Меня зовут Гоша: история сироты - Георгий Гынжу

– Ты сейчас куда? – Сергей собрался уезжать. – В детский дом, или можем с тобой погулять?

– Ну, – я на секунду замялся. – Давай погуляем.

– Тогда садись, – он открыл передо мной дверцу машины.

Я сел вперед, он на свое место водителя. Мы доехали до дома и там высадили семью.

– Давай только заедем сначала ко мне на работу?

– Окай.

И мы поехали к нему на работу, в шиномонтажку. Там он какие-то дела свои поделал, потом мы немного погуляли, и я думаю: «Что за фигня? Он сейчас уйдет, а я даже ничего с него не поимею. Надо развести хотя бы на что-нибудь». Я же решил для себя, что, если это мошенник, я постараюсь раньше, чем он, со всей этой ситуации что-нибудь для себя поиметь. И на обратном пути я набрался наглости, попросил его купить мне пива. Сергей согласился, и я смотрю, тащит такую огромную полуторалитровую бутыль. Я даже не понял, зачем он это сделал – то ли собрался меня напоить, то ли еще что-то сделать. Я-то баночку обычную имел в виду. Но вроде ничего страшного не произошло. Просто он зачем-то такой огромный баллон купил. И вот мы подъезжаем к детскому дому, прощаемся.

– Гоша, – он смотрит на меня, а глаза реально добрые, – тебе вообще что-нибудь нужно?

– Ну, вообще, – я уже мысленно потирал руки, – можно тысячу рублей? На сигареты там, на всякие мелочи.

Он полез в бумажник и вытащил тысячу рублей, дал мне. Потом говорит:

– Я вообще-то хотел пригласить тебя погостить у нас дома.

– Окай.

– Тебе же можно оставаться за территорией на ночь?

– Ой, – я тут же перевел стрелки: на ночь все-таки уже опасно, – это надо спрашивать у социального отдела. Там документы придется какие-то собирать.

– Хорошо, – он кивнул, – я заеду в следующий раз, узнаю, что нужно.

Но я уже тогда понял, что никуда он не заедет. Сергей выглядел каким-то растерянным. То ли он реально ошибся, хотел найти брата, а попался ему я, то ли понял, что развести меня будет сложно. Я уже сам на первой встрече чуть ли не раздевать его начал: пиво, тысяча рублей. Думаю, он был точно не рад такому «братцу», совсем не скромному мальчику. И я уже тогда думал, что больше в жизни его не увижу, но на самом деле он еще один раз все-таки приехал. Хотя вторую встречу я помню плохо. Мы просто постояли около батора, поговорили. Кажется, он спрашивал, как я буду жить после выхода из детдома. Устраивают ли нас от детского дома на работу. И, главное, где я буду жить, когда мне исполнится восемнадцать. Я сказал, что мне дадут от государства квартиру. Тогда он, помню, оживился и пригласил меня работать к себе в шиномонтажку.

– Приходи! Научим всему.

– Хорошо, – я, конечно, не особо готов был к такой работе, но на всякий случай согласился.

– А в выходные в гости к нам будешь ездить.

– Так для этого надо идти в социальный отдел, – напомнил я.

– Зачем? – он снова растерялся: как будто забыл первый разговор.

– Чтобы получить разрешение. Там сначала справки кое-какие нужно будет собрать.

– Ааа, – он задумался.

– Пойдем, провожу! – предложил я. – Это близко, надо только за ворота зайти, на территорию.

– Прости, сейчас не смогу. У меня уже времени нет, нужно бежать.

Я тогда даже немного расстроился, понял, что на этот раз уже не успею ничего с него получить. Какой-то странный мне попался мошенник, не настырный. Вот после этого я реально стал думать, что он обычный человек – просто искал своего брата, а тут ему попался я. И он этого как-то не ожидал, наверное, думал, что в детском доме все такие воспитанные, наивные дети живут, а не разводилы вроде меня. Многие взрослые, кстати, так думают. Как будто книжек тупых про сирот начитались.

И потом Сергей больше не приезжал, только звонил. Спрашивал, как у меня дела, как жизнь. Он мне реально уже в конце концов надоел – и не разводит, и не отстает. Я просто не знал, что с ним делать. Если ты мой брат, давай, докажи! Пришли фотки матери с отцом. Документы скинь, где написано, что у тебя те же родители, что и у меня. А если мошенник, то какого хрена месяцами тошнить? Действуй, давай! Попытайся наебать меня. Но он ни того, ни другого не делал. Может, просто ждал, когда мне исполнится восемнадцать лет, и мне дадут квартиру, а заодно позволят распоряжаться накопленными деньгами. Но не дождался.

Разрешилось все само собой где-то через полгода. Сергей мне в очередной раз позвонил, а Виолетта выхватила у меня из рук телефон и проорала ему, чтобы больше не смел меня беспокоить. И все! Он испугался, пропал. Она вообще всех, кого угодно, умела построить. Но про Виолетту – это совсем другая история.

После Нового года, когда я перестал ходить на уроки, случилось еще одно важное событие. Но не такое веселое, как появление «братьев». От нечего делать я практически непрерывно воровал – полюбил стильно одеваться и с виртуозностью мастера выносил из модных магазинов одежду. Даже начал разбираться в брендах. В тот магазин, куда собрался на этот раз, я ходил уже около года. Иногда просто смотрел, иногда мерил одежду, иногда воровал. И все всегда проходило гладко. И вот об этих походах узнал мой друг Димон и сразу ко мне подкатил:

– О, Гошан, круто! И че, ни разу тебя там не спалили?

– Нет. Я же Гынжу Гошка!

– А давай мы с тобой вместе замутим мини-бизнес, – у Димона с детства в башке «мини-бизнес», – ты для меня своруешь, а я тебе заплачу. От магазинной цены дам пятьдесят процентов. Соглашайся, братан.

– Давай, – я и не думал возражать. Хорошая сделка.

Своровать я мог почти, все, что угодно, по крайней мере, для себя что хотел, то и брал в магазинах. Но деньги-то мне все равно были нужны. Хотя бы как гарантия. Например, если поймают, а я смогу заплатить за продукты или одежду, которую украл, тогда никто не будет полицию вызывать, точно отпустят. Конечно, если с ними договориться по-человечески и оплатить покупки в двойном размере. Все эти правила я давно знал.

– Гошан, короче, – Димон перешел к делу, – ты мне стыришь куртку, там такая офигенная одна есть. А я тебе заплачу.

Он описал эту куртку, которую нужно украсть. Я все запомнил.

– Окай!

И я пошел в этот проверенный магазин. Захожу, гуляю между вешалками, изображаю, что я покупатель. Выбираю шмотки. Беру курточку, о которой он говорил. Осматриваю ее, выбираю подходящий Димону размер. Нахожу магнит, прикидываю, насколько сложно будет его срезать. К куртке для виду беру, как всегда, еще несколько шмоток, чтобы, типа, примерить. Футболку, рубашку, кофту. И еще мне на глаза почему-то попалась шапка, дебильная такая, сейчас я бы ни за что такую не взял. Но вот тогда прихватил. И со всем этим барахлом пошел в примерочную комнату. Сначала прикинул то, что мне самому понравилось. Посмотрелся в зеркало, повертелся перед ним. Нормально. Но остановил себя – пришел по делу, только за курткой, и нечего в раж впадать. Только шапку для себя решил своровать – она мне показалась прикольной. Как будто у меня интуиция в тот день совсем отключилась. Дальше все, что померил, повесил аккуратно на плечики и стал разбираться с этим долбаным магнитом на куртке. И вот ковыряюсь с ним, и в этот момент слышу, как в соседнюю примерочную зашла долбаная уборщица и стала мыть там полы. Но я, дурак, не остановился. Мне показалось, что тетка ничего такого не услышит. Внимания не обратит. Я, как обычно, взял свои маникюрные ножнички и только начал отрезать магнит, как раздался такой предательский треск разрезаемой ткани. Я замер. Но вроде ничего такого, все тихо – уборщица продолжает возить по полу тряпкой. Дальше я спокойно дорезал, без всяких звуков. Вот только в конце магнит надо было оторвать. И опять этот предательский треск. Но мне и теперь показалось, что все нормально, уборщица ничего не услышала. Она же не постучала в мою кабинку, ничего не сказала. Моет себе дальше молча, и все. Я перекрестился. Хотя потом об этом пожалел – не крестился никогда, вот и нечего было начинать. Потом, в самом конце, аккуратно снял магнит с шапки, уже безо всяких звуков получилось.