Шелкопряд - Тимоти Зан

– Но мы-то видим, – упорствовал Хафнер. – И эту разницу видим не только мы, но и все земляне. ООН, например.

Мередит долго не отводил от него взгляда. Хафнер дорого заплатил бы за то, чтобы узнать, о чем тот думает. Конечно, мнение геолога, не имеющего ни звания, ни связей, само по себе ничего не значило, и Мередит понимал это не хуже его самого. Так что надеяться можно было только на то, что полковник трезво оценит ситуацию, увидит возможные последствия настоящей минуты – последствия, о которых сам Хафнер имел смутное представление, и примет соответствующее решение.

Очевидно, так он и сделал.

– Хорошо, – заговорил наконец Мередит, переводя взгляд на солдат. – Из военных пойдем только мы с майором Барнером. Надеюсь, против наружной охраны вы не станете возражать?

Последние слова прозвучали как издевка, но Хафнера это не смутило.

– Нет, это нормально.

– Премного благодарен.

Полковник быстро распорядился: он сам, Барнер, Перес, Хафнер и его ассистент Николс отправятся внутрь на разведку. Все до единого получат аварийные пакеты; Мередит и Барнер будут вооружены станнерами и двуствольными револьверами. Немного поспорили о том, брать или не брать машину, но, поскольку машину можно было загрузить дополнительным снаряжением, сопротивление военных, верных принципу «больше трех не собираться», было сломлено. Барнер надел на голову радиошлем, работающий на средних волнах.

– Мы будем держать связь как можно дольше, – сказал Мередит капитану, которому Барнер передал свои полномочия командующего гарнизоном Кросса. – Если мы замолчим, не волнуйтесь: эти стены могут стать помехой задолго до того, как мы пройдем весь путь. Если через четыре часа не вернемся, свяжитесь с Мартелло, майор Браун подскажет, что делать. – Усаживаясь впереди, Мередит обернулся: Барнер, Хафнер и Перес втискивались на заднее сиденье. Николс сел за баранку. – Ну что, все уселись? О'кей, Николс, поехали. Только не торопитесь.

Молодой геолог завел машину в тоннель и медленно поехал вперед. Хафнер оказался прав – дорога шла вниз под углом в несколько градусов. Он уже наклонился, вглядываясь во тьму, которую рассеивали лишь фары машины, как вдруг весь тоннель залил яркий свет.

Николс нажал на тормоза, и Хафнер услышал двойной щелчок взводимых курков. На мгновение стало тихо. Когда глаза Хафнера привыкли к свету, он убедился, что тоннель впереди был по-прежнему пуст.

– Автоматика, – пробормотал Барнер. – Мы заявились в гости к прядильщикам, и они зажгли для нас свет.

– Ничего себе! – Мередит перевел дыхание. – Ладно. Кажется, пока нам ничто не угрожает. Поехали дальше.

Николс снова завел мотор, а Мередит обернулся к Хафнеру.

– Доктор, вы говорили, что Прялка работает как минимум сотню тысяч лет. Как, по-вашему, величина насыпи над воротами соответствует этим цифрам?

Зажатый с одного бока Пересом, а с другого – правой дверцей машины, Хафнер неловко пожал плечами.

– Трудно сказать что-то определенное. Пока мы толком не знаем климатических условий на Астре, нельзя с уверенностью говорить ни о процессах выветривания, ни о скорости породообразования. Могу только догадываться, что речь идет о десятках, а то и сотнях тысячелетий.

– Какое это имеет значение? – вмешался Перес. – При таких огромных масштабах времени лично для меня нет никакой разницы, сколько лет просуществовала эта техника – тысячу или миллион.

– Разница в том… – Мередит замолчал. – Ладно, не важно. Что это вон там, слева? Дверь, что ли?

И вправду, слева были ворота – такие же высокие, как наружные, и почти той же ширины. Они вышли из машины.

– Похоже, они раздвижные, – сказал Барнер. Хафнер кивнул. Он тоже заметил, что нет и намека на дверные петли и что ворота расположены не вровень со стеной, а чуть глубже.

– Если вы отойдете подальше, я посмотрю, может, эта панель посредине сработает так же, как и та.

В этом механизме не было ни песка, ни пыли, и Хафнер за несколько секунд догадался, что круглую инкрустированную пластинку, находившуюся на уровне глаз, не нужно вращать – достаточно лишь надавить на нее. Дверь плавно въехала в стенку, зажглись внутренние огни, и перед ними открылось просторное, казавшееся пустым помещение.

– Похоже на школьный спортзал, – заметил Перес, когда к Хафнеру присоединилась вся группа. – И по рисунку на полу, и вообще.

– Но в баскетбол здесь не поиграешь, – буркнул Хафнер, оглядывая потолок четырехметровой высоты.

Николс шагнул внутрь.

– Доктор, там в углу какие-то ящики, – махнул он рукой.

– Где? – спросил Мередит, направляясь в указанную сторону.

Хафнер заволновался, заметив, что полковник держит в руке револьвер.

– Ага, любопытно. – Полковник посмотрел в противоположную сторону зала, потом опять на ящики. – Так и есть. Видите, они расставлены совершенно беспорядочно, а рисунок на полу симметричен. Все это очень похоже на поле с фишками.

– Странно, – пробормотал Барнер. – По-вашему, что-то вроде гигантской настольной игры?

– Не обязательно, – сказал Мередит. – Может быть, своеобразный склад.

– Значит, они не экономили помещений, – сказал майор.

– Даже если уложить все ящики в плотные ряды, все равно для вентиляции и погрузочно-разгрузочных работ необходимо свободное пространство, – не сдавался Мередит. – А что касается учета, то номера рядов и грузовых платформ вполне можно заменить номерами фишек и расстояниями между ними. Кажется, в некоторых районах Японии используют именно такой способ ориентации.

Хафнер с интересом вглядывался в замысловатый напольный рисунок из завитушек и полудуг, пытаясь вообразить, как же могли выглядеть существа, которые видели окружающий мир, как в кривом зеркале.

«Возможно, у рушрайков есть что-то похожее? – внезапно подумал он. – Наверное, стоит поинтересоваться» .

– Может, вскроем один из ящиков? – предложил Николс.

– Не сейчас, – ответил Мередит, возвращаясь к машине. – Оставим это для тех, кто придет за нами.

Они проехали по тоннелю два-три километра. На пути встретилось еще несколько дверей, ведущих в похожие складские помещения, и каждый раз Мередит пресекал все попытки ознакомиться с содержимым контейнеров.

– Этот вход, безусловно, ведет к складам и предназначен для доставки грузов. Конечно, это любопытно, но для нас гораздо важнее найти технический центр, откуда они управляли самой Прялкой.

– Позвольте полюбопытствовать, полковник, – вступил в разговор Перес. – Предположим, мы его нашли, этот центр, предположим, нам даже удалось понять, как работает эта Прялка… Только зачем это вам?

Мередит обернулся к нему:

– Для начала я бы хотел или вовсе отключить всасывающий металлы механизм, или радикально уменьшить тягу. Если ничего не получится, наше сельское хозяйство сведется к одной гидропонике. Кроме того, там мы сможем получить ответ на некоторые другие вопросы. Прялка производит кабель диаметром в шесть сантиметров, это нам уже известно. А вдруг она способна выпускать и листовую продукцию из того же материала? А что? Вполне вероятно.