Признание в любви - Тасмина Перри

В метро Джорджия напомнила себе о том, что солгала Салли лишь наполовину. После той ночи в Оксфорде она изо всех сил старалась забыть Эдварда Карлайла. Она работала в кафе и писала книгу, а также принимала все возможные приглашения – в Эскот, на танцы, на празднование Четвертого июня в Итоне. Его отмечали у Темзы, и кузен Ричард выглядел отлично в кремовом фланелевом костюме и рыбацкой шляпе. Джорджию представляли множеству привлекательных и вежливых молодых людей, некоторые из них даже приглашали ее на кофе или в картинную галерею, но невозможно было не сравнивать их с Эдвардом, и они проигрывали по всем статьям. Джорджия не находила покоя: то чувствовала себя обманутой, из-за того что Эдвард держал ее за руку и связь между ними казалась ей такой реальной, что она практически ощущала его прикосновения, лежа без сна по ночам, то грустила и жалела себя. В конце концов, он не целовал ее и не давал фальшивых обещаний. Эдвард всего лишь был добр и щедр и даже вернул те деньги, которые она выслала ему за отель и билет на поезд, написав, что ему эти траты доставили радость.

Джорджия вышла на Пикадилли-серкус и быстро зашагала в Сохо, сверяясь с адресом в ежедневнике и пытаясь отыскать ресторан «Уилерз» на Олд Комптон-стрит.

Ей сообщили, что ее компаньон уже прибыл, и провели к его столику. Джорджия оглядывала зал в поисках писателя.

Иэн Дэшвуд оказался совсем не таким, как она ожидала. Ему было слегка за тридцать, а не за пятьдесят или шестьдесят, как предполагала Джорджия. У него были густые брови и легкий загар, а бледно-серый костюм с синим треугольником шелкового платка, выглядывающего из нагрудного кармана, был одновременно изысканным и строгим.

Иэн поднялся и пожал ее руку.

– Рад с тобой познакомиться, – сказал он после краткого приветствия. – Я много о тебе слышал. А все, что нужно знать обо мне, сказано в моей последней книге. – Иэн пододвинул к Джорджии лежащий на белой скатерти томик в твердом переплете.

– Это автобиография?

– Нет. Прочитай рекламу на обложке, – рассмеялся Иэн. – Все, что есть во мне интересного, уместилось в три сотни слов.

Налив бокал вина, он посмотрел девушке в глаза.

– Итак, ты хочешь стать писательницей.

– Я уже писательница, – улыбнулась Джорджия. – Просто еще не издана ни одна из моих книг.

– Уверенность… Мне нравится эта черта в юных авторах. Но на определенном этапе тебе придется столкнуться с отказом. Мы все с этим сталкиваемся. Нужно быть толстокожей и целеустремленной, чтобы продолжать писать, продолжать рассказывать истории, даже когда они не приносят денег, даже когда все вокруг повторяют, что на пути тебя будет ждать слишком много препятствий. Надеюсь, ты не возражаешь против устриц, – добавил Иэн, просматривая меню.

– Я ни разу их не пробовала.

– Здесь подают лучшие устрицы в Лондоне. В этом ресторане любит бывать Бэкон. По всей видимости, он недавно ушел, а жаль. Обычно, когда он тут появляется, он угощает всех шампанским.

– Бэкон?

– Фрэнсис Бэкон.

– Художник! – Джорджия округлила глаза. – Вы с ним знакомы?

Иэн кивнул.

– Это одно из многочисленных преимуществ жизни в Сохо – здесь существует возможность узнать и увидеть множество интересных людей и мест. На Мерд-стрит есть кофейня, куда я обычно хожу послушать джаз. Там столики сделаны в форме гробов, а пепельницы из черепов.

– Настоящих? – спросила Джорджия, очарованная этим человеком.

– Понятия не имею. Но в этом месте отлично пишется.

Принесли устриц, и Иэн заказал еще бутылку вина. Он объяснил, откуда знает дядю Питера, пересказал сюжетные линии своих десяти бестселлеров и сообщил Джорджии о том, что провел утро с голливудским продюсером, который собирается экранизировать его последний роман. Иэн сказал, что не всегда был писателем – он учился на актера и теперь радовался возможности сочинять сценарии и режиссировать фильмы. Он описал Джорджии свой рабочий день: Иэн просыпался в полдень, играл в шахматы в эксцентричных кофейнях Сохо, таких как «2i’s», «Белая обезьяна» и «Гранд», а вечера проводил либо за написанием книг, либо встречаясь с родственными творческими душами в пещерах вроде «Колони рум». В его изложении все казалось немного приукрашенным и цветистым, но у Джорджии не возникало сомнений в том, что нет лучшего способа зарабатывать себе на жизнь, чем писать книги. И хоть Иэн не стеснялся перечислять свои многочисленные достижения, он щедро делился с ней советами и информацией, обещал познакомить со своим агентом и прочитать все, что она написала.

– Вообще-то я принесла кое-что с собой, – сказала Джорджия, вытаскивая рукопись из сумочки. – Это лишь отрывок, но, надеюсь, по нему вы сможете оценить, хороша книга или плоха.

– Уверенность, юная леди! – сказал Иэн, погрозив ей пальцем.

– Ладно. Я считаю, что рукопись получилась хорошей. И думаю, что смогу стать английской Франсуазой Саган, – призналась Джорджия, внезапно ощутив прилив смелости.

– Ты видела фильм «Bonjour Tristesse!»[24]?

Джорджия улыбнулась, когда он упомянул о киноленте, снятой по ее любимой книге.

– Он мне понравился. Не так хорош, как роман, но Джин Сиберг[25] там великолепна.

– Ты похожа на нее, – тихо заметил Иэн. – У тебя такая же прическа. И улыбка.

Джорджия восприняла это как чудесный комплимент, льстящий ей. То, как Иэн говорил с ней, как смотрел на нее, заставляло ее чувствовать себя особенной. И ей нравилось это ощущение. Нравилось чувствовать себя красивой и изысканной… Джорджии нравилось сидеть со знаменитым писателем в фешенебельном ресторане, в котором бывали интересные творческие личности. Нравилось думать, что она одна из них.

Покраснев, Джорджия сделала еще один большой глоток вина. В ресторане было жарко, и у нее начинала кружиться голова.

– Я должен проводить тебя домой, – сказал Иэн.

Она кивнула и подождала, пока он оплатит счет.

– Для жителей Сохо парковка – настоящее проклятие. Черт, я не взял ключи! Сейчас зайду за ними домой, это быстро.

– Не стоит беспокоиться. Я доеду на метро.

– Уже темно, – настаивал Иэн. – Я вернусь через минуту. Или давай поднимемся вместе, посмотришь мою квартиру. Мне нужно позвонить в Нью-Йорк, и мы сразу выйдем. Я должен связаться с агентом из США, пока он еще в офисе. Заодно я могу рассказать ему о тебе.

Джорджия просияла от этих слов и последовала за Иэном на Дин-стрит.

Вход был с боковой улочки. Писатель пригласил ее войти.

Квартира оказалась меньше и темнее, чем ожидала Джорджия. Из окна был виден лишь кусочек улицы и мусорные баки. Иэн прошел к маленькому бару, налил в шейкер немного вермута и водки, смешал их и разлил по стаканам.