Имперец. Земли Итреи - Михаил Павлович Игнатов

И новый звук это — птичий крик. Раух, да?

Я уже видел Раух. Это её костями, что даже у Зверя Закалки крепче стали Нулевого, я расплатился за сыромятную кожу и роговые пластины для своего первого кинжала-ронделя. Это они охраняли пещеру, где Аймар отыскал Сердце Воздуха.

Мгновение, и я отыскал взглядом птицу, которая не страшилась этой бури и молний.

Она, похоже, ей наслаждалась.

Небольшая тёмная чёрточка металась в серой мгле.

Сначала мне показалось, что пытаясь увернуться от молний. Вдох, может быть, три вдоха мне так казалось. Ровно до тех пор, как чёрточка не метнулась к столбу молнии и не прошла сквозь него, издавая тот самый крик.

Крик торжества, а не боли.

Раух пролетела сквозь молнию, оставшись целой. Более того, она окуталась сиянием, загорелась, ярко выделяясь во мгле бури и становясь отчётливо видна даже на фоне сияния десятков молний. По её оперению бежали фиолетовые искры, срывались с кончиков крыльев, падали на землю, вспухая там крупными голубыми шарами.

Я стиснул зубы. Значит, это возможно. Возможно попасть под подобную молнию и остаться живым. И даже получить выгоду, если я верно понимаю происходящее. Что делают Раух? Закаливают тело? Закаливают средоточие? Или наполняют его? Молниевые Раух? Зверь с редкой стихией молнии? Такая тоже есть? Или они названы так лишь за своё...

Птица стремительно спикировала в нашу сторону, роняя с крыльев молниевые шары. Миг и она пронзила купол Призрачного Барьера, даже не заметив его. Больше того, падающие с её крыльев шары рухнули точно на два Флага барьера против Зверей, обращая их в пепел.

Ошеломлённый, я даже не успел выхватить из кисета Крушитель. Не успел наполнить энергией меридианы Панциря Роака. Не успела поднять с земли Флаг Звёздного Барьера и Фатия.

Всё, что я успел сделать, это шагнуть между ней и Раух, да врасти в землю Опорой.

Меня словно ударили в грудь Тараном. Воздух выбило, тело свело судорогой, не давая шевельнуть даже пальцем.

К счастью, это длилось не больше мига. Только пока Раух касалась меня.

Птица завозилась на песке в пяти шагах от меня, захлопала крыльями, пытаясь перевернуться и подняться с земли.

Но мне нужно было всего лишь опустить пальцы на кисет.

Рывок и окутанное стихией лезвие опускается на шею птицы, вбивая её в землю.

Ещё удар, ещё один.

Даже в Нулевом кости Раух почти невозможно сломать, что уж говорить про Зверя Раух, который летает в молниях?

Не знаю, на что был способен этот Раух, какого он был Возвышения, но мои удары сталью не дали ему ни подняться, ни применить умения. Они выиграли мне время на создание техники, а затем Звёздный Клинок обезглавил его.

Я ухмыльнулся, выпрямился, только сейчас поняв, что столкновение не прошло бесследно. Рёбра болели, халат на груди обзавёлся прожжёнными дырами, в которые была видна вспухшая волдырями кожа. Дарсова птица.

— Слева!

Я обернулся, оскалился.

Смерть!

Ещё один Раух, падавший на меня, раскрыв крылья, обмяк не долетев. Крылья его тут же смяло, его самого закувыркало, унесло ветром в сторону.

— Это ты чем его?

Я сморщился. Не хотел ведь давать ей возможности понять, что у меня есть краплёные кости в рукаве.

К счастью, ничего отвечать и не пришлось. Очередная молния ударила в Барьер так, что и Фатию, и меня швырнуло на колени. Не знаю, слышала ли Фатия до этого, а вот я снова оглох.

Стоя на коленях, в полной тишине я глядел, как сетка молний, каждая в мою руку толщиной, ползает по Барьеру, стекает с него.

И рвётся к нам.

Снизу, на высоту по колено Барьера словно не существовало.

— Фатия!

Не знаю каким чудом, но она сообразила, что я от неё хочу, и успела подхватить с земли флаг, активировать формацию Малого Звёздного Барьера.

Одна проблема. В схватке с Раух я отошёл слишком далеко от Фатии и оказался вне этой формации.

Миг и молнии коснулись моих коленей.

Непередаваемые ощущения.

Я, сделавший своей обычной тренировкой Столб Боли, мог в этом поклясться.

Боль от молнии начиналась где-то внутри, где-то в груди. Отдавалась не только в каждом уголке тела, но и обжигала меридианы, стискивала тело, лишая меня возможности двигаться, заставляя выгибаться, словно в попытке сломать себе спину.

Правда, и длилась эта пытка лишь мгновение.

Я согнулся, обхватывая себя руками, закашлялся, не слыша ни своего кашля, ни стонов, с которыми наверняка его чередовал.

Вот это да. Вот это да, дарс его побери.

С трудом опираясь на поднятый Крушитель, поднялся на ноги. Колени дрожали. Как и пальцы. Я покрутил левую руку перед глазами, сжал в кулак, пытаясь подчинить непослушные мышцы своей воле, как меня в спину толкнуло жаром.

Шаг в сторону разворачиваясь.

Раух.

И десятки молниевых шаров, падающих с её крыльев.

Смерть.

Тщетно. Лишь тяжесть на плечах.

Ещё шаг в сторону и вперёд, выбрасывая Крушитель навстречу птице.

Опора.

Пусть кости Раух и были прочней стали, но этого нельзя было сказать о её плоти. Остриё Крушителя вошло ей в грудь слева, погрузилось по лепестки. Сила столкновения была такова, что древко едва не вырвало из рук. Молниевые шары ударили по ногам, прожигая штаны и опаляя тело.

Больно, но не так, как от самой молнии.

— Леград! Давай ко мне, под защиту!

Я покачал головой отказываясь. Глупо. Звёздный Барьер слабее Призрачного и нельзя позволять Раух тратить запас его силы зря.

Пожалуй, самое время стать быстрей и сильней, если уж я не успеваю применять сложных техник.

На лицо и руки выползла вязь Единения.

И пора бы уже взяться за дело всерьёз, а не ждать, когда меня клюнет Раух.

Звёздный Клинок первого созвездия наполнялся непрерывно. Техника была сжата в узкое лезвие, лишь чуть длинней Крушителя.

Такой тренировки у меня ещё никогда не было. Ни в одной из моих схваток не случалось такого, чтобы мне приходилось отбиваться от Зверей и то и дело замирать на месте, когда меня настигал удар молний, пробравшихся под барьер.

А Раух становилось всё больше. Они то ли спешили на зов убитых, то ли всё сильней горели жаждой попробовать меня на вкус, но дошло до того, что вскоре я бился уже одновременно с двумя, а затем и тремя птицами. Которые не хотели умирать от моих Указов.

И тут уже я просто не успевал справиться с ними до того, как с неба ударит очередная молния и заставит меня застыть.

Едва не