Небесное чудовище - Яся Белая

мы – боги. Мы не можем просто так сидеть сложа руки и ждать, куда вывернет Сюжет. Три Мира на наших плечах.

Ответственный мой, хороший. Я улыбаюсь, слушая его слова. Пепел говорит искренне, он и вправду так думает и живет.

Но к концу речи голос его слабеет и падает вниз, будто перезревший плод с Дерева Феникса:

– Неужели ничего нельзя изменить? Не верю, что нет способа!

– На самом деле, – произносит Вэньчан, словно возвращаясь в эту реальность, – способ есть, и довольно простой: нужно лишь взять в руки Кисть Творения, ту самую, которой были написаны первые иероглифы будущего мира, и начать создавать новый сюжет.

– Так за чем дело стало? – Моему возмущению нет предела. – Бери и пиши!

– Я бы рад, – говорит Вэньчан, горестно вздыхая, – но вот беда: два тысячелетия назад у меня украли эту Кисть…

Что ж ты за творец такой, хочется заорать мне, если позволил кому-то взять такой важный артефакт?

Но он и сам не рад – роняет голову в ладони и едва не плачет.

– Есть предположения, кто это мог сделать? – спрашивает Владыка Дня.

Чжуи и Куйсин испуганно смотрят на него, а затем тощий Куйсин нависает над пухлым Чжуи, что-то шепча ему на ухо.

Вэньчан оглядывает нас и спрашивает:

– Знаете ли вы, откуда берутся бесы?

– Бесы? – произношу я и будто выплевываю это слово. Боюсь, что оно измарает язык.

– Да-да, именно они, – продолжает безжалостный Создатель.

Мы переглядываемся с Пеплом и дружно пожимаем плечами: откуда ж нам знать? Никто и никогда не интересовался природой бесов, их появлением, происхождением. Знали лишь, что они – абсолютное зло, поэтому их надо убивать, уничтожать, стирать с лица мироздания.

– Бесов создаем мы, боги, – говорит Вэньчан. – Они рождаются из наших ошибок.

– Это значит… – ахаю испуганно.

Вэньчан подтверждает:

– Да, так и есть. Бесы вечны, потому что от ошибок не застрахован никто, даже мы, небожители.

– То есть Изначальная Бесовка родилась…

– Из моей изначальной ошибки, – со вздохом подтверждает Создатель Всего Сущего.

Слова падают, будто поминальную табличку над могилой поставили. Окончательно, бесповоротно, страшно.

– И убить ее, следовательно, можешь только ты? – произношу я, склоняя голову и поглядывая на Творца.

– Нет, – едва не стонет он, – я могу лишь постараться исправить свою ошибку.

– Стоп! – вскидывает ладонь Пепел. – Победить Бесовку – это хорошо. Но какое отношение это имеет к Кисти Творения?

– Самое прямое. – Вэньчан поднимается из-за стола, заводит руки за спину и начинает ходить туда-сюда. – Эту ошибку я совершил, взяв в руки Кисть!

– Каким образом?! – недоуменный возглас вырывается одновременно у всех. Мы так и застываем с открытыми ртами, как птенцы, ожидающие, что мама-птица сейчас положит туда толстую гусеницу. Только мы ждем, когда нас накормят знаниями.

– Иногда, – пространно поводит рукой Создатель, – автор задумывается о свободе творчества. О том, что на самом деле он может совершить все, пока в его руках Кисть, а перед ним – белый лист. И не важно, бумага это или Полотно Мироздания – автор желает попробовать: а что будет, если я создам злого персонажа? Абсолютно злого, без единого проблеска света в душе. И пишет его, увлекается, вкладывает душу. И персонаж оживает. В этом и есть суть творения: оживить, дать душу. Только иногда творение перешагивает холст и вырывается в реальный мир, круша и уничтожая все на своем пути. И противопоставить ему нечего, ведь ты сам создал это зло абсолютным. Теперь сиди и смотри, как оно разносит созданный тобой же с таким тщанием мир… – Он останавливается, задирает голову вверх и часто-часто моргает длинными, будто опахала, ресницами. – Это я написал Изначальную Бесовку. Я не смог ее удержать, а она… Она потом утащила мою Кисть.

Повисает тишина. Такая, от которой звенит в ушах. Которую нарушает только беспокойное биение сердец.

Кисть Творения в руках Изначальной Бесовки?! Все еще хуже, чем мы предполагали. И конец нашего мира может наступить куда быстрее – ей достаточно просто поставить точку.

Вэньчан качает головой, будто прочитав мои мысли.

– Пока Бесовка не добралась до Полотна Мироздания, шанс есть.

– А Полотно Мироздания сейчас где? – волнуюсь я. – Может, бесы уже идут туда?

– Не переживай, сестрица, – улыбается Создатель. – Я надежно спрятал его.

– Это где же? – спрашиваю, а сама уже чувствую, как внутри беснуется Она. Чует неладное, как и полагается зверю. Рвет цепь.

– В Искажении, – не без гордости заявляет Вэньчан. – Там бесам его точно не найти!

Снова становится тихо – так, что слышно, как скользят по ветру падающие лепестки цветов, а стук наших сердец и вовсе кажется оглушительным, будто плеск воды в лотосовом пруду, где резвятся красные карпы.

Я отмираю первой и произношу:

– Прости, что? – Все взгляды устремляются на меня. – А если точнее – куда ты спрятал Полотно Мироздания?

– В Другую Историю, – с кривенькой улыбкой повторяет Вэньчан и на всякий случай пятится.

– Это в ту самую, откуда явилась девица, научившая тебя странным словечкам?

– Ага, – бормочет он.

– Ты в своем уме?! – дружно орем мы.

Я так и вовсе вскакиваю.

Вэньчан беспомощно выставляет руки вперед, нервно улыбается и бормочет:

– Нам всем нужно успокоиться и продолжить выпивать! Как там говорят люди из Другой Истории? Истина в вине! Давайте же найдем ее, друзья! – Он указывает на стол, где простаивают наши чаши. – А заодно я вам все объясню.

И хотя у меня внутри прямо-таки полыхает, а Она и вовсе жаждет поджарить чью-то тощую литературную тушку, я, вздохнув несколько раз, очищаю разум и успокаиваюсь, позволяя Пеплу утащить меня за стол.

Вэньчан разливает вино по чашам и поднимает свою.

– Ну, за разумные решения! – провозглашает он и осушает до дна. Мы же отпиваем лишь по глотку.

Потом Творец кладет тонкую руку на пухлое плечо Чжуи и говорит:

– Уважаемый, принеси-ка мне Книгу Жизни. – Чиновник в красном округляет глаза. – Да-да, ту самую, что пылится на верхней полке справа в моем кабинете.

Куйсин влезает в разговор:

– Господин, позвольте этому ничтожному пойти с братом Чжуи. Вы же знаете, он не очень хорошо умеет искать. Возможно, этот ничтожный поможет ему?

Вэньчан соглашается и делает жест рукой: мол, скройтесь поскорее. Оба помощника ретируются, пятясь задом в полупоклоне.

Мы остаемся втроем.

– Эти двое слишком пронырливы, – провожает взглядом своих подопечных Создатель. – Не хотел распространяться при них. Дело в том, что Другая История действительно лучший вариант, да и девушка, которой я доверил Полотно, не подведет. Я уверен в ней. К тому же в том мире нет магии. А еще там многие не верят ни в богов, ни в бесов.

Мы с