Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос - Татьяна Навальная

— Только вы не говорите маме, что я курю, ладно? — извиняющимся голосом просил он.

После просмотра Сергей Иванович шел провожать покупателей.

— Вот здесь, буквально в соседнем доме, родился Набоков, — говорил он, делая взмах рукой в сторону Большой Морской улицы. — А вот там, у арки на Почтамтской, назначала свидания молодая Ахматова.

Он шел за людьми, торопящимися на следующий просмотр, иногда добрый километр и рассказывал, рассказывал, рассказывал. Покупатели ускоряли шаг, стремясь оторваться от непрошеного гида. Фамилии, которые он называл, явно были знакомы не всем. А для тех, кто «Лолиту» все-таки читал, окна на уровне земли и вход через кухню были важнее ауры, оставшейся от великих. Квартиру никто не покупал.

Время шло. Просмотры продолжались. Иногда, показав квартиру, Сергей Иванович обращался к матери вопросительно:

— Мама, я схожу к Коле?

— Когда вернешься? — строго спрашивала Надежда Константиновна.

— Через два часа буду, — приложив руку к груди, клялся сын.

Сергей Иванович звонил мне время от времени, задавал вопросы. Он нашел работу на новом месте жительства и торопился с отъездом.

Наконец наступил день, когда смотреть квартиру пришла молодая пара — Олег и Инна. Они внимательно изучили каждый угол, переглянулись, негромко поговорили между собой и сообщили:

— Нас устраивает эта квартира. Конечно, планировка не самая удачная, но мы дизайнеры, мы ее переделаем. Готовы внести аванс.

Я была счастлива. Договорившись встретиться в агентстве, мы разошлись по домам. Но моя радость оказалась преждевременной. Вечером мне позвонила Надежда Константиновна:

— Татьяна, вы собираетесь принять у покупателей аванс?

— Собираюсь.

— Я не хочу продавать квартиру за такие деньги. Я тут посчитала, мне на мои планы не хватит.

Я молчала, подбирая слова. Как объяснить человеку, привыкшему строить в шеренгу окружающих, что цена квартиры определяется не его потребностями, а только ситуацией на рынке? Объяснять пришлось долго. Разговор был тяжелым и нервным. В конце концов Надежда Константиновна сдалась.

— Принимайте свой аванс, — пробурчала она и бросила трубку.

Олег с Инной пришли в агентство и подписали договор.

— Я рада, что вам понравилась квартира, — сказала я им.

— Да она нам не очень чтобы нравится, — задумчиво ответил Олег.

— А зачем вы ее тогда покупаете? — удивилась я.

— В этом квартале больше ничего не продается, — объяснил он. — А наш астролог сказал, что это место для нас — самое благоприятное в Петербурге. Вот мы и согласились.

Воистину, неисповедимы пути господни. Чем только не руководствуются люди, принимая решение о покупке квартиры! Но не мне решать за других. Это их жизнь.

Аванс был внесен, через несколько дней прошел нотариат и регистрация в ГБР. Встал вопрос: как перевезти деньги в другую страну?

— В поездах грабят! — шепотом сообщил мне Сергей Иванович. — Татьяна Владимировна, подскажите, что делать.

— Положите на счет и переведите в любой из украинских банков, — посоветовала я. — Или переведите в дорожные чеки.

— За обналичивание чеков банк берет процент, — возразил Сергей Иванович. — Зачем я буду терять деньги?

— Это не потеря, это плата за безопасность. Лучше заплатить немного, но спать спокойно.

— Нет, я уж лучше положу на счет. Там процент меньше.

Так он и сделал, получив деньги за проданную квартиру. Вечером он позвонил мне и дрожащим от ужаса голосом сообщил, что денег нет.

— Как нет? — удивилась я.

— Банк их потерял.

— Банк не может просто так потерять деньги, — не поверила я.

Утром следующего дня мы с ним примчались в банк. Деньги были на месте. Сергей Иванович все перепутал. Он махал руками на девочку-операционистку, держался за сердце и требовал, чтобы ему вернули деньги наличными.

— Как вы их повезете через границу? — спрашивала я его.

— На теле, — понизив голос, сообщил мне клиент. Деньги ему вернули.

Надежда Константиновна с сыном стали собираться в дорогу. Сергей Иванович впал в транс. Оказалось, что он физически не способен запомнить последовательность действий, необходимую для того, чтобы выписаться из квартиры или заказать контейнер для перевозки вещей. Мы с ним писали пошаговые инструкции. Он их терял. Писали снова. Параллельно он помогал матери упаковывать вещи. Крохотная квартирка оказалась заполнена коробками и тюками под самый потолок. Если вещи сдвинуть с привычного места, их количество и занимаемый ими объем увеличиваются как минимум в три раза!

Наконец контейнер был заказан, загружен и отправлен. Я приехала на квартиру вместе с Олегом, чтобы подписать акт сдачи-приемки. Поезд отходил через день, и Надежда Константиновна должна была ночевать в квартире еще две ночи. Войдя в комнату, мы с Олегом остолбенели. В квартире было полно вещей!

— Что это? — спросила я изумленно.

— Это то, что не влезло в контейнер.

— А куда вы это денете? Вы же должны освободить помещение полностью!

— Мы повезем это с собой в купе.

Мы с Олегом переглянулись. Такое количество вещей не могло влезть ни в какое купе. Однако акт сдачи-приемки был подписан.

На следующий день я позвонила Надежде Константиновне. Просто так, на всякий случай, чтобы уточнить, заказали ли они такси к поезду.

— Нам не нужно такси! — бодро отрапортовала клиентка. — Нас обещал отвезти Олег.

Олег разговаривал с ними в моем присутствии. Никаких обещаний он при мне не давал. Я набрала его номер.

— Вы знаете о том, что завтра вы везете Надежду Константиновну на вокзал?

— Э-э-э… Теперь знаю, — после некоторой паузы сказал он.

Его старенького «Опеля-пикапа» оказалось недостаточно. Пришлось звонить его другу, жившему неподалеку, и загружать вторую машину.

На вокзал Надежда Константиновна приехала в строгом темно-синем костюме. Ее грудь была покрыта орденами и медалями, среди которых были орден Славы и орден Отечественной войны. Надежда Константиновна прошла всю войну в качестве военного фотокорреспондента. Ее фотографии публиковала «Правда», «Известия» и множество фронтовых газет того времени.

Они вернулись в Петербург через четыре года, так и не сумев пустить корни на новом месте. Но за это время цены на квартиры сильно изменились. Тех денег, которые они привезли обратно, хватило только на покупку комнаты в коммунальной квартире.

Февраль — май 2000 года