Папа, спаси меня - Ника Янг

Её глаза, заполненные слезами, душат меня, вырывают сердце и терзают его на мелкие кусочки.

— Дураком был… Думал, что не нужен тебе… Что ты сама приняла это решение.

— Так и было… Я тоже была дурой, которую обвели вокруг пальца.

Я отстраняюсь от Малой. Так или иначе, всё не может завершиться слишком сказочно, и внутри появляется какое-то неприятное предчувствие. Не нужно мне было везти её к отцу, показываться ему на глаза и пробуждать внутри него спящего дракона. Что-то начинает поднывать, но я не могу понять свои ощущения. Что это? Интуиция? Мне хочется взять Тоню и Егора в охапку и уехать вместе с ними, сбежать подальше и спрятать их от мирского зла, от поползновений Седого или своего несостоявшегося тестя, но жизнь сына всё ещё в опасности, хоть анализы каждый раз становятся всё лучше.

— Что-то случилось? — начинает волноваться Малая, поймав мой потерянный взгляд.

— Нет. Всё в порядке… Просто подумал, примет ли меня Егор. Знаешь, мне кажется, что он скучает по тому, кого считал своим отцом все эти годы… И всё это…

Хотелось сказать «из-за тебя». Эти ядовитые слова чуть было не сорвались с языка, оставляя на нём слишком горькое послевкусие, потому что она на самом деле ни в чём не виновата. Совсем ни в чём.

— Всё это просто глупая игра кукловода, который уже наказал себя, — дополняю я и завожу мотор.

Наверное, мы с Тоней можем сказать друг другу ещё много всего, но там, в больнице, мальчик, который находится с няней и наверняка начал волноваться из-за отсутствия мамочки, а нервы ещё никому не помогали бороться с болезнями. Поэтому я выезжаю на дорогу и еду к знакомому месту, которое хочется поскорее забыть как страшный сон.

— Я куплю тебе все необходимые витамины и привезу, только сейчас дашь список, который тебе выписал Иван, — бросаю я, и краем глаза замечаю, что Малая кивает.

Между нами появляется необъяснимая пустота. Это мгновение для того, чтобы всё обдумать, но мыслей как назло нет. В голове пусто.

Паркую машину у больницы и помогаю Тоне выйти. На ступеньках крыльца сталкиваюсь с той, кого и не ожидал увидеть, точно не здесь. Леся. Она чуть вздёргивает носик и с улыбкой смотрит на меня.

— Привет, Кирюша! Как поживаешь? — спрашивает она, и я чувствую, как напрягается Малая.

Какого чёрта Леся забыла здесь? Я поворачиваюсь в сторону Тони и замечаю злость в её взгляде и ревность, которая тут же согревает душу. Мне не показалось, моя Малая на самом деле чертовски ревнует меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тонь, я приду через пять минут, ты подготовь рецепты, которые выписал Иван…

Не сказав мне ни слова, Малая убегает в здание, а мне хочется броситься за ней и сказать, что Леся ничего для меня не значит, но я остаюсь. Зачем она искала меня? И как смогла найти?

— Какого чёрта ты от меня хочешь? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Леся ухмыляется и медленно облизывает верхнюю губу кончиком языка.

Господи, если бы кто-то сказал мне, что я окажусь в такой ситуации, я бы рассмеялась ему в лицо. Давно, несколько месяцев назад. Теперь моя жизнь похожа на какой-то странный сериал, где все герои знают свои роли, свои слова, но мне — главной героине этого дешевого ситкома с примесью мелодрамы — забыли раздать текст. И потому мне не остается ничего другого, как пропадать с авансцены.

Вот и сейчас. Как только я увидела эту девушку на крыльце, поняла: хорошего не жди. Ни одна нормальная молодая женщина никогда не будет ждать мужчину в том месте, где он появляется чаще всего. Это значит только одно: он игнорирует ее звонки, сообщения, а ей обязательно нужно с ним поговорить.

Получается, что я, Егор и мой еще не рожденный ребенок встали на пути счастья, или, скорее, привычного образа жизни Кирилла. У него просто не осталось времени на личную жизнь, и потому эта самая длинноногая, длинноволосая, беспечно красивая личная жизнь решила напомнить о себе. Что ж, она выбрала самый лучший момент.

Выхватываю отражение в стеклянных дверях и поеживаюсь. Со всеми этими бесконечными больницами, волнениями, бессонными ночами и днями, тошнотой по утрам, плохим самочувствием, я совсем забыла о себе. Да это и немудрено. Но сейчас, при виде девушки, будто шагнувшей из главной фотографии в инстаграме популярной дивы, я вдруг вспоминаю о том, что тоже являюсь женщиной, однако не самым ее лучшим прототипом.

Глаза ввалились, волосы в вечном хвосте, слава богу, хоть еще расчесанные, нос разбух из-за постоянных слез, глаза стали больше похожи на щелочки, хотя лицо осунулось, похудело и заострились скулы.

Я остановилась и провела шершавой ладонью по щеке. Надо же, и это я. Я словно впервые себя увидела, и удивилась — как быстро может постареть женщина при свалившемся на нее горе. Если бы я точно не знала, что это я — прошла бы мимо и даже не подумала поздороваться.

С тоской бросив взгляд назад, я увидела, как Кирилл медленно выходит из машины и расслабленным шагом, больше похожим на походку хищника, направляется к этой девушке.

Мне показалось даже, что весь мир замер, остановилось вращение земли, я сама затаила дыхание и зажмурилась. Подумала вдруг: если сейчас он ее обнимет, притянет к себе, поцелует в губы или в сокровенное место на шее, я тут же, прямо тут, у дверей клиники, паду замертво. Умру в одну секунду.

И, чтобы не испытывать судьбу, резко отворила нараспашку дверь и шагнула внутрь, в прохладу больницы. Все это — не мое дело. Я не имею права вмешиваться в жизнь Кирилла, и без того невероятно ее усложняю.

Но теперь, когда у него на руках все козыри, все данные, вся информация о нас, он сам должен сделать выбор.

Я свой выбор уже сделала — не стала скрывать то, что ему нужно было знать, вспомнив свою прошлую ошибку, рассказала о ребенке, расставила точки над «i» в нашем прошлом, даже пригрозила собственному отцу, а также решилась, наконец, уйти от безразличного, нелюбимого мужчины.

Развод — это только дело времени, тем более, что все стороны согласны. Не думаю, что Женя будет противиться ему, узнав новые факты, которые рано или поздно станут достоянием общественности — все-таки, утаить такую иголку, как беременность от другого, в стоге сена нашего не самого лучшего брака невозможно.