Достойный высший суд - Лия Арден

– Даян!

Я нарочито громко вздыхаю, наклоняю голову набок и смотрю на сестру:

– Снова будешь на меня кричать?

Я знаю, что Ойро упёртая и если она что-то решила, то отговорить невозможно. Будет только хуже.

– Не буду, но я хоть немного могу их сдерживать, в отличие от тебя или Назари.

Размышляю над её словами. Я должен ей довериться, позволить делать, как она хочет, но желание защитить сестру мешает мне согласиться. Ойро умеет исцеляться и обращается с оружием лучше Айлы, но этого мало, чтобы я так легко дал согласие.

– Хорошо. Но вначале ты научишься нормально сражаться. Если Рушан скажет, что ты готова, то я позволю.

На лице сестры появляется недовольная гримаса, а я усмехаюсь, зная, что разрешение от Рушана она получит ещё очень нескоро. Однако Ойро упрямая, она протягивает мне руку для заключения сделки, но я не тороплюсь её жать.

– И…

– Да ты шутишь! – возмущается она.

– И-и-и, – растягивая звук, с нажимом повторяю я, – научишься сдерживать тени лучше. Тренируйся с Айлой. У неё есть пара хороших способов. Согласна?

– Да, – её тихий и недовольный ответ вызывает у меня смешок.

Сейчас она, как никогда, похожа на капризного ребёнка, которому не дали то, что она хотела. Только засохшая кровь на лице всё портит. Мы жмём руки, заключая это нелепое соглашение. Я уверен, что теперь она все соки выпьет из своего близнеца и Рушана. Такая у нас сестра, если она что-то захочет, то остановить её практически невозможно.

– Почему все эти годы ты не хотел брать корону? – Ойро говорит спокойно, но неожиданный вопрос застаёт меня врасплох, и мне не удаётся скрыть растерянности. – Дело в твоём имени?

Меня ещё сильнее удивляет её проницательность. В детстве она такой не была, это скорее Айла умеет подмечать перемены и правильно подбирать вопросы. Но пора признать, что нынешняя Ойро – это совсем не та девочка, что мы потеряли.

– Я помню, родители часто тебе напоминали про то, что ты будешь рассудительным правителем. Поэтому они и нарекли тебя «достойным высшим судом», – продолжает рассуждать она, а я чувствую, как сестра вскрывает мои загноившиеся раны.

Назари и Айла были рядом. Мне не нужно было объяснять, что со мной происходит и почему я не хотел становиться королём, оттягивая коронацию. Но Ойро не была свидетелем прошлых лет, и мне придётся сказать всё самому, обрекая свои пороки в слова.

– Ты стал бы сильнее. Возможно, моя помощь в Цере и не понадобилась бы.

– Я был несдержан, – наконец отвечаю я. – Агрессивен. Меня удерживали в равновесии только Самия и Айла, они осознавали риски. Я рассказал тебе, что мой план был сжечь весь дворец Церы. Я хотел бы соврать, что я просто пошутил, но это не так. Если бы в тот момент хоть один из Назари меня поддержал, я бы спалил его даже в одиночку.

Ойро никак не меняется в лице, слушая неприятную правду о своём брате, хотя мой голос твёрд и холоден. Я хочу, чтобы она ясно понимала, что я не лукавлю. Я хотел убить всех Квинтилиев и не уверен, что мысль о невинных жертвах меня бы остановила.

– Меня бросало из спокойного состояния в ярость, и я не мог позволить себе иметь больше сил. То, чем я владею как принц, уже опасно. Не было гарантий, что, взяв корону, я бы не стал тираном, полностью потеряв себя.

– Ты никогда не станешь тираном, – возражает сестра.

Её слепая вера вызывает снисходительную улыбку на моих губах.

– Может, ты и права. Тираном я бы не стал. Но поставил бы нашу семью, Илос и всех его жителей под угрозу. Я говорил тебе, что мы малочисленны и выстоять против полноценной армии Каидана вряд ли сможем. Если не Даром, то численностью они бы нас перевесили.

Мне приходится вскрывать гной и выдавливать его, рассказывая о своих слабостях, но Ойро чувствует и только кивает, подбадривая меня продолжать, а мне самому с каждым словом становится легче.

– Я не хотел быть причиной гибели своего народа. Не хотел приносить ещё больше боли Айле. Я боялся, что моя собственная злость толкнёт меня на дикий поступок, который закончится моей смертью, и нашей младшей сестре придётся дальше разбираться одной. Поэтому я оттягивал коронацию. Не был уверен, что это не приведёт к ещё большему дисбалансу наших сил, что произошло после твоего исчезновения.

– Тогда ты правильно поступил. Но что бы с тобой ни происходило, насколько бы несдержан ты был, ты мой брат, Даян. И для нас всех ты самый достойный.

Кажется, я выгляжу полнейшим глупцом, когда вскидываю на сестрёнку взгляд, полный робкой надежды. А она улыбается, стискивая мою руку своими пальцами.

– Мы все любим тебя настоящего, да и правы наши Назари. У каждого Калануа чёрное сердце, поэтому я не удивлюсь, если однажды наша спокойная Айла своими пальцами вырвет глаза одному из Квинтилиев.

Я не могу сдержать рвущийся хохот, сестра не выдерживает и заражается моим смехом. Странное веселье растягивается на минуты, а после того, как оно стихает, я поднимаюсь с места, чувствуя лёгкость на душе. Кончиками пальцев трогаю волосы Ойро, успокаивая её и себя этим жестом. В последние дни недомолвки висели на моей шее увесистым камнем, будто тянули ко дну. Я думаю, что сказал всё, но неожиданно для себя решаю рассказать ещё.

– Ойро, не злись на остальных. Решение скрыть от тебя наши проблемы было исключительно моим. Остальных оно тяготило не меньше, чем тебя некоторое время назад. То, что ты сказала, про страх твоего исчезновения… не я один боюсь, но и все остальные.

Сестра непонимающе смотрит на меня.

– Я и Айла – твои кровные родственники. И мы свободны в наших отношениях. Самия почти что моя жена. Но остальным Назари… им даже труднее. Несмотря на все наши тесные связи, они никогда не забывают о том, что они не Калануа. Анис и Рушан приходят к тебе по ночам, сразу после патруля. Проверяют, что ты на месте, и только потом уходят к себе.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что сам к тебе прихожу.

ОЙРО

Слова Даяна раскрывают мне больше, чем я просила. Он как будто раскладывает передо мной боль родных, давая коснуться её и решить, что с этим делать. Мне хочется утешить их всех точно так же, как и себя, но вряд ли Назари хотели бы, чтобы я знала так много.

Даян придирчиво проверяет моё плечо и руку, убеждаясь, что та действительно зажила, а стоит нам распахнуть дверь комнаты, чтобы выйти, как мы тут же сталкиваемся с остальными. Никто из них не соизволил уйти, они так и остались стоять у противоположной стены, дожидаясь нашего появления.

– Ты сказал выйти, а не уйти в другой конец коридора, – отвечает на невысказанную претензию Самия.

– То есть вы считаете, что караулить под дверью это вежливо? – отчитывает их Даян.