Три грани мизерикорда - Анна Волошина

Платина в очередной раз покосился на Агату и тяжело вздохнул. Подруга сидела в кресле, подтащенном к барной стойке кухонного уголка, на которую девушка водрузила ноги в кремовых высоких сапогах. В пальцах правой руки мелькал один из Диминых «специальных» патронов, гулял, как монетка по ладони фокусника. Ещё на борту «Бистяры» Кондовый заметил, что выглядывающая из патрона необычно удлиненная пуля заострена почти до иглы, и теперь опасался за кожу подруги. Пока что ей удавалось не уколоться, но только пока.

Варфоломей уже почти жалел, что уговорил сестрёнку перестать метаться по гостиной и присесть. Это казалось хорошей идеей, но с тех пор прошло уже больше часа, а картина оставалась неизменной: скрещенные в щиколотках ноги, откинутая на спинку кресла голова, то появляющийся, то исчезающий патрон… плохо дело.

Ещё вчера всё, казалось, шло на лад. Появившийся ровно в два часа дня сеньор Висконти приволок с собой неимоверное количество пакетов, свертков и одежных чехлов. Сопровождавшие «маэстро» три красотки, предупредительные и деловитые, вежливо, но непреклонно выставили Кондового из гостиной, и что там происходило в течение полутора примерно часов, пилот не знал.

Это время он провел в баре, болтая с Тимом – дневным барменом – и развлекаясь тем, что обменивался с парнем наиболее яркими перлами из имевшихся у обоих обширных коллекций ругательств. Некоторые специфические выражения, встречающиеся исключительно на Закате, вызывали заметные трудности при переводе на интер, и от этого становилось ещё смешнее.

Время определённо не было потрачено впустую, и Платина почти разозлился, когда одна из помощниц сеньора Висконти пригласила его пройти в «апартаменты». Там наблюдалась редкостная идиллия. Оставшиеся девушки споро упаковывали те наряды, которые, очевидно, забраковала Агата. Таких оказалось большинство. Ещё две груды вещей – побольше и поменьше – лежали прямо на ковре по обе стороны электронного зеркала.

– Карл, – обратилась к Варфоломею девушка, – сеньор Висконти был так любезен, что захватил некоторое количество одежды и для тебя тоже. Посмотри, пожалуйста.

С этими словами она недвусмысленным жестом указала девицам на дверь своей спальни и последовала за ними, оставив Платину наедине с коротышкой. К счастью, примерка не заняла много времени, и Варфоломей довольно быстро стал обладателем двух пар штанов, четырех рубашек, жилета, свитера и куртки. Пиджаки и галстуки Висконти ему даже не предлагал, зато ловко, как фокусник, разложил на кресле несколько упаковок белья и носков, как на подбор – вполне нормальных расцветок. Завершила покупки пара ботинок, в которые Кондовый попросту влюбился.

На вопрос – как удалось хозяину магазина угадать с размером? – сеньор Висконти напыжился и произнес краткую, но прочувствованную речь. Суть оной сводилась к тому, что он не первый год в этом бизнесе, и даже не первое десятилетие. И если бы он не умел определять размер на глаз – давно бы разорился.

– А зачем же тогда вы давеча просили у Паолы сантиметр? – спросил окончательно сбитый с толку пилот, и получил в ответ снисходительную улыбку:

– Антураж, молодой человек. В торговле одеждой антураж – это всё. И согласитесь, это сработало! Ваша супруга обладает удивительным сочетанием безукоризненного вкуса и редкого упрямства, но кое на чём мне удалось настоять – в частности, за счет антуража.

Выпроводив довольного сделкой Висконти, они пообедали и отправились бродить по городку: частично ради прогулки, частично ради шопинга. В крохотной лавчонке на Ямайка-стрит были приобретены обручальные кольца (Агата еле успела предупредить Варфоломея, что примерять следует на левую руку). В куда более фешенебельном магазине на Эспаньола-сквер Агата купила пистолет, который подходил ей больше, чем подаренный миссис Лаурой, и пару ножей. Сначала в отделе холодного оружия девушке попытались втюхать какое-то фуфло, но она быстро навела порядок. Наблюдавший за проверкой баланса продавец только головой покачал.

Потом они съели мороженое, сидя прямо на бортике затейливого фонтана, вернулись в «Два бурундука» и поужинали в общем зале. Никаких новостей не было, и оставалось только лечь спать.

А с самого утра Агату охватило беспокойство. Даже переданное через Пита Гринбаттла сообщение Трейси о том, что помощь на подходе, не спасало положения.

От завтрака девушка отказалась, от обеда тоже, только пила кофе – сейчас на стойке стояла восьмая, по подсчетам Варфоломея, чашка. Все попытки отвлечь подругу от занимавших её мыслей ни к чему не привели, разве что она прекратила бегать по комнате и теперь полулежала в кресле. Но напряжение витало в воздухе, такое густое, что его можно было резать любым из свежеприобретённых ножей.

Поэтому, когда в дверь позвонили, Платина почти с облегчением отправился открывать. Правда, пистолет он вынул, с предохранителя снял и патрон дослал. Так, на всякий случай.

На протяжении целого года у Агаты не было времени осмыслить произошедшее с ней на Статусе. Учёба-учёба-практика-учёба-практика… тут уж не до самокопания. Порой ей случалось проклинать Отто Лемке с его советами продолжить медицинскую карьеру, порой она его благословляла, но предаваться долгим размышлениям было некогда. Так странно… тебе двадцать девять лет, и ты чуть ли не впервые в жизни получила возможность подумать. Просто подумать.

Что же такое случилось год назад? Что ей дали траны, «мудрые старцы» народа рекн? Как изменили они не сознание даже – способ мышления? Откуда вдруг взялась эта отстранённость, почему мозг напоминает сейчас холодную, неодушевленную машину, отсекая переживания и оставляя лихорадочную активность конечностям? А то, как она перехватила, втянула в себя эмоции Платины? Лихо над ней поработали эти рекновские то ли учёные, то ли жрецы. Но почему это проявилось только теперь? И что делать, мамочка моя неизвестная, что делать? Успокоиться? Хорошо, но мало. Всего мало, а в первую очередь – информации.

Допустим, Дима на острове Дин. Папе Гене можно верить. Если ему нельзя – то кому же можно? Вытащить… наверное, получится, но только при условии, что командир и сейчас там. А если нет? Если перевезли? Матрица сознания записывается на компактный носитель, в карман – не в карман, а в средних размеров дамский ридикюль упаковать труда не составит. Что тогда? Что ты вообще можешь? Навести шухер? А толку? Думай, Агата, думай, Даша, думай, девка, доктор, суперкарго или кто там ещё, вы все, которые я, думайте, так вас и разэдак!

Варфоломей, простая душа, думает, что ночью она спала… пусть думает так и дальше. Спокойнее будет. На самом деле Агата решила поставить эксперимент с одним из Диминых патронов. Подходящего пистолета у нее не было, тут требовался какой-то совсем особенный агрегат, не предполагающий повреждения капсулы при выстреле. Надо было… ох, чёрт, много чего было надо, да что уж плакать по убежавшему молоку. Отскрести от плиты, чтобы не воняло, и – действовать. Поэтому она просто приставила острый кончик пули к правому бедру и резко надавила.

Результат эксперимента был ошеломляющим настолько, что она порадовалась собственной предусмотрительности. Сооруженная из подручных материалов конструкция «мёртвой руки» (хорошая штука – чулки; многофункциональная) выдернула всаженное в тело острие сразу же, как только ослабли сжимающие его пальцы. Да, на это уже можно опираться при разработке плана, возникшего после просмотра доступных сведений об острове Дин. Скорей бы уже ребята подтянулись!..