Атлас. История Па Солта - Люсинда Райли

всего на свете? Более взрослых и умных девочек. Ты же видел, как я справилась с Морисом и Жандретом.

Ее доброта глубоко тронула меня.

– Спасибо за предложение защитить меня, Элле. Но, при всем уважении, такие мальчики, как Морис и Жандрет, тут ни при чем. Тот парень, от которого я сбежал, считает, что я совершил нечто ужасное, и это делает его очень опасным.

– Насколько опасным может быть один подросток?

– Он считает меня виновным… в смерти одного человека.

– Правда? – ахнула Элле.

– Да. – Наши взгляды встретились, и в разговоре наступила неловкая пауза.

– Ты… убил этого человека?

– Нет. Но тот парень не верит в мою невиновность. Поэтому я был вынужден бежать от него. Боюсь, я обречен на скитания до конца моих дней.

– Где он сейчас? Во Франции?

– Нет, не думаю. Надеюсь, между нами еще остается несколько стран.

– Несколько стран, Бо? Ты пересекал границы?

Я серьезно кинул.

– Я бежал от него и одновременно искал своего отца. Отец отправился в Швейцарию, где он родился, в попытке спасти мою жизнь… и семью того мальчика. Именно туда я хотел попасть, когда меня обнаружили под забором больше года назад.

– Бо… тут много непонятного. Как этот мальчик, кем бы он ни был, может узнать, где ты находишься?

– Есть нечто особенное. – Я набрал в грудь побольше воздуха и снял с шеи кожаный кошелек. – Эта… вещь… причина всех несчастий.

Я осмотрелся по сторонам и убедился, что вокруг нет любопытных глаз, потом достал предмет из кошелька. Даже в темной ночи, испачканный в клее и обувной смазке, он заблестел у нас перед глазами.

– Бо… – потрясенно прошептала Элле.

Я поднял его, чтобы она могла разглядеть.

– Это алмаз.

– Не может быть. Он такой огромный.

– Уверяю тебя, он настоящий. Тот, другой мальчик, считает, что я украл алмаз у его матери и убил ее. – Элле прижала ладонь ко рту. – Пожалуйста, поверь, что это абсолютная неправда. Но, пока камень у меня, тот парень не остановится ни перед чем, чтобы убить меня и забрать его. Он умен…

– Как ты?

Я выдавил улыбку в ответ на ее добрые слова.

– Пожалуй. Ты понимаешь, почему я изображаю немого, Элле? И почему ты никому не должна рассказывать о том, что узнала сегодня вечером?

Я убрал алмаз в кошелек и закрепил его на шее.

– Ты должен рассказать мне твою историю, Бо. Всю, до конца.

Я покачал головой.

– Она длинная и горькая.

Элле выпрямилась и заговорила строгим тоном:

– Посмотри на меня. Я – твоя Элле, и я люблю тебя сильнее, чем кого угодно. Я обещаю хранить твой секрет до самой смерти. Клянусь тебе в этом перед Семью Сестрами.

По правде говоря, я жаждал поделиться с нею всеми подробностями. Но я считал себя обязанным предупредить ее о последствиях.

– Элле, – начал я, – с тех пор, как ты появилась в моей жизни, я снова чувствую себя живым. Я получаю удовольствие от аромата крепкого кофе мсье Ландовски, от теплого одеяла, от плеска волн Сены. И все потому, что я встретил тебя.

– Я чувствую то же самое, – нежно ответила она.

– Ты должна понять, что когда я расскажу тебе свою историю, то подвергну опасности и твою жизнь. Если с тобой что-то случится, я никогда не прощу себя. – Я отвернулся. – Тогда моя жизнь потеряет смысл.

Элле повернула мое лицо к себе.

– Хорошо, – сказала она. – Я тоже не хочу жить без тебя. Но, наверное, ты понимаешь, что я хочу знать о тебе все.

Как я мог устоять перед ее голубыми глазами?

– Хорошо. Я расскажу тебе историю моей жизни.

Я рассказал ей все, начиная с моего рождения в железнодорожном вагоне в 1918 году и до настоящего дня. Я рассказал о моем отце, о жестоких зимах, о звездах и скрипках, о разлученных семьях и голоде. Я рассказал ей о происхождении прозвища «Бо» и назвал свое настоящее имя, которое она не должна была произносить.

Пока я говорил, Элле потрясенно молчала. Когда я закончил, то заметил, что она плачет.

– К чему эти слезы?

– Потому что ты добрый человек, а мир жестоко обошелся с тобой.

– Я могу сказать о тебе то же самое. Но теперь мы вместе…

– И навсегда, – добавила Элле.

Мы обнялись под холодными взглядами Семи Сестер. В тот момент мы были не детьми, а двумя душами, состарившимися прежде времени.

– Это что-то меняет? – спросил я.

– О, да, – ответила Элле, и я тут же пал духом. – Моя любовь к тебе стала только сильнее, и я еще больше хочу защитить тебя.

– Это замечательно, – отозвался я. – Честно говоря, я думал, что тебя отвратит мой голос, который теперь срывается в неподходящие моменты.

Она захихикала.

– Это очень мило. И не беспокойся, я видела других мальчишек, у которых были такие же проблемы с голосовыми связками. Это пройдет.

– Что ж, хоть одно облегчение.

– Бо…

– Что, Элле?

– Ты кое-что не сказал. Тот мальчик, который поклялся убить тебя, – как его зовут?

Я посмотрел на звезды, зная о том, что на другом краю света он делает то же самое.

– Криг Эсзу.

«Титан»

Июль 2008 года

16

Плач Бэра вернул Алли к реальности, и она дрожащими руками положила страницы дневника на туалетный столик в своей каюте.

– Ну, ну, миленький. – Алли подняла Бэра из колыбели, где он мирно спал до недавнего времени. Рев огромных двигателей «Титана» стал тише, и странным образом казалось, что изменение уровня шума разбудило малыша. – Должно быть, капитан Ганс нашел место для якорной стоянки на ночь, вот и все.

Она опустилась на кровать и привычными движениями начала укачивать ребенка. У нее закрывались глаза после нескольких часов чтения дневника. Алли включила ночник и приложила Бэра к груди. Мысли вихрем кружились у нее в голове, и она понимала, что остальные испытывают сходные чувства после недвусмысленного указания на то, что Па Солт знал Крига Эсзу и, более того, даже скрывался от него. Алли беспокоилась за Майю, которой было особенно тяжело принять эту правду. Она порадовалась, что Флориано находится рядом с ее сестрой.

Но у Алли было много другой пищи для размышлений. Папин псевдоним «Бо» и его возлюбленная Элле… Алли знала эти имена. Их обладатели были близкими друзьями ее деда и бабушки, Пипа и Карин Халворсен, и о них часто упоминалось в рукописи Grieg, Solveig og Jeg, главном документе, благодаря которому Алли узнала о своем происхождении. Оказывается, Бо был Па