Искатели жребия - Николай Романецкий

— Ну вы и штучка! — Марина прищурилась. — Почему же она мне тогда позвонила?

— Да не могла она вам позвонить! Марина поджала губы:

— Тем не менее она мне позвонила и сказала, чтобы я от вас отстала. Это я к вам приставала, да?.. То есть она сначала представилась как ваша жена, назвалась, кажется, Витой… А потом добавила, что если я все-таки осмелюсь встретиться с вами, она мне ноги выдернет из… Со мной еще никто никогда не разговаривал в подобном тоне!

Калинов пришел в себя окончательно. Он порылся в столе и отыскал среди разного хлама, хранящегося там, снимок Виты. Взял его в руку.

— Вот моя жена. Ее в самом деле зовут Витой… Это она звонила вам?

Марина открыла ротик. Ее удивление выглядело таким восхитительным, что Калинов чуть не прослезился от умиления.

— Нет, мне звонила совершенно другая женщина. Калинов сразу почувствовал себя сотрудником специальной службы и подобрался.

— Как она выглядела?

— Ну… — Марина замялась. — Лицо у нее такое, круглое, на подбородке ямочка… Волосы светлые, даже светло-желтые, такой певучий голос… О глазах ничего сказать не могу, она была в зеркальных очках. Знаете, бывают такие, от солнца?

«Нора», — понял Калинов. Вот сучка! Выходит, она не случайно оказалась «У Медного всадника». Ну стерва, пора тобой заняться вплотную!

— Мариночка! — сказал он проникновенно. — Это не моя жена. Но я догадываюсь, о ком вы говорите.

— Так! — Она снова прищурилась. — У вас еще и любовницы на каждом шагу!..

— Она мне не любовница… — Он осекся, вспомнив позавчерашний вечер. — В общем, я работаю в таком учреждении, что многого не могу вам объяснить.

— Ну разумеется, — сказала она. — Вы ведь ловите шпионов с Сириуса! Куда уж мне с моими памятниками?!

Калинов крякнул: все-таки она была восхитительна.

— Ежик, — попросил он, — спрячь иголки.

Она фыркнула, попыталась состроить гримаску недовольства, но гримаска не получилась, и тогда она рассмеялась. Смех был добрый. Калинов облегченно вздохнул.

— Хорошо, — сказала она. — Прощаю вас. Но я должна быть отмщена. А для этого вы исполните мое желание.

— Согласен, — вскричал Калинов. — Загадывай те скорее!

Марина сделала таинственное лицо:

— Я обязательно придумаю его. К нашей следующей встрече…

Глаза ее смотрели на Калинова с ожиданием, и он понял: надо обязательно назначить ей свидание сейчас, немедленно. Иначе между ними все будет кончено, она ему просто не поверит.

— В таком случае, — он делано-строго посмотрел на нее, — вы должны придумать желание к субботе, к восьми часам. Я постараюсь выполнить его. «У Медного всадника». И никакие шпионки с Сириуса не смогут нам помешать!

— Правда? — спросила она очень тихо.

— Правда! — твердо ответил он и отключился. Посидел некоторое время, жмурясь от удовольствия. Потом мысли его обратились к Норе.

Он разыскал в ящике стола брошенную туда пуговицу, вынул рекордер и загнал в порт тейлора. На дисплее возник вид Московского проспекта. Калинов выставил максимальное увеличение и рассмотрел каждое женское лицо, зафиксированное рекордером. Женщин было много, некоторые носили зеркальные очки, но ни одна из них не была Норой. Во всяком случае, он не смог узнать ее с какой-либо уверенностью. Тогда он включил запись в движении: вдруг поможет походка. Прогнал запись раз, другой, третий, но… Вздохнув, прекратил это бессмысленное занятие. Пришлось сознаться себе, что не очень-то он ее и помнит. Если, скажем, она поза вчера следила за ним, использовав для маскировки парик, то ему и вовек не отыскать ее на этой записи. Вот если бы он услышал сейчас Норин голос!.. Напрягаясь, он попытался проанализировать малейшие крупицы информации, зацепившиеся тогда за отравленный алкоголем мозг. Помнится, она говорила, что не из Питера… И, кажется, упоминала площадь Александра Невского… И как будто бы да же назвала свою фамилию… Или не называла? Хоть в лоб, хоть по лбу — ни черта не вспомнить!

Он прекратил насиловать память и связался с Милбери.

— Рэн! Есть еще одна задачка. Надо разыскать некую дамочку по имени Нора, фамилия неизвестна… Имя, кстати, тоже может оказаться другим… Блондинка, цвет глаз неизвестен, рост… — Калинов прищурился, вспоминая, — примерно сто шестьдесят пять — сто семьдесят.

— А вайтлз?[2]— Милбери с трудом сдерживал улыбку.

— Найдешь ее — измеришь сам! — парировал Калинов. — Позавчера предположительно останавливалась в отеле «Москва».

— Предположительно? — Милбери не удержался и все-таки фыркнул.

— Предположительно… Зато абсолютно точно я подбросил ей «жучка». Так что особенного труда для поисков не потребуется.

Милбери посерьезнел:

— Связи, шеф?

— Можешь покопать, но сначала доложи мне, кто она, откуда и где сейчас находится.

Едва Милбери отключился, Калинова вызвал к себе Рассел.

— Что нового? Или отпускника расспрашивать начальству возбраняется?

Последний вопрос Калинов пропустил мимо ушей.

— Кое-чего мы добились… Во всяком случае, теперь можно с полной определенностью сказать, что нервного срыва не было. По крайней мере, у Крылова.

— Это я уже знаю. Милбери доложил мне о происшедших вчера вечером событиях. А что с первыми тремя?

Калинов легонько пожал плечами:

— С первыми тремя сложнее. Совершенно не за что зацепиться. Впрочем, после вчерашнего я не удивляюсь. Ведь фактически нападавшего видел живьем один я. Довгошею он представлялся как некое туманное пятно, отдаленно напоминающее фигуру человека.

— Это я все знаю, — нетерпеливо сказал Рассел.

— А если бы мы не использовали дисивер, — продолжал Калинов, словно не замечая нетерпения шефа, — уверен, и я бы ничего не разглядел. Этого типа должен был увидеть только Крылов. Увидеть и умереть от страха… Так же, наверное, умерли Накаяма и Андерсон.

— А Бойль?

— О Бойле мы вряд ли когда что-либо узнаем… Но не представляю, как можно проникнуть на борт летящего корабля!

— А если еще не летящего?

Калинов развел руками: сказать ему было нечего.

Ладно, — буркнул Рассел. — Какие у тебя версии насчет вчерашних событий?

— Во-первых, это могла быть какая-нибудь разновидность гипноза. Хотя я и не могу себе представить гипнотизера, воздействующего на видеоаппаратуру. Если только этот гипнотизер не ксен!

— Ну-у, милый! — Рассел покачал головой. — Ты мне тут наговоришь!.. Ксенами можно что угодно объяснить. Так же, как и господом богом!.. Не будем забывать о старике Оккаме!