Нежеланная. Книга вторая. Панна и Смерть - Маша Моран

Его ладони окончательно запутались в волосах Мельцы, пальцы натягивали пряди, заставляя ее стать еще ближе, почти насадиться на его плоть. Головка скользнула в самое горло, и Лютовид громко зарычал. Мельца ощутила дрожь его тела, резкие судороги. В рот выстрелила горячая густая влага, и она начала отчаянно заглатывать, боясь потерять даже капельку. Голова шла кругом от невероятного терпкого вкуса, от хриплого дыхания ее атамана, от болезненного натяжения волос. Она с жадностью облизывала пылающую плоть, наслаждалась дрожью его тела и своей призрачной властью над ним.

Лютовид потянул ее вверх, заставив подняться с колен. Его губы скользили по ее губам, щекам, шее, оставляя обжигающие влажные поцелуи. Его кожа была покрыта испариной и блестела, грудь тяжело поднималась и опускалась. Мельца немного отстранилась и посмотрела на загадочный узор. Полы рубашки и густые черные волоски скрывали его, но ей все же удалось разглядеть черную вязь. Бережно она отвела в сторону ткань, обнажая узор. Змей… Черный змей вился от его плеча по груди, прямо к сердцу. Лютовид ласково убрал ее руку и прикрыл рисунок.

– Не надо. – В его голосе слышались отчаяние и мольба.

Мельца нахмурилась. Она знала, каково быть одиноким, не иметь возможности никому рассказать о своей беде, о том, что гложет сердце. Она не позволит ему страдать в одиночку.

– В Пеплицах его не было. Что это?

Лютовид вмиг утратил расслабленность и снова стал жестким и суровым атаманом.

– Проклятье.

Мельца постаралась ничем не выдать ужас, ее охвативший. Проклятье… Они были смертельны. И избавиться от них почти невозможно. Но ведь Лютовид – атаман. Он сильный. Должен справиться.

– Как его снять?

Лютовид тяжело вздохнул. Нежно он провел ладонью по ее щеке, а потом внезапно крепко прижал к груди.

– Никак.

– Это Смерть сотворил?

Ворожейник застыл и окаменел. Он напряженно вгляделся в глаза Мельцы. Складка вокруг рта стала глубже, суровее.

– Смерть проклятий не насылает. С чего ты взяла, что это он?

Мельца сглотнула, до сих пор ощущая на языке его вкус. Тяжело вздохнув, она призналась:

– Мне Антип сказал… Что ты мою жизнь у Смерти выторговал. В обмен на свою.

Лютовид с такой силой ударил кулаком по стене пещеры, что на коже кровь выступила. В глазах пламя полыхнуло. Вот только на этот раз злое, яростное.

– Я ж его просил!..

– Сказанного не воротишь уже. – Мельца обвила ладонями талию ворожейника, потерлась щекой о грудь, там, где узор проклятья чернел. – Ответь лучше, сколько тебе осталось?

Лютовид молчал. Он гладил ее волосы, шею, путался пальцами в длинных прядях, но все время прикасался к ней. Мельца решилась снова повторить свой вопрос:

– Так сколько?

Тихо, едва слышно, он вымолвил:

– До Лета Звонкого протяну.

Мельца резко дернулась, будто слова его ударили ее. Сколько еще бед выдержит ее сердце?!

– Тогда и меня Смерть пусть с тобой забирает.

Лютовид с такой силой встряхнул ее за плечи, что у Мельцы голова закружилась.

– Я не для того с ним торговался, чтобы тебя за собой тащить. Ребенка лучше мне роди. Чтобы похож на нас был.

Мельца все же не смогла слез сдержать. Вот он, ее атаман, рядом. Сильный, красивый, смелый. О нем она мечтала, его ждала. Не предавал он ее, не оставлял. Насильника убил, замуж зовет. Но не быть им вместе…

– Не плачь, пеплицкая панна… – Он стер с ее щек слезы и вновь прижал к себе. – Не надо… Я и после смерти подле тебя останусь.

Мельца тихонько всхлипнула, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Она его себе хотела, живым и здоровым. А не в Мертвое царство отдавать, Смерти на службу.

А Лютовид, казалось, уже смирился с тем, что не жить ему.

– Хочу, чтоб ты в моем доме жила. Сына или дочку воспитывала… У них были бы моя сила и твоя красота.

Мельца стерла слезы и в упор посмотрела на своего атамана.

– Тогда подари мне дитя…

Пламя в глазах Лютовида едва не вырвалось наружу, ему вторили свечи. Подняв с усеянной ракушками и песком земли их одежды, атаман сжал ладонь Мельцы и потянул за собой:

– Пошли!

Мельца с удивлением озиралась по сторонам. Они проходили в глубь пещеры, и здесь открывались настоящие чудеса. Крошечное озеро с прозрачной, искрящейся водой. Каменный жертвенник, на котором были разложены книги и пузырьки невероятных форм и цветов. Своды пещеры были испещрены неизвестными Мельце рунами и символами. На миг забыв про все несчастья, она с любопытством разглядывала пещеру. Будто это был совершенно другой мир. А может, Лютовид и впрямь забрал ее в свои владения, и здесь им не страшны никакие проклятия и сделки со Смертью? Боясь даже голос повысить, она спросила восторженным шепотом:

– Где мы?

Лютовид, уверенно ведший ее по переплетениям коридоров и ходов, обернулся:

– Я здесь колдую.

Мельца затаила дыхание. Она хотела задать тысячу вопросов, но не успела: поднявшись по каменным ступеням, они оказались на крошечной площадке. Здесь было почти так же светло, как снаружи. В невидимых ли факелах дело, в сиянии воды или в ворожбе, Мельца не знала. Но гадать об этом не было времени. Впереди виднелась массивная дверь. На ней был вырезан огромный аспид. Дыхание замерло в груди. Змиев Господарь… Его чешуйчатое тело, будто покрытое броней, вздымалось на массивном хвосте вверх. Среди зубов-кинжалов в скалящейся пасти вился раздвоенный язык. Из очей вырывалось огненное пламя.

Мельца крепче сжала ладонь Лютовида:

– Я всегда знала, что это ты!

Атаман загадочно улыбнулся и погладил ее по щеке:

– Я всего лишь человек.

Подойдя ближе, он коснулся ладонью двери, и в воздухе тут же зажглись алые огненные искры. Как светлячки, они парили сверху и снизу, жаля болезненными укусами. Едва искорка касалась кожи, раздавалось тихое змеиное шипение. С удивлением Мельца поняла, что с болью по телу разливается и странное тепло. Каждый раз, когда огоньки врезались в ее лицо, шею и руки, она вздрагивала, но Лютовид успокаивающе сжал ее ладонь:

– Не бойся, они защищают наш дом.

Мельца дернулась, как от удара. «Наш». Светлячки стали слетаться к ладони Лютовида и к глазам Змиева Господаря. И вот уже кажется, что настоящее пламя рвется из них. В алых всполохах тело аспида дрожало и извивалось, жуткий язык метался в пасти. А ворожейник стоял, не отрывая ладони от страшной двери, и что-то тихо шептал. Его голос, едва слышный, чуть хриплый, завораживал. Тени скользили по его смуглой коже, и Мельца понимала, что безумно ревнует даже к ним. Будто они отбирали у нее драгоценный шанс трогать его, быть рядом. В сумасшедшем отчаянном порыве она потянулась рукой к шее атамана, волосам. Пальцы коснулись горячей, пылающей в лихорадке кожи. Лютовид прервался и удивленно взглянул на нее. В его глазах вновь начало разгораться невиданное пламя.