Карьера требует жертв - Марина Серова

вообще не услышат. Да и потом – кому прислушиваться к этим звукам, если на многие километры практически никто не живет?

Я продумываю все это, искренне надеясь, что до перестрелки все-таки не дойдет. Конечно, мы с Олегом берем пистолеты и бинокли – миновав железнодорожные пути, нужно будет выбрать подходящее место для наблюдения за складом. Еще я обматываюсь веревкой, которой планирую связать охранников. Все же хочется надеяться, что до убийств дело не дойдет.

Я оставляю внедорожник на приличном расстоянии от путей, после чего мы с Олегом начинаем двигаться. Товарняков не видно. Мы были бы как на ладони, если бы склад не был расположен вниз по холму. Думаю, люди Александра Василевского располагают оборудованием ночного видения.

Несмотря на то что склада нет на горизонте, я жестом показываю Олегу пригнуться и двигаться быстро. Мы минуем два ряда путей, после чего оказываемся на широком промежутке между двумя следующими рядами. Не сбавляя темпа, мы продолжаем шагать, и тут, как раз не вовремя, с левой стороны по крайним путям начинает двигаться товарный состав. Я показываю Олегу, что ничего не произошло и что нам нужно идти в таком же темпе, как мы идем, и тогда мы минуем поезд, а машинист даже ничего не заметит, но детектив мешкает.

Это промедление стоит нам того, что непосредственно перед поездом я подхватываю Олега и бегу вместе с ним. Мы перебегаем через пути, когда товарняк оказывается очень близко, и слышим крик машиниста:

– Вы что, совсем там!?! – и еще кучу нецензурных слов в наш адрес.

Обидны не его оскорбления, а то, что своим криком он мог нас выдать. Мы с Олегом ложимся ниц. Трава за путями не такая высокая, но если мы будем стоять или продолжим идти, люди Василевского могут нас заметить.

Я беру бинокль, включаю на нем режим ночного ви́дения и смотрю в сторону склада. Двое часовых, вооруженных автоматами, обходят территорию. Один располагается со стороны главного входа, второй наблюдает за той стороной, где сейчас находимся мы. Крик машиниста привлек обоих – я вижу, что оба смотрят в эту сторону через бинокли.

Я шепчу Олегу:

– Ни в коем случае не вздумай двигаться. Трава невысокая, но сейчас она служит хорошим прикрытием. – Олег не отвечает и даже не кивает.

Луна практически не излучает света, но адаптированные к темноте глаза позволяют понять по лицу детектива, что он чувствует себя виноватым. Потом разберемся с этим, сейчас главное, чтобы никто из дозорных не захотел пойти в нашу сторону.

Я смотрю в бинокль и замечаю, как они переговариваются, все еще поглядывая в сторону рельсов, недалеко от которых лежим мы. Затем один из охранников машет рукой и возвращается к главному входу, а второй, бросив последний взгляд на рельсы, продолжает ходить взад-вперед по периметру.

– Фууух, – еле слышно шепчет Кротов. – Я прошу меня извинить, просто растерялся, увидев поезд.

– Ты мог нас выдать, постарайся, чтобы такого больше не было. Я понимаю, что ситуация не из приятных, но мы не имеем права быть пойманными или убитыми.

– Больше не повторится, обещаю. Что будем делать дальше?

Если бы я только знала. Нужно проследить за движением охранников, которое вполне может оказаться не цикличным. Потом нужно придумать, как обойти их и остаться незамеченными. Черт, это может оказаться гораздо сложнее.

– Наблюдаем за охранником – если он ходит по системе, то нужно выделить временно́е окно, когда мы сможем проскользнуть мимо него. Фиксируй его движения и засекай время, я буду делать то же самое, потом сравним.

– Хорошо, – отвечает Олег, и мы приступаем к слежке.

Охранник запасного входа прогуливается по периметру, и в ходе этой прогулки он примерно по 30–40 секунд задерживается на центре своего прямолинейного маршрута, затем на левом от нас краю и на дальнем правом. Всегда примерно по полминуты, этому парню не нравится стоять на одном месте. В отличие от охранника главного входа, которого из-за здания мы видим не полностью – только голову. Такое ощущение, что тот вообще не ходит по периметру, а просто стоит возле главного входа. Это даже к лучшему – следить за двумя и рассчитать окно, когда мы будем вне поля их зрения, было бы довольно тяжело.

Мы с Олегом делаем примерно одинаковые временны́е расчеты, после чего я решаю подбираться к складу с правого фланга. Двигаться мелкими перебежками только в те моменты, когда охранник шагает. Во время шага его могут отвлекать различные звуки – стук его же снаряжения, трение штанов, скрип подошвы по земле. Когда же охранник стоит, он может услышать наши передвижения.

Штука в том, что сделать все это не так просто, как в компьютерной игре. Зачастую в играх ты можешь подобраться к противнику практически вплотную, и он тебя не заметит. Очень жаль, что реальная жизнь – не компьютерная игра, а подобные часовые – не глупые боты, а реальные люди, к тому же я уверена – специалисты своего дела. Не стоит ожидать, что Александр Василевский нанял дилетантов, хотя на его месте я бы поставила четырех часовых – по углам здания. Как хорошо, что он так не сделал.

Мы начинаем двигаться. Олег четко следует моим указаниям и передвигается бесшумно. Кажется, от нерешительности, которая была у него при виде приближающегося поезда, не осталось и следа. Но не будем забегать вперед, нам еще нужно как-то обойти охранника, вырубить его и связать. Потом так же поступить с наблюдателем главного входа. Интересно, что там Глеб и Прусс?

Приближаясь к складу, я понимаю, что он довольно большой в длину – с холма выглядел гораздо меньше. Скорее всего внутри ничего не осталось, потому что я отдаленно слышу голоса – Александр Василевский говорит с Глебом и Пруссом. Возможно, связанные Кристина и Прохорова тоже находятся там, как и Кирилл.

Момент истины настал – мы достаточно близко от охранника, чтобы подобраться к нему и вырубить. На подходе к складу растет более высокая трава – к счастью для нас.

Конечно, в Ворошиловке нас учили бесшумно подбираться к врагу, заламывать его и давить на сонную артерию, чтобы он потерял сознание. На практике мне приходилось делать так лишь дважды, и оба раза мое