Трущобы империй - Василий Панфилов

Подготовленная речь произвела определённое впечатление и позволила ИРА занять лидерскую позицию. Снова.

Колонна двинулась к центру, собирая по пути группки работяг. Алекс отметил, что откровенных отбросов среди них нет. Беднота в большинстве своём, но не бандиты. По какой-то причине этот факт его насторожил, хотя именно этого они и добивались.

Но обдумывать зацепившую его странность некогда. На ходу, общаясь с лидерами профсоюзных организаций и всевозможными более или менее авторитетными социалистами, да ещё и удерживая внимание толпы…

– Пока мы едины, мы непобедимы!

Попаданец завёл очередную речёвку и толпа отозвалась одобрительным гулом, подхватывая её.

– Пока мы едины, мы непобедимы!

Звучали и другие лозунги, плыли над толпой транспаранты и флаги – очень разнообразные. Встречались как флаги всевозможных организаций, так и почему-то – государств. Иммигранты своих собирают?

Встречающиеся по дороге прохожие реагировали на процессию достаточно нервно. Районы пошли достаточно богатые, так что народ в основном бледнел и вжимался в стенки домов. Какого-то насилия от демонстрантов нет, но особо одарённые считали своим долгом сказать какую-нибудь гадость чужакам.

– Прекратить балаган! – Заорал Алекс и сморщился от нахлынувшей головной боли, – кто будет оскорблять мирных прохожих, уши надеру!

Специфическая угроза приструнила забияк, но не обидела – попаданец нарочно подобрал фразочки на все случаи жизни. Так чтобы серьёзность намерений понятна, но не обидна. В самом деле, разве можно обижать на фразу надрать уши? Всем ведь ясно, что это только детям можно… Фокадан шутит! Но и правда, парни, давайте перестанем вести себя как дети?

Шли медленно, рассчитывая подойти к городскому собранию ближе к полудню. Но…

– В центре стрельба! – Громким шёпотом сказал подбежавший задыхающийся мальчишка из Молодой Гвардии ИРА, протягивая записку. Прыгающий почерк плохо понятен – видно, что писали в буквальном смысле на коленке.

«– Банды восстали. Просочились в центр, атаковали арсенал. Неожиданно. Динамит. Арсенал взят, начались погромы. New-York Tribune сожгли. Отступаем в рабочие кварталы. Бой. Связи другими отрядами нет.

Патрик»

– С-су…, – Алекс едва сдержал матерное ругательство и показал записку остальным, – отступаем назад.

В голове вертелась одна мысль, заставляющая сжимать зубы: бандиты их переиграли.

Ситуация выглядела исключительно скверно: банды Нью-Йорка, захватив городской арсенал, вооружились сами и вооружили городское отребье. Обозлённых на всё бедняков с низкими моральными устоями и желанием отомстить всему миру за свою загубленную жизнь, в городе хватало. И пусть в большинстве своём бойцовские качества отребья крайне невелики, да и отсутствие какой-либо сыгранности играло свою роль…

…но именно отсутствие сыгранности делало их опасней. Не для противников, а для города в целом.

Представители городского дна при малейшей опасности разбегались, как крысы от терьера. Вот только каким-то пиететом к чужому имуществу они не страдали, и действия их можно описать фразой Да гори оно синим пламенем! Разграбить, а затем поджечь… если не получится разграбить, то опять-таки – поджечь!

Город загорелся в считанные часы. Время едва перевалило за полдень, а Нью-Йорк уже затянут едким дымом, который опасней пламени.

Капитаны ИРА метались по своим районам, ставя жителей под ружьё и пытаясь организовать одновременно отпор бандитов и тушить пожары, но поначалу выходило не слишком-то хорошо. В Маленькой Германии и отдельных районах удалось отстоять дома от поджога и разграбления, но скорее из-за того, что грабить там по большому счёту и нечего, да и население достаточно дружное.

Бандиты стекались за поживой в богатые районы, разве что особо упоротые пытались отомстить за что-то соседям или лезли громить негритянские кварталы. С местью соседям получалось обычно плохо, но иногда…

Алекс в очередной раз сдержал рвотный спазм – нечем уже… трупов он насмотрелся и не особо боялся. Но вот когда видишь обгорелое тело немолодой белой женщины, да ещё и связанное…

– Труби, – сказал он сигнальщику хрипло, вытерев рот рукавом, – общий сбор. Молоденький шотландец в килте с клановыми расцветками закивал яростно и поднёс к губам горн. Через несколько минут начал подтягиваться народ. Когда собралось полсотни человек, Алекс молча приподнял край покрывала, показывая тело.

– Я не хочу жить в одном городе и даже в одной стране с людьми, способными на такое, – в толпе раздался ропот и возгласы ужаса – женщину узнали. И пусть к смерти работяги привычны, но вот к такому нарочитому мучительству – нет.

– Победа или смерть! – С удивившей его самого яростью сказал попаданец, и толпа поддержала призыв…

Совсем недавно большая часть людей отсиживалась по домам, надеясь, что уж их-то не тронут… Самые храбрые и ответственные в лучшем случае кооперировались с соседями и охраняли несколько домов, в лучшем случае квартал, как О'Брайены в Маленькой Германии, ставшие этаким ядром ополчения.

Но увиденное сломало какой-то барьер в горожанах и люди разошлись за оружием. ИРА быстро подхватило командование, объединяя людей в отряды.

– Не можете воевать сами, но есть оружие – отдайте его тем, кто может воевать! – Надрывался Фред, срывая голос. И несли… во многих семьях хранилось старое оружие, но нет мужчин, способных им воспользоваться. Встречались порой и раритеты времён Войны за Независимость, даже старше.

– Ты не думай, – шамкал беззубый старик, протягивая Кейси древний мушкет с широким раструбом на конце, – вблизи жутко бьёт! Выстрелил по строю, так считай – просеку сделал. В городских боях – самое то. Мы когда с англичанами воевали, я уж его в деле проверил!

Старик погладил мушкет по прикладу и добавил с нежностью:

– Прадеда ещё. Если не потеряете, так назад верните, ладно?

Алекс чуть не поперхнулся воздухом, услышав слова старика про войну с англичанами, для Войны за Независимость времени многовато прошло… Хорошо хоть вспомнил, что в 1812 году САСШ воевали с Англией, и англичане даже сожгли Вашингтон.

Собрав несколько отрядов сравнительно боеспособных людей, ИРА начали зачистку территорий, сперва очистив районы, прилегающие к Маленькой Германии в Ист-Энде. По мере того, как территория освобождалась от бандитов, к отрядам присоединялось всё больше и больше людей.

Попаданец возглавлял одну из рот ополченцев. Страшно, но как-то… отстранённо, что ли. Сожжённая женщина стояла перед глазами, и от этой картины страх будто отступал перед яростью, таился в глубине.

– Прикрывать! – Заорал он, – по очереди лупите в проём, не все сразу!

Не слишком умело, но бойцы начали стрелять по очереди, а сам Алекс под прикрытием огня, перебежками и перекатами, оскальзываясь в грязи, подобрался с динамитом к дверному проёму и швырнул туда связку шашек, обвязанных вокруг бутылки с керосином.