Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда! - Василий Звягинцев

…Дел и вправду на отвыкшего от систематического ненормированного труда Фёста навалилось столько, что он впервые по-настоящему понял своего отца, военного кораблестроителя, в советские ещё времена в авральный период сдачи очередного «Объекта» неделями не появлявшегося дома, спавшего и евшего где и как придётся, вечно жалевшего, что в сутках не сорок часов.

И вот это обозначившееся нарушение синхронности и синфазности соседних миров было сейчас чрезвычайно на руку в политическом и техническом смыслах, пусть и доставляло множество мелких бытовых неприятностей. Но, разумеется, только тем, кто был занят в проекте очень глубоко. Остальные этих смещений просто не замечали. Какое, собственно, дело направляемому «в командировку для оказания братской помощи» офицеру или солдату, что у соседей слегка другой пояс, не часовой, а недельный или декадный. Даже удобнее – вернёшься домой, а командировочных набежало вчетверо больше, чем предполагалось.

Самое главное – хронологический сбой давал сейчас тот необходимый резерв времени, которого обычно всегда и всем не хватало (занимающимся реальным делом, понятно, а не бездельникам, мучительно избыток времени убивающим). Если по полученным от Арчибальда разведданным Англия планировала нанести первый (который в случае успеха мог оказаться последним и единственным) удар ровно через неделю, десятого сентября, то в запасе у Императорских армии и флота оказывались целых двадцать дополнительных дней, чтобы принять новое вооружение «на сопредельной стороне», в какой-то мере им овладеть, а главное, провести боевое слаживание с коллегами, живущими по другим уставам и воспитанными в совсем иной военной культуре.

А двадцать дней – это на самом деле очень много, если использовать каждую минуту с умом.

Но Фёст, человек своего времени, всё никак не мог душой принять факт, что девяностолетний, как ни крути, союз может быть так цинично разрушен внезапной, не мотивированной хоть каким-то поводом агрессией. Что самая цивилизованная (в глазах большинства либералов) держава может просто так, для собственного удовольствия нанести обезоруживающие удары по городам с миллионным мирным населением, в том числе и по Петрограду с его дворцами и музеями. Это так же нелепо, как вообразить, что русский флот из чистого интереса снёс бы с лица земли Венецию, например. Всё же в этом мире не было Гитлера, «сумасшедшего бухгалтера» Трумэна, даже своего Пол Пота.

Первой мировой войне, например, предшествовали очень долгие и сложные переговоры между будущими противниками, потом объявлялась мобилизация и только после этого – война. Англичане, очевидно, решили взять пример со своих давних клиентов[88], японцев. Но в далёком 1904 г. внезапное нападение на русский флот хотя бы не несло непосредственной угрозы гражданскому населению Порт-Артура и Владивостока.

Но раз так они решили, пусть будет: «Какою мерою меряете, такой и отмерится вам!» Очень удачно получилось, что для помощи новым союзникам требовались прежде всего войска и техника ПВО, а в Российской Федерации это – подразделения постоянной готовности, обученные действовать быстро, почти на пределе человеческих возможностей, и при этом успевать думать, в широком смысле этого слова. Вдобавок оснащённые оружием немыслимой в другом мире эффективности. Императору Олегу, кстати, понравился их девиз: «Сами не летаем и другим не дадим!» В его мире зенитчики до такого цинизма не додумались.

Ну а психотип командиров ПВО таков, что отчего-то почти каждый обладал определёнными педагогическими способностями. Не зря именно они всегда были в первых рядах направляемых на помощь «братьям по классу» все послевоенные годы – в Корею, Вьетнам, на Кубу, Ближний Восток и в Африку, где приходилось учить коллег (не всегда преодолевших рубеж первобытнообщинного строя) обращению с суперсовременной по тем временам техникой. Ну и самим принимать непосредственное участие, как без этого…

Так что ничего принципиально нового сейчас не происходило, психологических проблем при общении федералов и имперцев не возникало. Да и с той стороны приходили всё же не египетские феллахи и не вьетнамские крестьяне, а военнослужащие российской армии, с тем же языком и воинскими традициями, с общей до самого семнадцатого года историей, только не имеющие генетической, на уровне подсознания памяти о Великой Отечественной войне. А также и записанного в учебниках и наставлениях практического опыта всех случившихся за следующие семьдесят лет на Земле локальных войн и вооружённых конфликтов. Только во Вьетнаме советские ракетчики сбили больше двух с половиной тысяч американских самолётов, а сколько всего по всему миру?

В техническом, а главное – психологическом смысле мышление людей из имперской России пребывало где-то на уровне тридцатых-сороковых годов ХХ века первой реальности. Кое-какие изобретения и общий уровень научной мысли у них совпадали даже с шестидесятыми, но, как уже сказано – всё это при отсутствии стимулирующего воздействия почти целого века войн и политико-экономического противостояния двух систем. Но, ясное дело, непреодолимым барьером такой разрыв не являлся. Умеешь стрелять из архаичного «Дротика», слегка похожего на немецкий «Панцерфауст» – из «Иглы» за час научишься. Или вторым номером при ПТУРСе, который тоже сойдёт для стрельбы по медленным низколетящим самолётам английской гидроавиации.

Тем не менее несколько тысяч молодых офицеров и вольноопределяющихся[89]технических специальностей для освоения «новых образцов вооружения» были отобраны в рекордный срок и направлены в развёрнутый поблизости от входного (со стороны РФ) портала тоннеля учебно-тренировочный лагерь.

Больше всего он походил на расположение запасных полков времён Отечественной войны, где огромное число новопризванных и вернувшихся в строй после госпиталей бойцов в стахановском темпе осваивали новую технику впервые или переобучались. Только, в отличие от тогдашних времён, желания и способности людей по возможности учитывались. А не так, как в военной школе переводчиков – «На первый-второй рассчитайсь! Первая шеренга будет изучать японский, вторая – китайский. На занятия – шагом марш!». И то за полгода обучали совершенно чуждым языкам до вполне приличного уровня.

На железнодорожные станции и полевые аэродромы в радиусе полусотни километров от портала непрерывно прибывали эшелоны и борты с зенитно-ракетными комплексами всех видов – всё, что удавалось собрать по складам, базам хранения, снять непосредственно с боевых дежурств и прямо с заводов, которые неожиданно заработали в три смены, порождая массу слухов среди местных жителей и давно натурализовавшихся и забывших за ненадобностью ремесло шпионов самых захолустных разведок. Везли тяжёлые артсистемы полувековой и более давности, не успевшие пойти в металлолом, ящики и контейнеры «Игл» всех модификаций и ещё более интересных конструкций, по всеобщему разгильдяйству и пофигизму до сих пор не принятых на вооружение.