📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыКоричневые башмаки с набережной Вольтера - Клод Изнер

Коричневые башмаки с набережной Вольтера - Клод Изнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 81
Перейти на страницу:

– Небось убийца сперва ее жестоко обесчестил, – с мечтательным видом предположила хозяйка заведения.

– Нет-нет, судебный врач осмотрел тело, и я слышала, как он сказал комиссару: «На первый взгляд никаких следов изнасилования».

– Ну, теперь репортеры вам проходу не дадут, мадемуазель Туанетта, – вмешался хозяин. – Попадете на первые полосы!

– Еще чего не хватало! Пусть только попробуют ко мне сунуться… Ох, боже-боже, бедная мадемуазель Шеванс, у нее лицо изуродовано, как будто по ней омнибус проехал! Флики увезли труп в морг, только бы не заставили меня еще раз на нее смотреть, у них же принято проводить опознание…

– Но ежели ее не изнасиловали, зачем тогда убили? – снова взялась за свое хозяйка. – Ограбить хотели?

– Я квартиру ее хорошо знаю, и господин комиссар заставил меня все осмотреть – не пропало ли чего. Уж я смотрела, смотрела, а все на месте – и книжки, и драгоценности, и прочие дорогие штуки. Потом поняла. Знаете, что украл убийца?

– Ее белье? – оживилась хозяйка.

– Ее конфитюры! – торжественно объявила Туанетта, гордая от того, что повергла всех в изумление.

Жозеф дернул Виктора за рукав.

– Да, представьте себе, – продолжала девица. – Она сама их делала, и подружки ей дарили. Ах, и еще пропал моток красной бечевки.

– Убить за конфитюры – ну это уж слишком! Куда катится мир? – воскликнула хозяйка.

– Ваша правда, – вздохнула Туанетта, сгорбившись на стуле. – А мне теперь что делать? Придется искать новую работу…

Жозеф и Виктор вышли из бистро и неспешно зашагали мимо рынка Сен-Кантен, погруженные в свои мысли.

«Моток красной бечевки… – думал Виктор. – Эта красная бечевка меня преследует. Она есть у Фюльбера и у Жоржа Муазана… А еще тот убитый книготорговец Ларше – уж не красной ли бечевкой его связали?..»

Жозеф тем временем вспомнил, что на томике в марморированном переплете, который его матушка по ошибке получила от Филомены Лакарель, были вмятины, как будто его перевязывали бечевкой. «Нет, сначала нужно все проверить, а потом уже расскажу Виктору. Хотя он, конечно, дико разозлится из-за того, что я раньше не сказал…»

– Странное дело!..

– Ничего не понимаю!..

Заговорив одновременно, они остановились и уставились друг на друга.

– Конфитюры! – выпалил Виктор.

– Мотив всех убийств! – подхватил Жозеф.

Виктор поморщился:

– Не смешите меня, Жозеф. Вы сами-то смогли бы убить ради конфитюра?

– Еще как смог бы – если бы мне было пять лет и меня держали на хлебе и воде. Ладно, про конфитюры – это я так, в качестве предположения, но ведь у королевы мармеладов, Филомены Лакарель, тоже украли все горшочки с вареньем. Я уже беспокоюсь за матушку – она большая охотница до сладкого…

– Жозеф, помолчите, вы мне совсем голову заморочили. Я собирался сказать что-то важное… Ах да, любопытно было бы побеседовать наконец с Жоржем Муазаном, букинистом по кличке Тиролец, когда он вернется из Кана. Фюльбер рассказывал мне о нем в день вашего рождения. Что, если убийца – Муазан? Он пользуется красной бечевкой – извините, что не сказал вам об этом раньше. И еще я подобрал обрывок красной бечевки в доме Филомены Лакарель…

– Ну здорово! От меня утаивают важнейшие улики! Отличная у нас команда получается!

– Будет вам дуться, Жозеф. Мы с вами напарники, и я только что поделился сведениями. Ведь поделился, а? Просто раньше к слову не приходилось, и в конце концов лучше поздно, чем никогда… Кстати, у чесальщицы-то тоже конфитюры украли…

– У Ангелы Фруэн? Но насколько мне известно, она пока еще жива и здорова.

– Что говорит не в ее пользу, если можно так выразиться. Выглядит она простушкой, конечно, но… Когда я еще бегал в коротких штанишках, Кэндзи сказал мне, что есть на свете люди, подобные часам, которые показывают одно время, а вызванивают другое. Это называется «двуличие».

Жозеф, охваченный чувством вины, молчал. «Вот прочитаю этот чертов дневник, который Филомена перепутала с „Трактатом о конфитюрах“, и непременно ему все расскажу!» – мысленно пообещал он, не замечая порывов холодного ветра.

Амадей поздравил себя с тем, что проявил доблесть в борьбе с холодом и не убоялся явиться на памятное собрание в честь столетия со дня рождения Огюста Конта, основателя позитивизма. Он там отдохнул душой и телом после целого утра блужданий в окрестностях Райской улицы.

Сейчас он бродил по галереям «Одеон» под свист ледяного ветра. Как и многие библиофилы, Амадей не обращал внимания ни на стужу, ни на упреки книготорговцев, которым не нравилось, что все подряд хватают их драгоценные издания и швыряют обратно на прилавок, ничего не купив. В данный момент Амадея интересовали труды по топографии Парижа, и он, останавливаясь у прилавков, листал все, что попадалось по этой теме. Он думал о том, что уже приблизился к разгадке тайны Средины Мира, упомянутой в записках Луи Пелетье, вплотную и не хватает какой-то малости. Нет, не какой-то, а очень важной малости – главной детали. Пока он с точностью не определит это место, невозможно будет прервать череду убийств. Цена разгадки, конечно, росла со страшной скоростью, но Амадей не испытывал угрызений совести. Ведь не его вина в том, что эти пешки сами влезли на шахматную доску тайны.

Средина Мира… Что-то забрезжило на краю сознания. Оттуда снова пришли слова: «Поиски Средины Мира… завершатся где-то рядом… там под сводом галереи… муж стоял вооруженный… некогда стоял на страже…»

«Муж стоял вооруженный…» Совсем недавно ему попадалось очень похожее словосочетание, не один в один, но интуиция подсказывала: это было именно то, что нужно… У какого-то современного автора… Ох, память, память… В голове было пусто. Амадей заскользил взглядом по стопкам изданий в картонных переплетах, по тяжеленным старинным томам в потрескавшейся коже, механически читая названия. Здесь торговали всем, что под руку подвернется, по бросовым ценам, зато выбор был огромный и порой можно было найти редчайшие экземпляры.

Среди сотен томов его внимание вдруг привлек один, в красном переплете: «Отверженные. Часть IV. Идиллия улицы Плюмэ и эпопея улицы Сен-Дени»[82]. Амадей нахмурился, взял книжку, пробежал глазами оглавление – и обмер, когда взгляд его остановился на заголовке: «Книга пятнадцатая. Улица Вооруженного человека». Он лихорадочно перелистал на первую страницу: «…эпопея улицы Сен-Дени».

– «Муж стоял вооруженный»… улица Вооруженного человека… – прошептал Амадей одними губами. – Квартал Марэ!

Открытие его ошеломило, он даже выронил томик из рук.

– Если листы в книге уже разрезаны, это не значит, что с ней можно так обращаться! – сердито набросился на него владелец прилавка. – Стефан Маларме придумал книгу, которую можно читать с неразрезанными и с разрезанными листами – получаются как бы разные произведения. Кому это нужно, спрашиваю я вас? А еще я самолично видел, как Вилье де Лиль-Адан[83] пытался разорвать неразрезанные листы в одной из книжек на моем прилавке с помощью зонтика! Но вы их обоих превзошли – вы ничего не режете, вы переворачиваете двойные листы черенком трубки, по счастью потушенной! Да еще забесплатно уже перелистали три четверти всего, что у меня есть! Что вы там успели вычитать такого интересного? – Книготорговец устало махнул рукой.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?