кону была не только моя жизнь.

Я поняла, что разорвала лист, когда в моих руках от него остались только прожилки. Выбросила кусочки и уткнулась лицом в ладони. В глазах щипало. На сердце было больно. Даже если все бы пошло по плану и сейчас я беспокоилась из-за ерунды, меня ждало будущее, которое я, кажется, могла уже и не вынести.

– Если бы только ты была здесь, Эмма, – проговорила я. В этот момент мне хотелось оказаться в ее объятиях. Она бы знала, что сказать. Она бы убедила меня в том, что я не ужасный человек, если часть меня не хочет возвращаться домой. Может быть, она бы даже заставила меня поверить, что я смогу жить дальше после того, как закопала свое сердце в осенней земле и навсегда оставила его там.

– Кто такая Эмма? – вопросил радостный голосок, зазвенев прямо у моего уха. От неожиданности я подскочила на месте.

– Жаворонок! Я не знала, что ты здесь.

Она уселась на краю моего пня, как птичка, улыбаясь мне. В ладонях держала кучку свежей голубики. Увидев мое лицо, фейри перестала улыбаться.

– Из тебя капает!

– Да, я плакала. – Она приподняла брови, и я добавила: – Смертные делают это, когда им грустно. Я скучаю по своей тете Эмме.

– Ну, тогда перестань, пожалуйста. Я принесла тебе голубики… Овод сказал, что у тебя закончились материалы для Ремесла. Вот. – Она вывалила голубику мне на колени, и ягоды сгрудились в корзинке из юбок между моих ног. В последний момент она схватила несколько и отправила их в рот.

Я была тронута.

– Спасибо, Жаворонок. Ты очень заботливая.

– Да, я знаю. Я просто кишу заботами и мыслями, но никому до этого нет дела, и все относятся ко мне, как будто я глупейшее существо во всем весеннем дворе.

– Но я так к тебе не отношусь, не так ли? – обеспокоенно спросила я.

– Нет. И поэтому ты мне так нравишься! – Она подскочила на ноги. – Давай, пойдем искать другие ягоды.

Слабо рассмеявшись, я взяла из кучки одну ягоду и положила на язык. Спелый, терпкий вкус наполнил рот сладостью.

Черноглазый ворон спорхнул на верхнюю ветку осеннего дерева.

Жаворонок ухмыльнулась, показав все свои острые зубки, окрашенные фиолетовыми пятнами.

Я поняла, что есть эту ягоду мне не следовало – не следовало даже думать о том, чтобы съесть ее, – еще раньше, чем весь мир вокруг завертелся калейдоскопом. Я полетела вниз, как будто подо мной разверзлась земля. Небо стало дальше, меньше, окруженное теплой, мягкой, мятой темнотой, из которой я после падения лихорадочно пыталась вырваться, чтобы спустя мгновение с ужасом осознать, что это моя собственная одежда. Я забилась, чувствуя, как ткань душит меня со всех сторон. Мое тело перестало работать так, как надо. Мое лицо, конечности, даже кости приняли чужеродную форму. По позвоночнику пробежал панический холод. Силясь понять, что происходит, я почувствовала, как у меня на голове зашевелились два длинных отростка. Я почему-то фыркнула, и подвижный нос дернулся в ответ. Мое сердце колотилось так быстро, что я не сразу узнала это чувство – как будто в моей груди дико жужжала пойманная оса.

Я высвободилась из своей одежды и выскочила в высокую траву, полуослепленная солнцем, наконец, понимая суть своей трансформации. Заколдованная ягодка Жаворонка превратила меня в кролика.

За моей спиной раздался ее пронзительный визг, больно отозвавшийся в моих нежных ушах. Каким-то чудом мое сердце забилось еще сильнее, и я испугалась, что оно вот-вот разорвется. Скачками я рванулась к нависшему надо мной кусту боярышника – выше самой большой колокольни Каприза, шире дома. Лес в одночасье стал таким пугающим и огромным, что я была почти не в силах смотреть на него. Мне нужно было скорее укрыться в каком-нибудь темном, закрытом и безопасном месте.

– Беги, беги, беги! – смеялась Жаворонок. – Я тебя поймаю, Изобель!

С трудом размотав клубок воспоминаний, я припомнила, что она сказала Грачу вчера. «Можешь как-нибудь опять превратиться в зайца и поиграть со мной в догонялки?» Все это время Грач почти игнорировал ее, обращая внимание только на меня.

Я нырнула под куст; в сторону полетели куски грязи и гигантские листья. Мех легко проскользнул под ветками, едва отстающими от земли. Я снова рванулась вперед: Жаворонок точно видела, как я спряталась под кустом, и, судя по тому, как она смеялась, уже догоняла меня.

Вот нора! Но, приблизившись к углублению в боярышниковых корнях, я съежилась от прогорклого запаха, исходящего из темноты. Мои инстинкты буквально возопили: опасность! Почему-то я знала наверняка, что существо, обитавшее в этой норе, могло сожрать меня при малейшей возможности.

– О, да ты быстрая! Я думала, что упустила тебя!

Сквозь листья я видела гигантские ноги Жаворонка: она подбежала к кусту напротив того, под которым спряталась я. Нагнулась и заглянула под ветки; ее золотые волосы заструились вниз сияющей волной, огромной, как королевский гобелен.

Для нее это, очевидно, была всего лишь игра. Разумеется, она не желала мне зла. Судя по всему, они с Грачом не раз забавлялись таким образом. Но, поймав меня, поняла бы она, что я обычный смертный кролик, а не фейри в кроличьем обличье? Ее пальчики могли схватить меня за ребра и стиснуть слишком сильно. Я затряслась, припомнив, что, поймав кролика, фейри ели его сырым. Что если она правда была обижена на меня за то, что я оттянула на себя внимание Грача?

Прежде чем я успела хорошенько обдумать все это, Жаворонок обернулась и уставилась прямо на меня.

– Вот ты где! – Она оскалила фиолетовые зубки и рванулась вперед, согнувшись пополам, вытянув руки со скрюченными пальцами, похожими на жадные когти. Я развернулась и припустила прочь, к кусту жимолости. Ветки не были особенно густыми, но я смогла укрыться от своей преследовательницы, перепрыгнув через бревно, заросшее папоротниками. По пути я не удержалась и бросила на них оценивающий взгляд. Может быть, если я спасусь, то вернусь сюда и погрызу листья…

– Изобель, Изобель! – нежно пропела Жаворонок. – Куда ты делась, Изобель? Ты знаешь, что я найду тебя. Я тебя слышу! Я тебя чую! – Земля затряслась, и за моей спиной раздался оглушительный грохот: она пробиралась сквозь жимолость. – Ты просто глупая зайка!