Дело о небрежной нимфе - Эрл Стенли Гарднер

– Дальше что?

– Потом, примерно через час, пришел какой-то джентльмен исказал, что ему нужно видеть Дороти Феннер. Он сказал мне, что она его ждет, такчто нет надобности докладывать о нем. Правда, это против правил нашего отеля,но он выглядел человеком, которому можно доверять, – сдержанный, настоящийджентльмен. Не из тех, кто может затеять скандал, или доставить другомучеловеку неприятности, или нарушить тишину.

– Поэтому что вы сделали? – спросил Глостер.

– Ну я тем не менее заколебался, и тогда он, видя это, далмне пятидолларовую бумажку.

– Что вы сделали потом?

Диксон усмехнулся:

– Ничего я не сделал.

– То есть вы не предупредили мисс Феннер о его приходе?

– Совершенно верно. Я позволил ему подняться.

– Вы хорошо разглядели этого человека? Вы узнали бы его,если бы увидели?

– Да, сэр, я его видел… потом.

– Где же? Где вы могли видеть его снова?

– На столе в похоронном бюро.

– Другими словами, этот человек был Джордж С. Олдер?

– Мне сказали, что это его фамилия.

– Я показываю вам фотографию, мистер Диксон, и спрашиваювас: узнаете ли вы человека на ней?

– Да, сэр.

– Кто это?

– Это фотография мужчины, который приходил в тот день вотель после полудня к мисс Дороти Феннер и дал мне пять долларов.

– А в какое время он приходил?

– О, я бы сказал, вероятно, около половины седьмого.

– Вы знаете, сколько времени этот человек находился в номереобвиняемой?

Рональд Диксон еще не успел ответить на вопрос, как егопрервал Мейсон:

– Он не знает, сэр, входил ли когда-либо этот человек вномер обвиняемой. Все, что ему известно, – это что человек дал ему пятьдолларов и сказал, что ему нужно видеть обвиняемую. Если вы, господин окружнойпрокурор, не измените формулировку важных вопросов так, чтобы по меревозможности связывать их с моей подзащитной, я потребую вычеркнуть эту частьдопроса свидетеля из протокола.

– Я буду связывать впредь, – угрюмо пообещал Глостер.

– Очень хорошо! Продолжайте, – кивнул судья Кэри свидетелю.

– Ну а если этот мужчина шел не к Дороти Феннер, – слегкаусмехнувшись, заметил Диксон, – то он зря потратил пять долларов.

Зрительный зал неожиданно разразился хохотом. Судья Кэристукнул молотком и сказал:

– Хватит! Свидетель не должен высказывать комментарии, неотносящиеся к делу.

– Продолжайте, – широко улыбаясь, призвал Глостер. –Расскажите, что делал этот мужчина – только то, что вы видели своими глазами.

– Ну вот… Он дал мне пять долларов. Потом подошел к лифту.Нажал кнопку. Вошел в лифт. Закрыл двери, и лифт пошел вверх, а минут черезсорок мужчина пришел вниз и сказал: «Благодарю вас». И ушел.

Мейсон откинулся на спинку своего вращающегося кресла, сплелна затылке пальцы и сидел, по-прежнему добродушно улыбаясь. Теперь, когдарасследование дела вступило в свою заключительную фазу, он стал подобен боксерув углу ринга, стремящемуся оценить силу противника, чтобы отыскать путь кспасению. Однако внешне он держался как абсолютно уверенный в себе и в исходеэтого дела человек.

А тот факт, что Глостер считал заслушивание этого свидетелядостаточно важным, чтобы вызвать его вне очереди и предъявить суду факт, хорошоизвестный Мейсону, заставил адвоката заподозрить, что у окружного прокурора, вконце концов, не такие уж крупные козыри на руках.

Сохраняя на лице выражение обаятельной уверенности, Мейсонпозволил себе облегченно вздохнуть. Но, услышав следующий вопрос Глостера, таки замер, и у него вдруг все похолодело внутри.

– Ну а позже в тот вечер вы видели обвиняемую, когда онауходила из своего номера?

– Да, сэр.

– При каких обстоятельствах?

– Я ненадолго отошел со своего рабочего места, простоотлучился на минутку из отеля, а когда возвратился, увидел женскую фигуру,торопливо проходившую по холлу и направлявшуюся к входной двери. Этой женщинойбыла Дороти Феннер.

– В котором часу это было?

– Около половины восьмого вечера.

– Это был вечер третьего числа? – уточнил Глостер.

– Да, сэр.

– Ну а довелось вам увидеть обвиняемую еще раз в тот вечер?

– Да, сэр.

– Когда же?

– Когда она вернулась обратно.

– Что вы хотите этим сказать?

– Видите ли, у нас некоторые двери запираются, особенно наночь. Так, мы держим запертой всю ночь дверь с улицы в вестибюль, так как увсех есть от нее ключи. То же и с дверью багажной комнаты, выходящей впереулок. Она всегда заперта, но каждый жилец может в случае надобностиотпереть ее своим ключом. Но когда открывают эту дверь, на столе дежурногоклерка загорается красная лампочка и гудит зуммер. Лампочка мигает, а зуммергудит с интервалами. Таким образом, мы знаем, что кто-то вошел снаружи и прошелчерез камеру хранения.

– Очень хорошо! Так что же произошло, мистер Диксон?

– Ну вот, около половины двенадцатого ночи загудел зуммер изамигала красная лампочка. Я решил пойти посмотреть, кто пришел. Я встал из-застойки и направился к лестнице, ведущей в камеру хранения. Пока я это делал, яуслышал, как лифт спускается вниз. Кто-то его вызвал. Я сбежал вниз полестнице, приоткрыл дверь и увидел обвиняемую, дожидавшуюся лифта.

– На каком расстоянии от обвиняемой вы находились?

– Не далее десяти футов.

– Вы узнали ее?

– Определенно.

– Вы случайно не могли обознаться, мистер Диксон?

– Нет, сэр.

– Во что она была одета?

– На ней был белый свитер, синие джинсы, которые она обычнонадевает, когда отправляется на свою яхту, и теннисные туфли.

– И что произошло потом?

– Лифт остановился, обвиняемая вошла в него и закрыла дверь.Я побежал обратно, наверх, чтобы посмотреть на указатель этажа.

– А квартира обвиняемой на четвертом этаже?

– Да, сэр.

– Ну а у вас есть возможность установить, находилась ли обвиняемаяв своем номере между семью и десятью часами вечера того дня?