Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

забыть и Борис Березовский. Позднее, когда противоречия с Кремлем вынудили его бежать в Лондон, он много раз повторял, что ФСБ к ним причастна.

Но в те дни Березовский был еще на плаву и в преддверии парламентских выборов, запланированных на декабрь 1999 года, решил повременить с обнародованием непривлекательного прошлого Путина в КГБ и активно поддержал предвыборную кампанию. Даже лежа в больнице с гепатитом, он умудрился организовать на федеральном телеканале ОРТ разрушительную медийную кампанию по дискредитации репутаций Примакова и Лужкова. Эти политики сформировали мощный альянс «Отечество — Вся Россия», и думские выборы должны были стать первой проверкой его прочности. С больничной койки Березовский ночью звонил на ОРТ и давал указания популярному и влиятельному тележурналисту Сергею Дорена который в своем разоблачительном угаре выходил за рамки даже привычно грязных российских медиавойн. В одном из выпусков Доренко обвинил Лужкова в присвоении полутора миллионов долларов в виде откатов от коррумпированного мэра курортного городка в Испании, а его жену Елену Батурину, крупнейшего строительного магната Москвы, — в перекачке сотен миллионов долларов через сеть иностранных банков. А в другом выпуске заявил, что шестидесятидевятилетний Примаков не годится на должность президента из-за операции на тазобедренном суставе, которую он недавно сделал в швейцарской клинике. В качестве дополнительной аргументации зрителям были предъявлены живописные кадры с костями и кровью, снятые в московской клинике во время аналогичной операции на другом пациенте. И словно этого было мало, Доренко заявил, что Примаков на посту руководителя СВР мог быть замешан в двух покушениях на президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе. В попытке дискредитировать региональных губернаторов, вступивших в блок «Отечество — вся Россия» и выразивших поддержку Скуратову, программа практически в режиме нон-стоп крутила кадры с прокурором и проститутками.

Неугомонный Березовский сказал, что намеревался уничтожить Примакова и Лужкова. Осенью он досрочно выписался из больницы и отправился прямиком к своему партнеру, чтобы организовать логистику предвыборной кампании.

— Он целиком погрузился в кампанию и выглядел сумасшедшим, — сказал партнер. — У него всегда было три мобильных телефона, и он все время с кем-то говорил. Он повторял «Я разнесу их в клочья. От них ничего не останется».

И хотя рейтинги одобрения Путина неуклонно росли, ставки все еще были высоки. Уголовные расследования, инициированные Примаковым в отношении деловой активности Березовского, оставались в подвешенном состоянии. Над Березовским нависла угроза ареста.

В организации медийных кампаний по дискредитации конкурентов Доренко оказался исключительно эффективным. Поддержка избирательного блока «Отечество — Вся Россия» начала постепенно снижаться. Впрочем, обвинения в адрес Лужкова и Примакова были не так интересны по сравнению с финансовыми скандалами вокруг Семьи, о чем подробно рассказывал конкурирующий канал НТВ, выступавший на стороне дуэта. Березовский занялся подготовкой плацдарма для создания в противовес альянсу «Отечеству — Вся Россия» новой прокремлевской партии «Единство», но пока она выглядела аморфной массой безликих и невнятных чиновников. К середине ноября рейтинги «Единства» едва достигли 7 %, в то время как «Отечество — вся Россия» набрала почти 20 %.

И лишь в конце ноября, когда Путин выступил с публичным заявлением в поддержку «Единства», рейтинги партии начали расти. В теленовостях каждый день освещали решительные действия Путина в Чечне, благодаря чему он фактически превратился в политического царя Мидаса, и спустя неделю рейтинги «Единства» взлетели с 8 % до 15 %, тогда как поддержка блока «Отечество — Вся Россия» рухнула до 10 %, несмотря на то, что прежде россияне выступали на стороне Примакова. В лидеры гонки вышли коммунисты с 21 %. Собственный рейтинг Путина взлетел до 75 %. Даже с учетом активной деятельности Березовского и титанических усилий Доренко без путинской поддержки «Единства» Кремль легко мог потерять парламент.

В день голосования 18 декабря «Единство» получило рекордное число голосов — 23 %, уступив коммунистам всего один процент. Альянс «Отечество — Вся Россия» Примакова-Лужкова был разгромлен, собрав всего 12,6 % голосов. Юмашев заявил, что именно в тот момент Ельцин наконец поверил в мощь Путина, в его растущую политическую силу и решил уйти досрочно, чтобы освободить место. Юмашев утверждал, что Ельцин принимал решение сам, а роль Пугачева была минимальна.

В своих мемуарах, в работе над которыми участвовал Юмашев, Ельцин рассказал о разговоре с Путиным и о том, как он сообщил ему о своем уходе. Это было 14 декабря, за четыре дня до выборов. По словам Ельцина, на президентство Путин согласился неохотно. «Я хочу уйти в этом году, Владимир Владимирович. В этом году, — вспоминал тот разговор Ельцин. — Это очень важно. Новый век начнется с новой политической эры, эры Путина. Вы понимаете?» Путин помолчал, наконец собрался с мыслями и сказал: «Я не готов к такому решению, Борис Николаевич. Это очень сложный выбор».

Но ни история о сомнениях Путина, ни разговоры о том, что Ельцин решил уйти в последнюю минуту, не совпадают с реальными событиями, не соответствуют свидетельствам Пугачева и двух других кремлевских чиновников, утверждавших, что решение было принято раньше. За время до парламентских выборов Путин уже успел переключить на себя управление армией и правоохранительной системой, а Ельцин исчез из публичного пространства. Путин не смог бы действовать столь решительно, по-президентски, как он повел себя во время военной операции в Чечне, если бы не заручился гарантиями будущего президентства.

И даже если сам Путин и сомневался в этом шаге, он принадлежал группе людей из спецслужб, которая намеревалась вернуть власть. Выступая на ежегодном собрании по случаю Дня чекиста в последние дни 1999 года, он ясно дал понять: бразды правления снова переходят в руки спецслужб:

— Я хочу доложить, что группа сотрудников ФСБ, направленная в командировку для работы под прикрытием в правительство, на первом этапе со своими задачами справляется.

Он произнес это с невозмутимым видом, но, закончив речь, усмехнулся. Если это и была шутка, то весь вид Путина — тени под глазами и суровая бледность — этому противоречили. Фактически он сообщал людям из спецслужб, что они наконец вернули контроль над страной. Эту ремарку, казалось, никто не заметил.

Но в Кремле сторонники Путина из спецслужб были заняты негласными приготовлениями. За три дня до конца года на новом портале правительства Путин опубликовал статью «Россия на рубеже тысячелетий», и она выглядела как манифест спецслужб. В ней Путин впервые выразил свое видение будущего страны.

Из статьи можно было понять, что он планирует стать наследником Андропова. Он изложил программу новой эпохи государственного капитализма, в котором Россия будет управляться жесткой рукой государства с элементами рыночной экономики. Цель всего этого — модернизация и повышение эффективности через экономический рост и дальнейшую интеграцию в мировую экономику плюс стабильность и сильная государственная власть. С одной стороны, это