Пилот ракетоносца. Выбор курса - Макс Мах

— Рада знакомству, господин капитан, — ответила Шлезингер на приветствие Эрика. — Я видела в записи оба ваших боя и должна сказать, что получила от этого немереное удовольствие. Я сама начинала как пилот ракетоносца, поэтому вполне могу оценить, что и как вы делали. Впечатляющее пилотирование!

Адмирал говорила с Эриком на ланге. У нее был жесткий выговор, напоминавший акцент людей, родным языком которых являлся дойч. Голос довольно-таки низкий, интонации — нейтральные. И еще она не улыбалась, демонстрируя бледное, словно алебастр, лицо-маску, на котором, казалось, не могут отразиться никакие эмоции.

«А кстати, — сообразил вдруг Эрик, — к какой войне они там готовились? И с кем?»

И в самом деле, ни одно правительство в здравом уме и в твердой памяти никогда не стало бы тратить такие огромные ресурсы, какие потребны для создания полноценного флота, просто так, от нечего делать. Значит, или там, на той стороне, не так уж все «лазурно»…

«…или они с самого начала имели в виду именно нас».

Хотя, возможно, правильны оба предположения.

«Что мы знаем о них? Только то, что с той стороны живет довольно много народа. И, если мы воюем между собой здесь, отчего бы им не делать то же самое там? Ну, а про здешние дела они благодаря Фронтиру знают давно и, надо полагать, гораздо больше, чем мы о них».

— Что скажете, капитан Минц, об учебном бое? — Кавторанг Бонивар говорил на ланге гораздо хуже своего адмирала, но понять его все-таки было можно.

— На чем летаете? — поинтересовался Эрик.

— Хотите посмотреть?

— Не откажусь!

— Считайте, что вы получили приглашение, — кивнула адмирал. — Завтра в 15:00 по времени Фронтира, вас устроит? Я пришлю вам «адрес» и коды допуска в «акваторию».

— Благодарю вас, — улыбнулся Эрик. — Непременно буду.

— Эрик, — окликнула его Грит Мюстерс спустя несколько минут, — можно тебя на пару слов?

— Всего на пару? — поднял он бровь.

— Я не по этой части, — усмехнулась женщина. — За любовью и лаской — это к Лив и Трис. А мне действительно надо с тобой поговорить.

— Ладно, — пожал плечами Эрик. — Пойдем, тут недалеко есть пара тихих мест.

Тихим местом являлась небольшая гостиная, каких вокруг приемной зоны было натыкано с дюжину или больше.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил, когда добрались до места, и Грит, следуя его приглашающему жесту, села в кресло. — Тут хороший бар.

— Тогда что-нибудь имперское на твой вкус… но чтобы было не меньше тридцати процентов алкоголя.

— Тогда виски, — решил Эрик, подходя к бару. — Вот неплохой, но он сорок пять градусов. Не слишком крепко?

— Да нет. В самый раз.

— Что ж, — сказал Эрик, вернувшись к Грит и ставя перед ней стакан с виски, — я весь внимание.

— Посмотри, — предложила она, включая крошечный голопроектор, встроенный в браслет коммуникатора. — Это ты. Я сфотографировал тебя, когда ты говорил с адмиралом. А это Якоб Вильф.

Она отдала команду, и рядом с первым возникло второе изображение, и, если бы Грит не сказала, что это какой-то там Вильф, Эрик удивился бы только тому факту, что не помнит, где и когда он надевал этот костюм.

— Действительно похожи.

— Не торопись, — остановила его Грит. — Посмотри на это.

Рядом с двумя первыми возникло третье изображение. И опять это был Эрик, только на этот раз он был одет в офицерскую форму со знаками различия Холода.

— Это Артур Вильф, — назвала Грит знакомого незнакомца. — И еще пятнадцать мужчин, похожих между собой, как близнецы. Твое лицо, Эрик, твоя комплекция, рост, цвет волос и глаз. Словом, один и тот же генотип.

— Генотип проверяется, разве нет?

— Да, — кивнула Грит. — Когда ты целовался с Лив, ты, как и следовало ожидать, оставил на ней немного своей слюны. Пробу я передала доверенному лицу во время танцев. Три часа назад анализ был завершен. Со стопроцентной вероятностью ты либо сын Якоба, либо внук или правнук Артура. Других вариантов нет. С одной стороны, ты всем этим Вильфам кровный родственник по мужской линии, а с другой — только эти двое могли дать начало твоей линии. Артур покинул Холод восемьдесят лет назад. Судьба его неизвестна, неизвестно даже куда и зачем он направился. То же и с Якобом, только много позже. Он покинул Холод двадцать пять лет назад. О цели своего путешествия он никому ничего не сообщил, но следы его, как и Артура, теряются на вашей стороне.

— Почему этим занимается ваша разведка?

— А она этим не занимается, — усмехнулась Грит, глядя Эрику прямо в глаза. — Это мой частный проект. Я… Скажем так, Рик, семья Вильфов попросила меня заняться этим делом в частном порядке. Я им не чужая… Я ведь неспроста подумала, что ты Вильф. Я одного из них знала лет восемь назад.

Грит отдала коммуникатору новый приказ, и рядом с тремя изображениями возникло четвертое. Этому «Эрику» было на вид лет пятнадцать, но, разумеется, у Эрика никогда не было такой одежды.

— Этого парня звали Генрих Вильф. Честно говоря, встретив тебя на Фронтире, я думала, что ты — это он. Но я не знала тогда, что Генриха уже несколько лет, как нет в живых…

1. Двадцать третье — двадцать четвертое января 2534 года, система звезды Уилберга

Холодянский «халк»[64] 103-й модификации оказался здоровенным ракетоносцем, сопоставимым по размерам, мощи и вооружению с имперским легким крейсерам переходного класса «Эгид»[65]. Эрик облазил его сверху-донизу, что называется, от «клотика до киля» и от «форштевня до кормы», и пришел в полный восторг. Чуть меньше 7000 тонн брони, двигателей, лазерных кластеров и счетверенных артиллерийских автоматов, восемь тяжелых — до девяти тонн весом — противокорабельных ракет и единый командно-боевой модуль — броневой кокон для экипажа в средней части фюзеляжа.

— Отличная машина, — Эрик был искренен, «халк» ему действительно понравился. — Кстати, хотел спросить, что значит сто третья модификация? Как давно вы строите ракетоносцы этого типа?

— Лет пятьдесят, — прикинул Ричард Бонивар. — Точнее не скажу. Я начал летать на «халках» тринадцать лет назад. Тогда как раз наш флот переходил на девяносто седьмую и сто первую серии. Сто третья серия пока существует в небольшом количестве экземпляров…