Имперец. Земли Итреи - Михаил Павлович Игнатов

Я не мог тогда использовать даже простейших техник. Нужно ли говорить, чем подобное закончится здесь, где нет десятков Воинов, что будут меня защищать хотя бы тысячу вдохов?

Жар опасности на миг стал нестерпим, напомнил о себе даже здесь, внутри моего тела, во время использования Духовного Взгляда. Через миг тело ожгло болью. Отстранённо, словно приглушено. Но всё же.

Впрочем, даже после этого я не открыл глаза.

Вместо этого впился взглядом в ближайшую крохотную молнию.

Ты пытаешься уничтожить меня? Я уничтожу тебя. И не просто уничтожу, а сожру, поглощу, заставив тебя стать на мою сторону.

Впрочем, первый клочок тумана, который я отправил к молнии, лишь сошёлся с ней в схватке, уничтожая её ценой своей половины. И это не то, чего я от него хотел. Из схватки я должен выходить, становясь сильней, а не слабея.

Ещё раз!

На этот раз вперёд ринулись десятки крошечных синих нитей, они оплели молнию, стиснули её и заставили исчезнуть. Но и сами при этом выцвели, уменьшились в длине.

Не то.

Ещё раз! Ещё раз. Ещё раз. Ещё раз. Ещё. Ещё.

Тщетно.

Чужой стихии не осталось, а все мои попытки поглотить её, восполнить за счёт неё свою, так и не увенчались успехом.

Я зло выдохнул и открыл глаза.

Живой. И даже не истекаю кровью. Рассечено плечо, халат на груди тлеет после удара молниевых шаров, вокруг явно добавилось туш мёртвых птиц, а за пределами печати Смерти Призрак бьётся в клубах гонимой ветром пыли. Его силуэт временами едва различим. Или Молниевая Буря стала сильней и принесла больше песка и пыли?

Прищурившись, десять вдохов я следил за схваткой, а затем с неба рухнула очередная молния. Призрак тут же исчез, уйдя бестелесной тенью вверх, подальше от ринувшихся в нашу сторону молниевых плетей, а я лишь ухмыльнулся.

Ну, давай!

Плети словно услышали меня, рванули ко мне сразу две, слева и справа. Прошли сквозь Раух, окутывая их фиолетовым сиянием, ударили мне в грудь, пробивая Стихийный Доспех и на миг сковывая меня судорогой.

Следом в меня полетели десятки фиолетовых шаров Раух. Но я лишь закрыл глаза. Это я переживу. В остальном...

Призрак, рассчитываю на тебя.

Я сжимал, переплавлял, соединял в разные формы свою стихию, натравливая её на молнии и пытаясь поглотить её. Ну же, я был в шаге от успеха много месяцев назад, когда пытался сделать это впервые. С тех пор я стал гораздо сильней, моя стихия стала гораздо сильней и плотней.

Что не так? Что тебе, дарс тебя побери, нужно?

Успокойся, Леград. Ясно, что я делаю что-то не так. Нужно менять сам способ поглощения.

Меня снова обожгло жаром и болью. Раз, другой, третий. На мгновение, не выходя из тела, я вскинул взгляд, безошибочно отыскивая место удара. Выживу. Тёмного тумана раны не так уж и много.

Тем более что четвёртого удара не последовало. Либо Раух сдох, либо Призрак сумел занять его.

Что я делал прошлый раз, с Гнилым Лосем?

Я соединял духовную силу с нитями стихии. Сумел создать Синюю Жемчужину, научился применять её безо всякой техники и меридианов. Но это была лишь тюрьма для стихии.

Затем я соединил духовную силу и нити стихии, создав что-то вроде змея. И мой змей воды уничтожил змея воздуха.

Неплохо, но сейчас для подобного мне даже не нужно задумываться и отвлекаться. Да что там, для подобного не нужно было отвлекаться даже моим стражникам. Я прогнал их через жестокие тренировки, но после путешествия к землям Ордена любой из них мог бы выжить после стихийного яда Зверя и не нуждался в помощи Стихиальных противоядий.

Это всё не то. Это всё попытки встретить кулак кулаком. Нужно не так. Нужно умней, хитрей. Хватит биться лбом в стену. Стена явно прочней.

Как там говорил Фимрам? Как было написано в той книге, что он оставил мне как плату за мою семью?

Одна стихия может уничтожить другую, а может поглотить, становясь за счёт неё лишь сильней.

В прошлый раз, с нитями воздуха это было легче. Ветер гонит волну на воде, заставляя её бежать быстрей. Неудивительно, что я был в шаге от успеха.

Но что, дарс его побери, мне делать с молнией? Это стихия родственная воздуху или огню?

Уверен, будь у меня в форме Духовного Взгляда зубы, они бы сейчас скрипели.

Молнии и вода. Молнии и вода. Молнии и вода.

Ар-р-гх!

Ладно. Плевать на то, что молнии вокруг пришли с пыльной бурей. Это ненормально. Вспомним пустоши Нулевого. Молнии — это вечные спутники гроз, дождливого сезона. Сами молнии, обычные молнии всегда рождаются в грозовых облаках, которые проливаются на землю дождём.

А вот теперь, если бы в Духовном Взгляде было тело, оно бы застыло с открытым ртом. Это до чего я додумался? Что вода порождает молнию? Что молния — это дочерняя стихия воды?

Ладно. Громко кричать, что это бред, не будем. Не будем даже думать о том, что это бред.

Итак. Молнии рождаются из грозовых облаков, бьют по земле во время дождя... И?

И иногда даже попадают в реку. Вонзаются в гладь реки, делая её смертельно опасной для всех животных, кто в это время касается воды. Значит, что? Значит, вода заимствует силу молнии, объединяясь с ней в единое целое, поглощая и забирая её. Это молния исчезает после этого удара, а не в воде появляется дыра. Это вода поглощает молнию, а не тратит себя, чтобы противостоять удару с небес.

Отлично. Отлично!

Я впился взглядом в десятки молний, что жалили мой меридиан. Я вода, я позаимствую вашу силу. Для начала силу ближайшей.

Я приблизился Духовным Взглядом к молнии так близко, что она превратилась во что-то большое, напоминающее огромное раскидистое дерево. Моя нить стихии, что рванула к ней, превратилась в огромного извивающегося змея.

А ещё я отчётливо видел странное утолщение у нити. Впереди, там, где должна была бы быть голова. Видел клок тумана на месте его пасти, странно, льдисто поблёскивающие точки глаз.

Неважно. Так даже лучше.

Сожри её!

Мой змей врезался в дерево молнии, оплёл его своим телом и будто и впрямь вцепился туманной пастью в ближайшую ветвь молнии, которая била, обжигая в меридиан. Раз и ветвь исчезла, будто перекушенная. Два и само тело дерева молнии начало истаивать. Три и змей набух, увеличился в толщине вдвое.

Да! Да! Да!

На плечи вдруг опустилась тяжесть, намекая, что снаружи, там, где застыло