Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории - Валерий Роньшин

И Надя помчалась в «переодевалку» – посмотреть, там она или не там. Попутно отметив про себя, что раз она мчится, значит – она есть. А иначе как бы она могла мчаться?

Примчалась Надя к кабинке. А ее там тоже нет.

«Значит, я уже переоделась, – сделала логическое заключение девочка Надя, – и вернулась на свое место, чтобы забрать подстилку и сумку».

И бегом назад!

Прибегает. А ее на ее месте как не было, так и нет. Мало того, нет уже и Надиной подстилки с Надиной сумкой.

«Та-ак, – думает девочка Надя. – Добегалась».

Только Надя пришла к такому неутешительному для себя выводу, как снова – бац!.. – не-е-ет, не «опять проснулась». Сколько ж можно просыпаться, в самом-то деле?..

Не проснулась, а – появилась. У кассы. На железнодорожном вокзале.

И кассирша у нее спрашивает:

– Тебе, девочка, билет туда или оттуда?

– Туда, – на всякий случай отвечает Надя.

– А куда – туда? – уточняет кассирша. – Туда, куда подальше, или туда, куда поближе?

– Туда, куда подальше, – говорит девочка Надя, ва-а-аще уже ничего не понимая.

Вот и оставим ее с этим непониманием. И перейдем к непониманию мальчика Пети.Непонимание

мальчика Пети

Жил-был мальчик Петя. Жил… жил… А потом вдруг – бац! – и умер. Ну что ж, умер так умер. Похоронили Петю, как водится, на кладбище. И вот лежит мальчик Петя похороненный и думает: «Если я умер, то почему я тогда думаю? Выходит, я не умер. Но если я не умер, то почему я тогда лежу на кладбище в гробу, а не дома на кровати?»

Не успел Петя так подумать, как – бац! – оказалась дома на кровати.

И вот лежит мальчик Петя дома на кровати и думает: «Если я лежу дома на кровати, то значит мне просто приснилось, что я лежу на кладбище в гробу».

Не успел Петя так подумать, как – бац! – опять он на кладбище в гробу.

И вот лежит мальчик Петя на кладбище, и думает – «Если я лежу на кладбище, то, выходит, мне приснилось, что я лежу дома. Но разве на кладбище сны снятся?»

Не успел мальчик Петя так подумать, как – бац! – снова он дома на кровати.

– Уф, – вздохнул Петя с облегчением, – значит, все-таки это был сон, что я на кладбище, а не дома.

Только мальчик Петя пришел к такому утешительному для себя выводу, как – бац! – и опять он не дома на кровати, а на кладбище в гробу.

«Вот блин горелый! – мысленно выругался Петя. – Где ж я все-таки лежу – дома или на кладбище?»

А тут в очередной раз – бац! – и мальчик Петя уже не лежит, а – стоит. В очереди. В ту же самую железнодорожную кассу, в которую стояла девочка Надя из предыдущей страшилки.

И та же самая кассирша у Пети спрашивает:

– Тебе, мальчик, билет туда или оттуда?

– Туда, – на всякий случай отвечает Петя.

– А куда – туда? – уточняет кассирша. – Туда, куда подальше, или туда, куда поближе?

– Тетенька, – доверительно говорит ей Петя, – что-то я ничего не понимаю.

А кассирша столь же доверительно ему отвечает:

– Мир, мальчик, бесконечен в своих проявлениях, и мы – люди – не обязаны в нем все понимать.Домашние кошмары

Если вы думаете, мои маленькие читатели и читательницы, что кошмарные ужасы и ужасные кошмары творятся только на улицах, то вы ошибаетесь. Вот почитайте-ка, какие ужасные кошмары и кошмарные ужасы произошли в одной обыкновенной квартире с одной обыкновенной девочкой, которую звали обыкновенным именем Ира.

Проснулась как-то раз Ира утром, глаза открывает, а к ней змея по одеялу подползает. Уже почти что к самому носу подползла. Ира ка-а-ак завизжит да ка-а-ак вскочит с кровати… А потом смотрит, а это никакая не змея, а поясок от халатика. И вовсе даже он не полз, а просто так лежал поверх одеяла.

Не успела Ира как следует успокоиться, как вдруг телевизор включился сам собой. И начал показывать криминальную хронику. А голос в телевизоре говорит: «Сегодня в такой-то квартире обнаружена такая-то мертвая девочка». Смотрит Ира, а это ее квартиру по телевизору показывают, а сама Ира в телевизоре убитая, потому что у нее нож кухонный между лопаток торчит.

«Ой, ма-а-а-мочка», – в страхе шепчет Ира.

А мамочки-то и нет нигде. И папочки тоже, кстати сказать, нет. А лежит на столе записочка. А в записочке сказано:

«Доченька, нас нет и больше никогда не будет. Так что ты не волнуйся. Завтрак в холодильнике».

Пошла Ира на кухню, заглянула в холодильник, а там не только завтрака нет, а еще нет и обеда и ужина. Пусто, как в пустыне… Одна лишь сырая картофелина в углу завалялась. Взяла Ира эту картофелину и начала ее ножом резать, чтобы сварить и съесть.

А картофелина как заверещит нечеловеческим голосом:

– Помоги-и-и-ите!.. Реееееежут!..

Ира от такой неожиданности и картофелину, и нож из рук выронила. Картофелина тут же упала на пол и быстренько укатилась неизвестно куда. А нож не упал, а остался в воздухе висеть. Висит перед Ирой и зловеще лезвием поблескивает. А потом повернулся к Ире своим острием и нацелился прямо в Ирин правый глаз.

Ира, конечно же, ноги в руки и бежать. А нож за ней вдогонку полетел. Вот-вот догонит и воткнется Ире между лопаток, как по телевизору показывали… Но тут, на Иринино счастье, ей по дороге ванная комната попалась. Ира в нее заскочила и дверь за собой на задвижку задвинула. Нож потыкался, потыкался в дверь, но не сумел ее проткнуть. И улетел куда-то.

А Ира решила ванну принять.

Но не успела она залезть в воду, как по воде волны пошли – вначале маленькие, а затем все больше… все больше… Короче говоря, разразилась самая настоящая буря. Волны так бушевали, что аж до самого потолка доставали.

Хорошо еще Ира плавала хорошо. Подплыла она к бортику ванны, выбралась на сушу, вытерлась полотенцем, оделась, обулась… И дверь чуточку приоткрыла, чтобы в щелку посмотреть – не притаился ли с той стороны кухонный нож.

Но ножа было не видать. Потому что уже наступила ночь. Хотя только что было утро. Ну, раз ночь опять настала – значит, опять надо идти спать.

И Ира пошла.

Пришла.

И юркнула под свое пуховое одеяло. Но не успела она под него юркнуть, как пуховое одеяло превратилось в свинцовое. И чуть было Иру своей свинцовой тяжестью не раздавило. Ира едва-едва успела выюркнуть обратно из-под одеяла.

«Нет уж, – думает, – лучше я в креслице посижу».

Села она в кресло. А кресло тотчас же взлетело, как пушинка, а потом, словно танк, протаранило окно, а затем, будто птичка, вылетело на улицу…

И уж куда оно там вместе с Ирой полетело – вверх ли?.. вниз ли?.. вбок ли?.. – это мне, мои маленькие читатели и читательницы, неизвестно. Я ведь здесь только про домашние кошмары рассказываю, а не про уличные. А если вам интересны уличные кошмары – читайте следующую страшилку.