Турнир зрячих - Оливер Митчел

Тех, кто не был готов, партизаны в свои ряды больше не принимали. Мирные беженцы, в основном женщины и дети, теперь отправлялись на север, надеясь спастись там, куда ещё не добрались имперские войска. Но даже так, припасов и оружия их маленькому лесному воинству сильно недоставало. Аксель со своим советником в последнее время всерьёз обсуждали возможность раздробить отряд на несколько самостоятельных частей, чтобы проще было прокормиться и избежать облав, которые имперцы начали устраивать после нескольких неудачных попыток выловить партизан малыми силами. Да, у их командира теперь был советник и, по совместительству, инструктор, натаскивавший молодняк. Им стал сержант третьего ранга, служивший в одной из разбитых врагами частей, и уцелевший во время бойни. По уставу он и должен был принять командование, как старший по званию, но Аксель при встрече с ним назвался сержантом первого ранга, и его старые сослуживцы, в том числе Юш, промолчали. Дело в том, что командир был на своём месте. Ему удавалось руководить людьми, раз за разом устраивать удачные вылазки и умело уходить из-под удара в самый последний момент. В душе Акселя горела жажда мести за погибшего отца, за мать, наверняка попавшую в плен, означающий рабство, и за мирную жизнь, отнятую захватчиками. В этом чувстве он черпал силы, как и большинство разумных, что шли за ним. После войны командиру за его ложь грозил трибунал, но сперва нужно было победить, а для этого он делал всё, что было в его силах.

К сожалению, существенного вреда имперцам они причинить не могли. Так, откусывали по кусочку, нанося уколы в уязвимые места, чтобы тут же без следа исчезнуть в лесах. Несколько вражеских патрулей были вырезаны подчистую, охрана одного из караванов с рабами перебита, а сами пленники выпущены на свободу. Особенно знатно они насолили врагам, подпалив с четырёх концов деревеньку, в которой те расквартировали одну из своих частей. Многие двери удалось подпереть, и куча имперских свиней задохнулись в дыму или сгорели заживо. А сейчас они сидели в засаде, поджидая ещё один караван. Кстати, вот и он. Расстояние пока было слишком велико, но навскидку Юрош насчитал человек сорок охраны. Шил! В прошлый раз было вдвое меньше. Захватчики быстро учатся на своих ошибках. Неожиданно караван замедлил движение, и головная повозка начала сворачивать на обочину не доехав до места, где засели партизаны, каких-то двух сотен шагов. Неужели заметили?! Нет, просто решили разбить лагерь и устроиться на ночлег. Уже начинало смеркаться. Юш и дюжина его бойцов оставались на своих местах, ожидая весточки от Рудольфа, засевшего по ту сторону дороги. С ним было ещё две дюжины человек, и он же руководил всей операцией. Когда совсем стемнело, к ним приполз посыльный.

– Мы не уходим, всё в силе. Подбираемся ближе и атакуем по сигналу, когда они уснут.

– Понял.

Юрош шёпотом передал приказ остальным, и отряд пришёл в движение. Сколько времени нужно такой ораве, чтобы незаметно занять позиции в осеннем лесу, усыпанном шуршащей листвой? Прилично, но и торопиться им было некуда. Имперцы уже разожгли костры и поставили палатки, а теперь, похоже, решили развлечься. Открыли одну из клеток и принялись вытаскивать оттуда женщин. Те шли покорно, безучастно глядя перед собой, и лишь одна, попав в руки солдат, начала вырываться, пытаясь пнуть кого-нибудь из обидчиков и осыпая их проклятиями. Солдаты весело гоготали, подтаскивая её ближе к костру, в свете которого Юш различил копну тёмно-рыжих волос. Насильники повалили девушку на землю, и тут она как-то исхитрилась вывернуться, освободив руку, которой вцепилась в лицо одного из мучителей. Тот дико заорал, а когда рыжую бестию от него отодрали, стало ясно, что она успела выдавить солдату глаз. Теперь уже с ней не церемонились. Юрош прикрыл глаза, чтобы больше не видеть происходящего на опушке.

Часа через полтора всё было кончено, и враги завалились спать, выставив сразу четверых часовых. Боятся, твари. Знают уже, что так просто им эта земля не дастся. Избитую и многократно изнасилованную рыжую подвесили за руки на суку одного из деревьев, так что она едва доставала носками до земли. Провести в таком положении целую ночь – страшная мука. Несмотря на свою ненависть к имперцам, Юш понимал, что не все они звери. Ему доводилось слышать, как они подкармливали детей, оставшихся в разорённых деревнях, а одна беженка рассказывала, как имперский сержант заступился за неё и нескольких других женщин, когда солдаты хотели их изнасиловать. Но среди мразей, храпящих неподалёку, приличных людей не было.

Несколько раз каркнул ворон – пора! Стрелять из луков они не стали – темно, да и противники почти все в палатках, много ли тут настреляешь? Вместо этого Юрош заранее подполз к ближайшему часовому и, выскочив из листвы как атакующая змея, вонзил кинжал тому в печень. Он впервые так расправлялся с врагом и боялся поднять лишний шум, но всё прошло, как по маслу. А вот у кого-то из его товарищей дело не заладилось, о чём возвестил короткий испуганный вскрик. Теперь таиться не было никакой нужды, и парень, выхватив меч, помчался к лагерю. Пробегая мимо дерева, на котором висела пленница, он перерубил верёвку, и та свалилась наземь. Дальше ему стало не до помощи другим, самому бы уцелеть. Зарубив первого выскочившего из палатки врага, Юш скрестил мечи с его товарищем. Короткий обмен ударами, и противник, ловко закрутив меч, попадает юноше в бок. Кольчуга отразила удар, а вот он успел чиркнуть кончиком клинка по лбу имперца. Тот отступил назад, инстинктивно вскинув левую руку к лицу, но она тут же отлетела в сторону, срубленная могучим ударом. Из-за неожиданного препятствия меч не снёс врагу голову, а застрял в шее. Юроша окатило фонтаном крови из перерубленного запястья. Он еле успел вырвать оружие из падающего тела, как на него уже налетел новый противник. Вернее, противница. Растрёпанные русые волосы, личико, притом довольно миловидное, искажено яростью… Ну да, имперцы же в армию баб берут. Редко, но… Додумывать было некогда. Девка оказалась бешеная, и сразу начала теснить его, осыпая градом стремительных ударов. Уклонившись от очередного выпада, Юш открылся, и длинный кинжал, пробив кольчугу распорол ему грудь, скользнув по рёбрам. Упав навзничь, он смотрел, как имперка замахивается, чтобы оборвать его жизнь, но внезапно из её груди проклюнулось остриё меча, и она повалилась лицом вперёд, увлекая за собой своего убийцу, намертво вцепившегося в рукоять. Убийцей оказалась та самая рыжая. Несколько секунд они валялись на земле в окружении трупов и глядели друг на