Невинная - Дэвид Бальдаччи

– Не знаю, случилось ли с Брумами что-нибудь, Джули. Может, они в порядке. Но кто-то тут всё отдраил, и он был мастером своего дела.

– А нам не надо поискать отпечатки или вроде того? – Джули огляделась по сторонам.

– Пустая трата времени. Нам надо выяснить, чем занимался Лео Брум.

– Можем пойти в парикмахерскую и поспрашивать.

– У меня есть идея получше. Ты можешь пойти в парикмахерскую и поспрашивать. Не хочу, чтобы кто-нибудь догадался, чем мы тут занимаемся. Ребенок вызывает меньше подозрений.

– Я не ребенок. Я практически достаточно взрослая, чтобы водить машину.

– Но с тобой будут откровенничать. И ты это знаешь, верно?

– Ага. Я бывала там множество раз.

Покинув здание, они уехали на «Вольво».

– Вы думаете, Брумы мертвы, правда? – спросила Джули.

– Исходя из того, что стряслось с твоими родителями, и состояния квартиры Брумов, – ага, по-моему, они могут быть мертвы. Но опять же, если Ида Брум окажется в парикмахерской, это докажет, что я ошибаюсь.

– Надеюсь, вы ошибаетесь, Уилл.

– Я тоже.

Роби остался ждать в машине, а Джули вошла в парикмахерскую. Там было полно клиентуры, и ее взгляд заметался, отмечая, кто из стилисток работает сегодня.

Иды Брум в их числе не было.

Она направилась к стойке регистрации, чувствуя, как запахи средств ухода за волосами и парфюмерии наполняют ее легкие. А еще воздух был напоен неустанным гомоном – это стилистки и посетительницы обсуждали последние сплетни.

– Джули, верно? – спросила молодая женщина студенческого возраста за стойкой. На ней были черные слаксы и топик с глубоким декольте, демонстрирующим татушку цветка над левой грудью. Само собой, прическа у нее была очень понтовая.

– Угу. Ида сегодня на месте? Надеюсь подровнять челку.

Мысленно Джули молилась, чтобы Ида оказалась в глубине зала, а может, вышла не перекур в переулок позади салона, но приемщица покачала головой.

– Должна была выйти к десяти, но так и не показалась. Я звонила к ней домой, но там не отвечают. Вообще-то она нас порядком кинула. У нее на сегодня записано семь стрижек и два перманента. Ее клиентки отнюдь не обрадовались, когда я позвонила им с отменой.

– Что бы могло случиться?

– Может, что-нибудь непредвиденное…

– Не исключено, – медленно проронила Джули.

– Может, мне удастся зазвать Марию заняться твоей челкой… У нее есть окно после дамы, с которой она сейчас работает.

– Было бы здорово!

Мария – латиноамериканка лет двадцати пяти с короткими темными волосами, четкими линиями обрамляющими угловатое лицо, – встретила Джули белозубой улыбкой.

– Полюбуйся-ка на себя, девочка! Тебе надо подстричь челку, правильно?

– Откуда вы знаете?

– Я профессионал, ясно?

Стилистка по соседству хихикнула, обрабатывая ножницами редеющие волосы молодого мужчины.

– Что, занятий сегодня нет? – поинтересовалась Мария.

– Учительская конференция.

– Как твоя мама?

Джули даже не моргнула. Она была готова к этому вопросу.

– Замечательно.

Девочка устроилась в кресле, и Мария, накинув на нее черный пеньюар, застегнула его вокруг шеи Джули.

– Знаешь, – проговорила она, – ты выглядела бы очень мило с прической типа Зоуи Дешанель. С очками та-а-ак шикарно!

– У меня отличное зрение, – возразила Джули.

– Не в том суть. Это стиль.

– Вы не видели Иду в последнее время? Девушка при входе сказала, что она сегодня не пришла.

– Знаю. Сама удивляюсь. Она никогда не прогуливает, а сегодня у нее расписано под завязку. Босс рвет и мечет. Экономика до сих пор в жопе, и каждый доллар на счету.

– Похоже, сегодня дела кипят.

– Ага, но так бывает не каждый день.

– Apreciar todo lo bueno que viene su manera[7], – сказала Джули.

Рассмеявшись, Мария пристукнула Джули ножницами по голове.

– Ты же знаешь, что я по-испански ни бум-бум.

– Интересно, где же Ида? – спросила Джули.

– Без понятия. Вчера она вела себя как-то странно.

– Странно типа ха-ха или диковато?

– Определенно диковато. Напортачила с перманентом одной дамы, а потом обкромсала клиентку на два дюйма, когда та хотела только на дюйм. То-то был скандал! Ты же знаешь, как мы, женщины, относимся к волосам. Это как религия. Это – и туфли.

– А вы не спросили ее, что не так?

– Ага, да она толком ничего и не сказала. Только что это из-за Лео.

– Ее мужа? Он что, лишился работы или типа того?

– Сомневаюсь. Он работает на правительство. Такие работу не теряют.

– Вот уж не знаю… Сейчас много госслужащих сокращают.

– Ну, в общем, не думаю, что Лео турнули.

– А чем он занимается?

– Да чем-то для правительства, я ж сказала.

– Ага, но чем? И для какого правительства? Округа Колумбия? Федерального?

– Эй, не слишком ли ты сегодня любопытна?

– Просто любознательна, как все подростки.

– Как же, как же… Моей младшей сестренке семнадцать, и ей насрать на все и на всех, кроме собственной персоны.

– Я лишь ребенок. Как правило, мы внимательнее.

– Ну, толком не знаю, где Лео работает… Но Ида как-то раз сказывала, что работа у него важная не по-детски. Где-то прямо на Капитолийском холме.

– Значит, наверное, он работает на федеральное правительство.

– Наверное.

– Значит, Иды и вчера не было?

– Не-а, но это нормуль. У нее был выходной. А вот сегодня история совсем другая.

Всё это время Мария занималась делом и теперь сказала:

– Ладно, мы закончили, и видок у нас будь здоров! Но насчет очков ты подумай, лады?

Джули с восторгом полюбовалась своей прической в зеркале.

– Спасибо, Мария.

Та сняла с нее пеньюар, и Джули достала наличные, но Мария лишь отмахнулась:

– Да нет, это за мой счет.

– Но вам же должны платить.

– Скажу я тебе чего: можешь начать учить меня испанскому, когда будешь заходить. А то матушка меня прям поедом ест, чтоб я его учила.