Рассвет костяной волшебницы - Кэтрин Парди

говорю себе я. И скажу это же своей настоящей матери. Я не нуждаюсь в ее помощи, чтобы совладать с этой благодатью.

– Да. – Я вымучиваю ободряющую улыбку.

Чтобы успокоить нервы, я мурлычу себе под нос мелодию, пока шагаю к люку, который ведет к подземной лестнице – еще одной реликвии Леурресс. Она сделана из известняковых блоков, которые ведут то в одну, то в другую сторону по выдолбленному проходу.

Чувствуя, как колотится сердце, я поднимаю дверцу люка и начинаю спускаться вниз. В голове тут же возникает вихрь воспоминаний. Как мы с Казом спускались по этой лестнице, а моя кожа горела от того, насколько близко мы находились друг к другу. Как держала клинок у его шеи и просила Аилессу убить ее истинного amouré. Как мать вонзила нож в Бастьена, увидев, что Аилесса едва не умерла, когда мост треснул. И, наконец, как Одива прошла через Врата Подземного мира, а Каз схватил Аилессу и украл ее у меня. Тяжелый удар, от которого я еще долго не могла оправиться. Да и сил для ее спасения пришлось потратить немало.

Хотя сестру все еще нужно спасать. Она до сих пор не разорвала связь душ и в опасности из-за нашей матери. Но, возможно, Аилесса не появится сегодня. Возможно, Бастьену удалось убедить ее держаться подальше отсюда.

Лестница заканчивается. И я перестаю напевать, поняв, что случайно переключилась на священную мелодию песни сирен. Роксана отчитала меня за это в Ночь Переправы. Мне нельзя напевать ее, только играть на костяной флейте.

Наконец мы с тремя Перевозчицами выходим из туннеля к выступу шириной в несколько метров, половина которого нависает над двенадцатиметровым обрывом. Каменный мост, пересекающий обрыв, ведет от нашего выступа к стене на другой стороне. Там нет никакого выступа, лишь известняк, который тянется вверх метров на тридцать, пока не упирается в свод пещеры с провалом в центре.

Я всматриваюсь в Ночные Небеса сквозь проливной дождь. Свет Элары довольно яркий, но нам не помешало бы дополнительное освещение. Особенно учитывая то, что у Шанталь не такое острое зрение, как у меня, Пернель и Мориль.

– Зажги факелы, – прошу я Шанталь, поскольку у нее в руках наш единственный фонарь.

И указываю на факелы, прикрепленные к стене выступа.

Вскоре теплый свет заполняет пространство и освещает длинные трещины и провалы на мосту. Он полтора метра в ширину и столько же в толщину. Но под этой плиткой известняка только воздух. И яма, скорее всего, невероятно глубока. Я с дрожью вспоминаю, как от моста откололся кусок. Вот только мы так и не услышали, как он приземлился на дно.

Липкими от пота руками я достаю костяную флейту из кармана платья. Шанталь бормочет молитву, поглаживая колье из кости кабана. Она проходит мимо меня, чтобы занять свое место на мосту.

– Нет. – Я хватаю ее за руку и смотрю на остальных. – Вы должны остаться на выступе.

Шанталь вздергивает подбородок. Ее бронзовая кожа мерцает в свете факелов.

– Мы всегда помогаем на мосту, Сабина.

– Знаю, но мост очень хрупкий. А души добавят веса. Поэтому будет лучше, если вы займете место у подножия моста. И постараетесь направлять мне по одной душе за раз.

Шанталь обменивается обеспокоенным взглядом с Пернель. Из всех старейшин я доверяю им больше всего, но все еще не заслужила их доверия.

– Мы не должны рисковать и делать это без остальных Перевозчиц, – говорит Шанталь. – Роксана бы никогда…

– Роксана не matrone, – огрызаюсь я, но тут же стискиваю кулаки, чтобы сдержать ярость. Из-за благодати золотого шакала она легко захлестывает меня. – Наш долг – защищать живых от мертвых. Мы должны воспользоваться этой возможностью.

Шанталь вздыхает:

– Хорошо.

Я делаю глубокий вдох и вступаю на мост душ. Капли дождя бьют по телу, пока я кручу в руках костяную флейту. Может, подождать еще немного, вдруг Аилесса появится? А вдруг она вообще не придет? Вдруг она не смогла отбиться от Скованного, напавшего на Каза, и они оба погибли? Внутри все сжимается от этой мысли. Мне не стоило позволять ей возвращаться к нему в одиночку.

– Уже полночь, Сабина.

Пернель смотрит сквозь дыру в своде пещеры. Не знаю, как она смогла определить это, ведь небо затянуто грозовыми облаками, но я ей верю.

Нет больше времени ждать Аилессу. «У нее все в порядке, – успокаиваю себя я. – И здесь ей угрожала бы бо́льшая опасность». Я бы почувствовала, если бы с сестрой случилось что-то ужасное.

Добравшись до середины моста, я подношу костяную флейту ко рту. И безупречно исполняю песню сирены, хотя не чувствую ее очарования.

Я закрыла свои эмоции под замок, чтобы не реагировать на то, что произойдет. Соблазнительная песнь Тируса. Мать, наблюдающая за мной через Врата.

Как только звучит последняя нота, из расщелины поднимается облако ониксовой пыли. Платье и волосы трепещут на странном ветру, который, словно невидимые руки, собирает пыль вместе. И из нее в конце моста образуется арочный проем сверкающего черного цвета. На мгновение у меня перехватывает дыхание. По телу расползается дрожь от ожидания, что сейчас за вуалью из пыли появится мать с бледной как мел кожей, в темно-синем платье, с короной из костей на голове. Но пока на меня взирает лишь царство тьмы Тируса.

Я бросаю взгляд на трех Перевозчиц, стоящих на выступе. Их глаза округлились от благоговения и страха, но плечи расправлены, а руки сжимают посохи наготове. Скоро здесь появятся мертвецы.

Под грохот участившегося сердцебиения я иду к концу моста, а звук дождя перекрывает мрачную песню Тируса и дарующие надежду напевы Элары.

«Сосредоточься, Сабина. Думай о Рае, а не о Подземном мире».

Я слегка поворачиваю голову вправо и улавливаю краем глаза блеск едва видимых Врат богини и серебристую винтовую лестницу.

Дойдя до конца моста, я поворачиваюсь лицом к выступу. Мертвецы пойдут через туннель, по которому мы спустились сюда. Но первый проблеск chazoure появляется в шахте рядом со входом в туннель. Я и забыла об этом проходе. Именно из него появились Жюли и Марсель, когда пришли за Бастьеном.

Первая душа выходит из шахты и направляется к мосту. Парень с взлохмаченными волосами и широко расставленными глазами. Освобожденный. Мориль отходит с его пути, ободряюще улыбаясь ему. Он смотрит на меня, и я тоже натягиваю улыбку, хотя и притоптываю носком ботинка. Я решилась открыть Переправу сегодня ночью, чтобы избавить Южную Галлу от Скованных, а не Освобожденных. Хотя и ожидала, что они появятся.

Когда парень проходит половину моста, острый слух