Assassin's Creed. Единство - Оливер Боуден
Шрифт:
Интервал:
– Да, – ответила я.
– Я сумею разузнать, – торопливо проговорил он. – Я выясню, кем был тот человек. Дайте мне еще немного времени.
Я пристально смотрела на Раддока, будто размышляя над его словами, хотя у меня не было намерений его убивать. Во всяком случае, так, хладнокровно воспользовавшись жалким состоянием, в котором он находился.
Наконец я сказала:
– Я пощажу вас. Но знайте, Раддок: я даю вам полгода. По истечении этого срока я хочу услышать о результатах ваших поисков. Меня вы найдете в нашем парижском особняке на острове Сен-Луи. Учтите: вы будете обязаны появиться, даже если ничего не узнаете. В противном случае вам придется до конца своих дней ожидать, что однажды я выскочу из-за темного угла и перережу вашу глотку. Я понятно объясняю?
Я убрала меч и уселась на Царапку.
– В трех километрах отсюда есть городок. – Я показала направление. – До встречи через полгода, Раддок.
Я тронула поводья… Отъехав на достаточное расстояние от места, где остался Раддок, я перестала разыгрывать из себя мстительницу и понурила плечи.
Бесплодная затея, иначе не скажешь. Никаких сведений. Это все, что я сумела узнать.
Увижу ли я Раддока снова? Я в этом сомневалась. Как он воспринял мое обещание выследить его? Счел пустой угрозой или отнесся всерьез? Одно мне было ясно: как и многое в жизни, высказать угрозу намного проще, чем осуществить ее.
Я проснулась рано утром, оделась и вышла к двери хижины, где меня ждал собранный чемодан. Я надеялась уехать тихо, но оказалось, что в тесной передней меня ждал не только чемодан. Я увидела мадам Левен, Жака, Элен и мистера Уэзеролла.
Последний протянул мне руку, но явно не для прощания. Увидев мой недоуменный взгляд, он пояснил:
– Твой короткий меч. Его лучше оставить здесь. Я о нем позабочусь.
– Но тогда у меня не будет…
Уперев рукоятки костылей в подмышки, мистер Уэзеролл нагнулся и подал мне другое оружие.
– Абордажная сабля, – сказала я, вертя ее в руках.
– Она самая. Прекрасное оружие для поединков. Легкая, подвижная. Особенно удобна для тесных пространств.
– Какая красивая.
– Еще бы! Конечно красивая. И красота ее сохранится, если будешь о ней заботиться. И не давай ей имени. Поняла?
– Обещаю. – Я встала на цыпочки и поцеловала своего наставника. – Спасибо, мистер Уэзеролл.
Он покраснел:
– Элиза, ты уже взрослая женщина. Взрослая женщина, спасшая мне жизнь. Перестань называть меня мистером Уэзероллом. Я для тебя просто Фредди.
– Вы для меня всегда будете мистером Уэзероллом.
– С тобой спорить, что с чертом, – сказал он, сделав вид, будто сердится.
На самом деле он был растроган до слез.
Я поцеловала мадам Левен и поблагодарила ее за все. Глаза директрисы также были влажны. Отстранив меня, она долго и пристально всматривалась в черты моего лица.
– Я просила вас вернуться из Лондона изменившейся. Я горжусь вами. Перемены были разительными. Вы уезжали сердитой девчонкой, а вернулись молодой, умудренной опытом женщиной. Вы делаете честь Королевскому дому.
Жак протянул мне руку, но я обняла его и поцеловала, вогнав в краску. Мельком взглянув на Элен, я догадалась: они успели полюбить друг друга.
– Он замечательный парень, – шепнула я ей, целуя на прощание.
Провалиться мне на этом месте, если в следующий приезд сюда я не узнаю, что дело движется к свадьбе.
Я надела шляпу и нагнулась, чтобы взять чемодан. Жак порывался мне помочь, однако я замотала головой.
– Спасибо за любезность, Жак, но я хочу дождаться кареты одна.
Так я и сделала. Взяв чемодан, я пошла к грузовой дороге, пролегавшей близ ворот Королевского дома. Здание школы смотрело на меня с высоты холма. Когда-то его окна были для меня символом зла и притеснения. Сейчас они олицетворяли покой и защиту. То и другое я оставляла позади, уезжая во взрослую жизнь.
Ехать от Королевского дома до нашего замка было недалеко. Я едва успела привести в порядок свои несколько растрепанные чувства, а карета уже катила по обсаженной деревьями дороге к дому. Я вглядывалась в знакомые башни и башенки. Настоящая крепость. Вокруг которой во все стороны тянулись сады и лужайки.
У дверей меня встретил Оливье. Вестибюль был полон улыбающихся слуг и служанок. Кого-то я помнила. При виде Жюстины на меня нахлынули воспоминания о маме. Лица других были мне незнакомы. Чемодан понесли в мою комнату, а я решила пройтись по замку. Это не было возвращением после многолетней разлуки. Я постоянно приезжала домой на каникулы. И все же я чувствовала, что вернулась по-настоящему. Впервые за долгие годы я поднялась на этаж, где были мамины комнаты, и вошла в ее спальню.
Поскольку там лишь убирали, но ничего не трогали и не переставляли, возникало сильное, почти полное ощущение ее присутствия. Казалось, она вот-вот войдет, увидит меня, сидящей на ее кровати, опустится рядом, обнимет за плечи и скажет:
– Я очень горжусь тобой, Элиза. Мы оба гордимся.
Я сидела, чувствуя призрачную руку, обнимающую мои плечи. Так продолжалось, пока что-то не начало щекотать мне щеки. Слезы. Только тогда я поняла, что плачу.
Во внутреннем дворе версальского Дворца Малых Забав король выступал перед членами Генеральных штатов, коих собралось 1614 человек. Их число не было случайным. Впервые с 1614 года представители трех сословий: духовенства, дворянства и податного – собрались вместе. Большое сводчатое помещение было заполнено до отказа. Ряды французов ждали и надеялись услышать из уст короля… любые предложения, которые помогут вытащить его страну из кризиса. Любые слова, указывающие путь вперед.
Я слушала королевскую речь, сидя рядом с отцом. Пока его величество не начал говорить, нас обоих будоражили надежды услышать что-то радостное и ободряющее. Но стоило нашему любимому правителю произнести несколько первых фраз, и эти чувства быстро улетучились. Король говорил скучно и монотонно, в основном о второстепенных и малозначительных делах. Ничего существенного, что успокоило бы угнетенное третье сословие – простых людей.
Во́роны сидели напротив нас, по другую сторону прохода. Господа Лафреньер, Лепелетье и Сивер, а также мадам Левек дружно хмурились. Выражение лиц вполне соответствовало их черным одеждам. Они заметили меня, и я учтиво поклонилась им, скрыв истинные чувства за фальшивой улыбкой. Они ответили мне такими же фальшивыми улыбками. Еще не раз в процессе заседания я ловила на себе их оценивающие взгляды.
Сделав вид, будто я что-то уронила, я нагнулась и украдкой посмотрела на во́ронов, пряча глаза за рыжими локонами. Мадам Левек что-то шептала Сиверу. Выслушав ее, он кивнул.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!