Кто-то просит прощения - Вадим Юрьевич Панов

фотографии спецам по деструктивным сектам и послушаю, что они скажут. Вариантов три: глупый фейк, то есть какой-то блогер или блогерка решили развлечь подписчиков «горячими» фото; взрослые развлечения для тех, кому приелись «групповушки» без смысла; или реальная проблема. И когда они скажут – будем решать, что делать дальше. Так пойдёт?

– Так пойдёт, – подумав, ответил отец Евгений. – А если спецы скажут, что это реальная проблема, то кто её решать будет?

– Что-нибудь придумаем, – рассмеялся Сергей. – Обещаю.

* * *

Обед на рынке получился не просто отличным – потрясающим.

И Феликсу даже удалось не напиться. Прикончили бутылку, которую Александр начал в одиночестве, и на этом остановились, почувствовав необыкновенно приятную расслабленность, которую способна дать только хорошая водка и только под отличную закуску. И в хорошей компании, организовать которую Александр был большой мастер. Бородач привычно солировал, сыпал шутками, веселил торговок и покупателей, и так же привычно не вызывал ничего, кроме добрых улыбок – обаяния у него хватало на весь земной шар. На каждого жителя.

Расстались абсолютно умиротворённые, привычно договорившись «увидеться». Как понял Вербин, это у них прекрасно получалось и без всяких договорённостей. На прощанье Александр вручил Феликсу пакет с рыбой – «С друзьями пиво попьёшь – меня вспомнишь», плюхнулся на пассажирское сиденье своего затонированного «Audi Q7» и попросил спутницу: «Милая, рули очень осторожно, я не люблю, когда меня потряхивает во сне». Примерно то же самое Вербин хотел сказать своему водителю, но постеснялся. Или не успел, потому что задремал ещё до выезда из Листвянки.

И проснулся только в Иркутске: сытым, довольным, прекрасно себя чувствующим.

Рыбу оставил Сергею – в знак благодарности и в качестве приятного дополнения к полному баку. На такси доехал до отеля, принял душ, ответил на звонок Сергея: «Ты зачем мне рыбу оставил? – А куда мне было её девать? – Значит, надо собраться пива попить. – Я в ближайшую неделю на рыбу смотреть не могу. – Ну, как знаешь». Вышел прогуляться перед сном, раздумывая, потребуется ли ему лёгкий ужин, и в этот момент позвонил Владимир. «Вы где? – В центре. – Я совсем рядом. Позволите угостить вас ужином? – Я ещё не созванивался с руководством. – Разве нам больше не о чем поговорить?»

Поговорить, наверное, было о чём, поэтому через двадцать минут Феликс сидел за столиком уютного ресторана, прикидывая, сможет ли съесть хоть что-то? И, к своему удивлению, понял, что сможет.

Но немного.

И не рыбу.

– Не думал, что вы согласитесь встретиться, – негромко произнёс Владимир.

– Почему? – удивился Вербин.

– Вы… только не обижайтесь, хорошо? Вы показались достаточно холодным человеком. И довольно закрытым.

– Мы и сейчас не обнялись при встрече.

Журналист рассмеялся:

– Пожалуй.

– По дороге я созвонился с руководителем, и он дал «добро» на интервью, – рассказал Феликс, изучая меню.

– А вот этого я точно не ожидал, – медленно ответил Владимир.

– Что я получу разрешение?

– Что вы не «забудете» о своём обещании. Я привык, что ваши коллеги стараются минимизировать общение с прессой.

– Все мои коллеги?

– Большинство.

– Вы часто к ним обращаетесь?

– Я – нет, мои журналисты – часто. И многие жалуются, что получают отказ… в некорректной форме.

– Может, запрос был сделан в некорректной форме?

– Что вы имеете в виду?

– Одну минуту… – Они заказали еду, после чего Феликс облокотился на спинку стула и неожиданно спросил:

– Как вы относитесь к дорожной полиции?

– К гаишникам? – переспросил журналист.

– Раньше их называли так, – подтвердил Вербин.

– И сейчас называют.

– Как вы к ним относитесь? – вернулся к вопросу Феликс.

– Без обид? – уточнил Владимир.

– Никаких обид.

– Но я всё равно постараюсь обойтись без нецензурных выражений, мы ведь в приличном заведении, вдруг выгонят, – рассмеялся журналист. – А без нецензурщины ответ получится коротким: плохо.

– Скандалили с ними?

– Пару раз.

– Из-за чего?

– Что?

– Из-за чего скандалили? – почти равнодушно повторил Феликс.

– Ну… – Владимир не ожидал, что они заговорят о встречах с дорожной полицией, и теперь пытался вспомнить подробности хотя бы одной из них.

– Вы были пьяны?

– Нет.

– Вы нарушили правила?

– Чуть-чуть.

– Превысили скорость?

– Феликс, я уже не помню, в чём было дело, но они начали до меня докапываться.

– После чего они начали к вам докапываться? Вы остановились, и они начали грубить?

– Да.

– Ни с того, ни с сего?

– Да.

– Почему, когда меня останавливают дорожные полицейские, они не начинают мне грубить?

– Полагаю, ответ очевиден. – Владимир добродушно рассмеялся. – Даже не знаю, почему вы задали этот вопрос.

– Я никогда не представляюсь и не показываю служебные документы. Для них я самый обычный водитель, но они никогда не хамят мне первыми, представляете? Полагаю, только полагаю, секрет кроется в том, что я никогда не начинаю их задирать?

– То есть ведёте себя послушно?

– Вежливо, – уточнил Феликс. – А ещё я понимаю, что мужики на смене, возможно, они уже часов восемь, если не больше, работают, что они вымотаны, возможно, голодные и, как любые люди, могут сорваться.

– Они обязаны держать себя в руках.

– А журналисты обязаны быть честными и беспристрастными, – пожал плечами Вербин. – Поговорим о том, кто, что и кому обязан?

– О чём мы вообще сейчас говорим?

– В конечном итоге, мы говорим о том, как важно слышать друг друга и как сильно помогает в быту элементарная вежливость. Когда вас останавливает полицейский, это не является покушением на ваши конституционные права, это рутинная процедура, из-за которой нет нужды начинать гражданскую войну. И уж тем более, не следует делить людей на тех, кто в форме, и остальных.

Последовала не очень длинная пауза, после чего Владимир обронил:

– Вы необычный полицейский.

– Просто – полицейский.

– Или так.

Владимир поковырял вилкой в салате, сделал глоток вина и поинтересовался:

– Вас интересуют только тайны, связанные с местами силы?

Откровенно говоря, Вербина и эти тайны не особенно интересовали – только как возможный мотив преступления, однако он понял, что журналист хочет сменить тему, и охотно поддержал разговор:

– Есть и другие?

– Иркутск – старый город с богатой историей, – произнёс Владимир. – Здесь пролегает основной путь на Дальний Восток, сюда стремились купцы, мореходы, золотоискатели, авантюристы – куда без них? – так что деньги в Иркутске водились. А где водятся деньги – там обязательно появляются тайны.

– Призраки в старинных особняках? – вопрос Вербин задал без иронии, поэтому журналист не обиделся.

– Не интересно?

– Нет.

– Золото Колчака?

– Тоже мимо, как и сам Колчак.

– Не интересуетесь историей?

– Слишком хорошо её знаю.

– Хорошо учились в школе?

– Читаю книги.

– Вы и в самом деле необычный полицейский.

С другой стороны, вряд ли обычный полицейский заинтересовался бы смертью рыбака, умершего на мысу Рытом от сердечного приступа. Тем более – находясь в отпуске. Владимир не нарушил данное Феликсу слово, но проявив обыкновенный, естественный журналистский интерес, выяснил, что в официальном заключении с вероятностью девяносто процентов будут значиться естественные причины, и отдавал должное Вербину, который упорно и целенаправленно копал там, где копать, по общему мнению, не имело смысла.

– Хотите, я устрою вам экскурсию по подземному Иркутску?

– А существует Иркутск подземный? – оживился Феликс.

И Владимир понял, что «материальные» исторические артефакты, те, которые можно разглядеть и пощупать, интересуют Вербина намного больше призраков. И мест силы.

– Ещё как есть! – с энтузиазмом продолжил журналист. – У нас ведь купеческий город. А где купцы – там деньги… и тайны. В том числе, подозреваю, контрабанда.

– Опиумокурильни, – протянул Вербин.

– Возможно, – не стал отрицать Владимир. – Перевалочные пункты для беглецов с каторги. Ходят слухи, что существует длинный подземный ход, идущий вдоль улицы Урицкого, ещё рассказывают, что другой ход вёл к Ангаре из дома генерал-губернатора. Говорят, подземелья якобы есть у особняков Файнберга и Второва… И это только самые известные… слухи. И предположения.

– То есть, вы их не видели?

– Честно говоря, я и не встречался с теми, кто их видел, – не стал скрывать Владимир.

– А как же обещанная экскурсия?

– Мы могли бы пройти по этим улицам.

– Тоже интересно, – кивнул Вербин. – Я люблю старые города.

– Это обещание?

– Это вступление к вопросу: почему вы решили рассказать мне о них? – с улыбкой произнёс Вербин.

– Вы пытаетесь разгадать какую-то загадку, – ответил журналист, глядя полицейскому в глаза. – Причём, судя по вашим вопросам и действиям, расследование ведётся не на Байкале, не на мысу Рытом, а здесь. Вот я и набрасываю связанные с Иркутском темы из разряда необычных. К тому же участники сообщества интересуются не только местами силы – городские легенды они тоже не оставляют без внимания.

– Я это учту.

– Рад, если был полезен.

– И охотно пройдусь над возможными подземельями.

– Я готов организовать экскурсию.

– Спасибо.

– Пока не за что. – Владимир помолчал. – Как прошёл визит к Антону?

– Вы с ним говорили?

– Я бы, конечно, не удержался, – честно признался журналист. – Но Антон позвонил сам.

– Обиделся?

– Вы ведь не скрыли, кем являетесь… Нет, не обиделся. Спросил, может ли он вам доверять? Я сказал, что да.

– Спасибо.