Женский ум в проекте жизни - Антонио Менегетти

В человеке в состоянии благодати происходит определенное химическое изменение, которое другой человек, если он обладает внутренней точностью, может «учуять носом». И это не просто личное впечатление самого субъекта: другие люди, приближаясь к нему, обнаруживают запахи отнюдь не внешнего происхождения.

Мир запахов – это необычный мир познания, который у людей получил даже более сильное развитие, чем у животных, но – по причине вмешательства монитора отклонения – мы им не пользуемся. Любое человеческое существо, которое умело бы в полной мере пользоваться всей гаммой восприятий одного-единственного органа чувств, было бы естественно-цельным.

Биологическое здоровье есть подтверждение точности субъекта. К примеру, весь анализ имагогики основывается не на мифах или культуре, а на биологическом здоровье. Мир запахов – это мир эстетики, благодати, удовольствия и психологический портрет (identikit) субъекта в данный момент. Я заметил, что если субъект утрачивает состояние благодати, то у него немедленно вновь отмечается неприятный запах изо рта. Возможно, причиной этого является кариес одного из зубов, однако странно то, что у того же самого субъекта, когда он пребывает в состоянии благодати, дурного запаха изо рта не ощущается, несмотря на кариес.

Во всей клеточной структуре субъекта налицо усиление эфирного поля: внутри имеет место интерфункциональность, а снаружи – активизация эфирного поля. Эфирное поле есть первая материальная энергия, на которой строятся организменные возможности человека; оно не духовно, однако активируется духом и представляет собою первый уровень феноменологии духа в материи. Оно есть результат витальной эффективности субъекта.

Усиление эфирного поля вызывает красоту и белое сияние. Ноги или руки остаются такими же, как всегда, однако в это мгновение они прекрасны, словно бы они были отточены светом, уподобившись плотной и нежной слоновой кости. От его рук, его ног, его груди исходит нечто вроде аромата свежеиспеченного хлеба, вышедшего из превосходной печи опытного пекаря. Субъект распространяет вокруг себя аромат парного молока, только что надоенного от здоровой коровы, или бархатистый запах недавно распустившегося цветка; когда он говорит или выступает перед людьми, внутри нас является благодать.

Это не есть внешний свет, но есть светящаяся функциональная эстетика, зримая тому, кто способен видеть, или просто любому здоровому человеку. Даже человек, который утратил самого себя, сразу же чувствует «ароматность» другого и пытается приблизиться к нему, чтобы внутренне прикоснуться и присвоить себе малую долю этой благодати, которая его злит или вызывает в нем зависть, потому что он сам не в состоянии порождать ее[104].

В этом состоянии оптимальной организмической эффективности его внешние проявления приятны согласно критерию восприятия среднего человека. Здесь не бывает явных болезней или чего бы то ни было патологического, а есть только все то, что доставляет нам удовольствие. Возраст здесь не имеет значения: это состояние эффективности, приятным для наблюдателя образом распространяющееся на все части организма, вплоть до эндокринной секреции, до эпидермических и подкожных реакций. Такой человек обладает более высокоразвитой, сравнительно с другими людьми, «системой аварийной сигнализации», и потому он заранее чувствует полезность или вред для здоровья той или иной пищи, пригодность того, что организм намеревается усваивать. В нем есть совершенный порядок, который на самом высоком уровне в данной ситуации производит отбор того, что для него подходит и что ему нравится. Он практически создает эстетическое удовлетворение во всем, что он делает, в том, как он распоряжается своим биофизически-химическим состоянием. Он обладает более ясной способностью различать сигналы неким точным «радаром».

Животное познает, эмоционально отзывается, но не рефлексирует; мы же способны совершать рефлексию, то есть самопознавать собственные внутренние психические акты (эмоции) и осуществлять действие.

Следовательно, в состоянии благодати наблюдается исчезновение всех ситуаций «дурно пахнущего» или «уродливого».

Таким образом, изменения, которые мы можем наблюдать в биофизически-химическом плане, – это состояние пропорционального благополучия и эстетическое удовольствие: наивысший уровень жизненного тонуса, основанный на функциональности субъекта, согласно перспективам интересов, ему присущих.

2) Психоэмотивный уровень[105]

Эмоции – это постоянная способность участвовать во всем «большом». Субъект в состоянии благодати видит прекрасное, то, что для него приятно, но не имеет нужды завладевать им; он подчеркивает его, восхваляет, вступает в состояние функционального метаболизма с другим. Его присутствие усиливает приятность и красоту вещей, с которыми он приходит в соприкосновение; он вовсе не захватчик, а, наоборот, тот, кто прибавляет вещам красоты.

Пребывающий в состоянии благодати радуется, видя и совершая приятное, полезное, функциональное, потому что, делая это, он чувствует, как раскрывается его собственная душа. Это – эффект резонанса, подобный тому, который наблюдается при звучании гитарной струны: когда звучит одна струна, то вибрирует и другая, если она хорошо настроена. В субъекте есть система сопричастности при приближении любого прекрасного предмета. А потому он усиливает красоту, благо, здоровье, решение, ум – все, что доставляет людям удовольствие и самореализацию; и в то же время, укрепляя их, он подтверждает тем самым свою собственную аутентичность.

Во всем этом он отнюдь не ищет себя самого, но ищет только функциональности другого в этом прекрасном. Он видит другого не потому, что он есть другой, а потому, что он есть жизнь. Другой – живой человек, он – часть той жизни, которая породила и его самого, а потому, содействуя тому внешнему единству, которое составляет часть целого, он способствует и себе самому. Всякий, кто помогает функционированию целого, приобретает нечто также и в самом себе.

В ситуации совершенного эротизма для него важно только созерцание, и он мог бы участвовать в ней только для того, чтобы способствовать функциональности другого в случае, если этот другой оказывается неспособен содействовать этой благодати. Эта психоэмоция удовольствия гласит: «Лишь бы наступило удовольствие, только бы горел огонь, только бы вспыхнул свет», – и не прибавляет «если это мой свет».

Тот, кто пребывает в состоянии благодати, ведет себя как потворствующий и принуждаемый к эффективному единству целого. Его способ понимания – это утверждение всего, что есть любовь и функциональность для другого, поскольку другой сопряжен с целым мироздания. Такова для него форма содействия причинности жизни, и он испытывает удовольствие, а не «осуществляет альтруизм»: это радость, циркулярное наслаждение.