Влюбись в меня под музыку - Тори Майрон

Она тут же вскрикивает, а я… я… бля, кажется, я сдохну сейчас. В глазах темнеет, дыхание стопорится, сердце слетает с катушек, из горла вырывается хрип. Разве может быть настолько обалденно? Сладко? Тесно? До помутнения рассудка? Разве может настолько сносить крышу от простого проникновения? И почему с другими такого кайфа не было? Почему я испытываю его только с ней?

Мили напрягается и сильно впивается ногтями в мои плечи, пока я в себя прийти пытаюсь. А как только более-менее ловлю контроль над физикой и разумом, целую её опухшие губы и выдыхаю:

– Укуси меня. Сильно.

– Что? Зачем?

– Хочу, чтобы не тебе одной было больно.

– Нет, – мотает головой.

– Давай, Мили. Кусай.

– Я не буду, – скулит она и тут же вонзается зубами в моё плечо, когда я выхожу из неё почти полностью и погружаюсь вновь.

– Да, блять… Умница, – удовлетворённо шепчу я, захлёбываясь смесью острой боли и наслаждения.

Сердце громко бьётся в ушах, тело трясёт. Делаю глубокий вдох-выдох. Беру себя в руки, обнимаю Мили крепче и начинаю совершать движения бёдрами. Неспешные. Плавные. Но глубокие. До самого конца, ощущая тесный влажный рай каждым сантиметром члена. Улёт! Картинка перед взором плывёт. Дыхание рвётся на череду рваных вдохов. Вхожу и выхожу. С титаническим трудом сдерживаюсь, чтобы не сорваться на бешеный темп и, чтоб меня, не кончить с первых же толчков. Не спешу. Растягиваю малышку, даю ей привыкнуть к новым ощущениям. Вижу, что ей до сих пор больно. И адская пульсация в моём плече — прекрасное тому подтверждение.

Мили кусает меня, на каждом толчке сильнее сцепляя зубы на саднящей коже. И обнимает так, словно без тактильного контакта со мной она не выживет. Чёрт! Нереально. Слишком сильно. За гранью. Выше моих сил — бороться с этим умопомрачительным коктейлем боли и нежности. Он рушит ко всем чертям мою выдержку, и я всё-таки кончаю.

Оргазм обрушается на меня неожиданно. Нет ни единой возможности тормознуть его или отсрочить. В горле вибрирует протяжный стон, ярких всполохов в глазах становится в разы больше. Мощный раскат удовольствия на долго выбивает из реальности, тело сотрясают конвульсии, пока я изливаюсь внутри Мили и шумно таскаю воздух.

– Охренеть! Это бомба! – хриплым голосом описываю только что пережитый мной оргазм, выбираюсь из Мили и устало опадаю на неё. Щекой к груди прижимаюсь и с минуту просто лежу, пытаясь нормализовать свой пульс и слушая гулкий стук её сердца.

Ангел зарывается пальцами в мои волосы и поглаживает голову. Ничего не говорит, а только вскоре начинает всхлипывать. Слышу её плач и сразу приподнимаю голову, даже во мраке замечая Милины слёзы.

– Всё было настолько ужасно, да? – с сожалением спрашиваю я, нежно стирая капли с её горячих щёк.

– Нет, конечно нет, – хлюпает она. – Было больновато, но всё было потрясающе. Мне очень понравилось.

Я безрадостно усмехаюсь.

– Мили, твой первый секс произошёл на полу с мудаком, который даже до постели тебя донести не смог, а потом ещё кончил всего через две минуты. Как это могло понравиться? Ты явно совсем иначе представляла свой первый раз.

– Да, иначе, – ещё один всхлип, раздирающий все внутренности на части. – Но реальность оказалась в разы круче всех моих фантазий.

– Что за ерунду ты несёшь?

– Это не ерунда, а правда. Мне очень понравилось.

– Ага. Вижу я, какая ты удовлетворённая.

– Я больше, чем просто удовлетворённая. А знаешь почему?

– Ну? – слизываю солёные капли со скул плаксы.

– Потому что мудак, который лишил меня девственности на полу и кончил всего через две минуты, это ты, – сквозь слёзы бормочет она и начинает тереться об моё лицо, точно ласковая кошечка.

– Дурочка, – тихо смеюсь и нежно целую её влажные губы. – В таком случае почему слёзы льёшь? Тебе всё ещё очень больно?

– Нет. Не больно.

– Почему тогда? – вопросительно изгибаю бровь, ловя губами новые слезинки.

Мили бережно касается пальцами моего лица и дарит мне ещё один оргазм, на сей раз эстетический, когда расплывается в самой потрясающей на свете улыбке.

– Я плачу, потому что счастлива, как никогда прежде, Марк. И счастлива из-за тебя.

Эмилия

Я никогда не ночевала вне своего дома, поэтому, проснувшись, мне требуется несколько секунд, чтобы сообразить, где я нахожусь.

Зевнув, протираю глаза и приподнимаюсь на локти. Тёмно-серые стены, обклеенные постерами и упаковками от виниловых пластинок, светлый потолок, шкаф, стол, два кресла и огромная кровать, в которой я даже не помню, как оказалась.

Последнее, что всплывает в памяти — это мы с Марком лежим в обнимку на диване и смотрим какой-то фильм. Похоже, я заснула ещё на первых минутах и спала так крепко, что даже не почувствовала, как Марк перенёс меня из гостиной в спальню. Но этого следовало ожидать. После колоссального стресса, нашего первого секса, горячего душа и плотного вкусного ужина, который мы заказали из ресторана, сил совсем не осталось. Ни моральных, ни физических. Мозг просто впал в кому.

Зато сейчас я ощущаю себя живее всех живых. По телу гуляет небывалая лёгкость, в душе бушует карнавал. Губы растягиваются в улыбке, а сердце ускоряет ритм, стоит лишь вспомнить, каково это — ощущать Марка внутри себя.

Да, это было больно, но боль — такая мелочь на фоне всех остальных ощущений, что я готова повторить этот миг неоднократно, лишь бы ещё раз увидеть вспышки удовольствия в любимых глазах, ощутить его дрожь, услышать хриплые стоны и бессвязный шёпот. Ух… думаю об этом, и мурашки проступают на коже. Хочу ещё, ещё и ещё. Даже если мне опять будет дискомфортно.

Ещё раз осматриваю спальню и наконец понимаю, что я лежу здесь одна. Так… а где же Марк? И сколько вообще времени?

Замечаю свой телефон на прикроватной тумбочке и смотрю на экран. Почти десять утра и ни одного сообщения или звонка от родителей.

Сказать, что их бездействие меня удивляет — ничего не сказать. Да, Марк вчера позвонил моему папе, поговорил с ним в соседней комнате, а затем заверил меня, что всё уладил. Я смогла расслабиться и ни о чём не переживать, но… ни одного звонка ни от мамы, ни от папы? Серьёзно? Это на них непохоже. И, честно говоря, меня начинает не на шутку интересовать, как именно Марк умудрился договориться с папой, раз тот даже спорить с ним не пытается? Это что-то из ряда фантастики. Не иначе. И в этом вопросе я обязательно разберусь, но чуть позже. Сейчас мне хочется принять душ и поскорее найти Марка.

Выбираюсь из-под одеяла и абсолютно голая топаю в ванную комнату, нисколько не боясь быть застигнутой Марком в таком виде. Не знаю, как у него так быстро получилось вытравить из меня всё смущение, но это так… Я больше не стесняюсь, когда он выдаёт какую-нибудь пошлость или пожирает глазами моё голое тело. Наоборот. Я ощущаю себя самой красивой и сексуальной на свете, хотя знаю, что моя тощая фигура понравилась бы далеко не каждому. Но мне и не нужно нравиться каждому, а только Марку. И я ему нравлюсь. Такая, какая есть.