Супердиверсант Сталина. И один в поле воин - Валерий Большаков

– Ясненько… Марина, передай Медведеву, чтобы двигался к Голте. Пути в сторону Одессы надо подорвать!

– Есть! Ой, товарищ командир, Медведев на связи! Говорит… Ага… Я поняла! Он докладывает, что на него вышли местные, из организации «Партизанская искра». Спрашивают, что делать?

– Вот пусть они и займутся подрывом путей! Немцы не должны уйти из Первомайска! Хорошо было бы, если бы они и мост через Южный Буг взорвали…

– Сейчас, товарищ командир… Говорит Моргуненко, командир «Партизанской искры». Говорит… Он говорит, что сейчас же вышлет диверсионные группы Михаила Кравца и Владимира Вайсмана к мосту, а пути они разберут! Им тротила на все не хватит.

– Отлично. Вперед!

Первый бой случился на Киевской, где навстречу партизанской колонне выехали румыны. То ли храбрые попались «мамалыжники», то ли им твердо пообещали руки и ноги поотрывать за неисполнение приказа, но несколько танков «Т-II» и парочка «Ганомагов» модификации «Штуммель» – с 75-мм короткоствольной пушкой – с ходу напали на колонну, заходя с флангов, через переулки.

Одному из «Штуммелей» сопутствовала удача – снаряд угодил в грузовик «Опель-Блиц», ранив нескольких партизан и выведя машину из строя. Партизанский танк моментально наказал удачливого, послав тому в борт осколочно-фугасный, силы которого как раз хватило, чтобы одним махом уничтожить весь экипаж, срывая крышу вместе с орудийной башенкой, – пушка-огрызок закувыркалась в чей-то огород.

Танк братьев Кричевцовых двигался по булыжной мостовой, не останавливаясь. Развернув башню «четверки» вправо, Минай садил из пушки по развоевавшимся румынам, с ходу подбив «двойку», а бойцы с бронетранспортеров пользовались в это время пулеметами, «подметая» пехоту.

Заглохший румынский «Бюссинг» Кричевцов задел левым крылом и опрокинул. Следующий за ним танк добавил, разворачивая вспыхнувший грузовик. Румыны порскнули к переулку, но добежали немногие – очень трудно бегать после попаданий из пулемета.

Судоплатов, сжав зубы, не отдавал команд, поскольку каждый в колонне и без того знал свой маневр.

Киевская спускалась с пологой возвышенности к Южному Бугу, и Первомайск открылся почти весь. Улочки сходили к реке или шли уступами, «сшивая» одноэтажную застройку. Лишь за рекой поднимались дома в два-три этажа, там был центр.

Город был «сборный». Тут, где сливалась Синюха и Южный Буг, издавна существовали три местечка. На левом берегу Южного Буга, как раз в районе Киевской, располагался городок Ольвиополь, выросший вокруг крепости Орловский шанец, основанной еще при Потемкине. На своеобразном полуострове между Бугом и Синюхой находился Богополь – родовое поместье графа Потоцкого. А на правом берегу раскинулось село Голта.

В восемнадцатом веке здесь сходились границы России и Крымского ханства. Татар прогнали, но своей пограничной экзотики местность не потеряла. Тут жили поляки, румыны, греки, русские, украинцы, а евреев было больше, чем в Одессе (именно что было – немцы и румыны за прошедший год замучили и расстреляли больше ста тысяч «жидов»…).

После революции было решено объединить три городка в один побольше и назвать его в честь 1 Мая. Что и сделали.

Летом 41-го в Первомайске находился штаб Южного фронта, а потом город оккупировали, поделив его – Богополь и Ольвиополь отошли к рейхскомиссариату Украина, то бишь к немцам, а Голта досталась румынам и стала Голтянским уездом губернаторства Транснистрия.

– К мосту! – крикнул Судоплатов. – Танкам держать оборону! Не подпускать к переправе саперов с той стороны!

Постоянного моста через Южный Буг не существовало, разве что для паровозов, ниже по течению. Улица Киевская, подходя к реке, заканчивалась понтонным мостом.

Было видно, как на том берегу суетились солдаты в немецкой и румынской форме, но залп танковых орудий разметал суетливых.

– Вперед!

Группа Медведева в это время, одолев Синюху через брод на окраине Первомайска, в начале улицы Автодоровской, вышла к Богополю, пересекла его, не встречая серьезного сопротивления, и начала форсировать Южный Буг перед плотиной маленькой ГЭС, где была каменистая отмель, почти рядом с «судоплатовцами».

Там, на правом берегу реки, оба командира и встретились.

– Товарищ комиссар! – закричал Медведев. – К нам пополнение! Партизанские отряды «Пивденный» и «Буревестник» переходят под ваше командование!

– Отлично! Творогов и Приходько! Организовать взаимодействие.

– Есть!

Обе колонны стали выдвигаться к бывшему – и будущему – Дому Советов, и тут-то начался настоящий бой. Немцы бросили против партизан танки и артиллерию.

Небольшая батарея ПТО ударила с левого фланга, подбив танк Копылова. Минай моментально ответил, уничтожив одну из пушек, но тут же получил в ответ два бронебойных, один из которых порвал «четверке» гусеницу.

Бронемашина замерла на месте, но огонь не прекратила, раз за разом накрывая немецких артиллеристов. Кричевцовы покинули танк лишь тогда, когда он загорелся, зато и батарея смолкла – нечем стало стрелять, да и некому.

Узкий проезд не позволял немецким танкам маневрировать, они выкатывались по одному, попадая под перекрестный огонь двух танковых взводов и расчета Шорина, живо выкатившего пару орудий на позицию.

Один из танков, отмеченный крестом, задымил, а после будто лопнул, выпуская фонтан огня. Второй танк попытался его объехать – и лишился башни. Подорванный боекомплект приподнял ее на огненной вспышке и опустил – словно крышка упала на кастрюлю с подгоревшим супом.

Обе машины заткнули проезд, как пробка бутылочное горлышко, и партизанские колонны направились в объезд – Медведев двинулся по улице Ленина и свернул на площадь с тем же названием по Пионерскому переулку, а колонне Судоплатова пришлось взять левее, немного проехать по улице Дзержинского и пробираться дворами к площади Ленина.

Стычки с немцами и румынами происходили постоянно, отдельные выстрелы сливались с автоматными очередями, но и партизаны не дремали – пулеметчики «приветили» немало живой силы противника, обращая ее в мертвую.

На площадь Павел вышел удачно – прямо в тыл трем немецким танкам, которые били прямой наводкой по медведевской колонне, выезжавшей из-за сквера. Один из партизанских танков загорелся, но тут свое веское слово сказал взвод Копылова – два бронебойных в задки немецким «четверкам» заставили вспыхнуть и их.

Третий танк фрицев решил развернуться, и это было глупо – «тройка» из медведевской колонны засадила ему снаряд в борт.

«Три – один!» – прокомментировал командир подбитого танка в эфире.

Но до победы было еще далеко – по улице Карла Маркса, выходившей на площадь справа, мчались грузовики с немцами. Завидев танки с красными звездами на башнях, они резко сворачивали к домам, пехота сыпалась с них, как крупа из прохудившегося мешка, но повезло не всем – танковый снаряд угодил в один из «Опелей», и тот подскочил на огненном облаке, разваливаясь на части.