Сингомэйкеры - Юрий Никитин

Я сидел за компом, идеи прорастают быстро, корни и ветвидают побеги, там завязываются новые узелки, что обещают новый скачок в развитиисобытий, как благоприятных, так и совсем наоборот. Я лихорадочно стучал поклавишам, выстраивал, бесперспективные надо бы уничтожать безжалостно, но яоставлял, рискуя запутаться: иногда именно бесперспективные наталкивают нарешение проблемы, как говорится, от противного…

Хлопнула дверь, я работал так сосредоточенно, что даже неподнял головы. Ее шаги прошелестели мимо, потом я услышал приглушенный звукльющейся воды, снова прошелестело совсем близко, пахнуло духами.

Когда я оторвал взгляд усталых глаз от экрана, Инесса ужесидит на прежнем месте. Белоснежный халат прекрасно обрисовывает ее фигуру,однако волосы гладко зачесаны и собраны в тугой узел. Не видел бы, как много унее волос, решил бы, что у этой очкастой мымры всего три волосинки.

Она сосредоточенно смотрит в экран, кисти рук чутьдвигаются. Печатает, судя по всему, десятью пальцами. Ну, женщины ко всемуподходят основательнее, а нам, мужчинам, не хватает терпения, мы же орлы ивообще лихие парни, нам и так сойдет, кроме того, как же без элегантной мужскойнебрежности вроде расстегнутой ширинки или рукава в говне?

Я иногда поглядывал на часы, теперь цифры сменяются ссумасшедшей скоростью, а я не успел выбрать даже приемлемый вариант из тойкучи, что дерутся в моем мозгу за первенство, будто сперматозоиды, где каждыйстремится опередить всех, вскочить в яйцеклетку первым и поспешно захлопнутьдверь перед носом у остальных.

С мыслями примерно то же самое, но здесь я сам, как опытныйгенетик, отбираю самую многообещающую, подхватываю ее и помещаю в яйцекле…тьфу, в питательную среду мозга, чтобы развивалась, росла и дала нужныйрезультат.

На восьмом часу я ощутил, как беспокойно и в недоуменииворочаются кишки, бродят в животе и подбирают крошки. Некоторые началинедовольно ворчать, одна жалобно заскулила, словно голодный щенок.

Я оторвался от компа, помотал головой.

— Жуть… Я думаю, стоит перекусить перед сном.

Она с напряжением смотрела в экран своего ноута, ответиларассеянно:

— Перекусите ножку стола, если у вас хорошие зубы…

— Я насчет поужинать!

Она пробормотала:

— На ночь есть вредно.

— Так то на ночь, — ответил я. — У вас работыеще на часок?

— Думаю, — ответила она так же рассеянно, —что на два…

— Ого! Значит, на три. А за три часа до сна сновавполне удобно покушать. Я закажу на двоих, с вашего разрешения. Чтопредпочитаете?

Она отмахнулась.

— Полагаюсь на ваш выбор.

Я посмотрел с подозрением, но на ее лице нет и намека накокетство или что-то еще сугубо женское. За компом сидит и сосредоточенноработает интеллектуально развитое гомо сапиенс, со мной общается однойстотысячной сознания, а так полностью в работе, готовит проведение своегодурацкого фестиваля.

— Хорошо, — ответил я, — не жалуйтесь.

Продиктовав заказ, я помедлил, представляя себе удивление вглазах работников ресторана, стиснул зубы и добавил три бутылки лучшегошампанского. На всякий случай заказал и бутылку коньяка, вдруг нудистке онбольше по ндраву, посмотрел на нее вопросительно, но она, погруженная в своиневидимые мне расчеты, не прореагировала.

В трубке прозвучало:

— Все?

Я подумал, добавил:

— Можете еще цветы.

— Какие? — уточнили на том конце провода.

— Какие?.. — повторил я, этот вопрос всегда ставилменя в неловкое положение, вопрос какой-то дурацкий, как будто они чем-тоотличаются, кроме цвета, размера и цены, но сказать вслух, что дайте крупныхили ярких, — посмотрят, как на придурка, хотя сами придурки, если вникаютв такие глупости, и сейчас я ответил со вздохом: — Да сами подберитесообразно случаю, времени, погоде, гороскопу и сводке военных действий изИрака.

На том конце провода ошарашенное молчание, я поспешно опустилтрубку на рычажки. Инесса так и не отрывала взгляда от экрана. Лицососредоточенное, умное, строгое, в глазах явные проблески интеллекта, что,однако, не портят, а даже придают некоторую пикантность.

Официант привез столик, заставленный так, что от самогостолика видно одни колеса, он перегрузил все на обеденный стол и умелорасставил, а когда дверь за ним захлопнулась, я мягко обратился к прекраснойнудистке:

— Давайте сделаем перерыв.

Она подняла затуманенные глаза, я почти увидел в нихотражение графиков, диаграмм и колонок с цифрами.

— Что?.. Ах да, ужин… Господи, даже цветы!

— Надеюсь, вам понравятся, — сказал я со скромнымдостоинством. — Сам подбирал, так сказать… Соответственно моменту.

— Э, какому? — поинтересовалась она снастороженностью в голосе.

— Погоде, расположению звезд, потеплению климата… иряду менее значимых факторов.

Она кивнула, продолжая рассматривать цветы, встала, обошластол кругом, на лице явное удовольствие.

— Ого, шампанское… По какому поводу?

— А разве нудистам нужен повод?

— Но вы вроде бы не совсем нудист…

— Я стараюсь угодить даме, — ответил ягалантно. — Тем более нудистке, после ее тяжелого трудового дня.

Она посмотрела на меня с подозрением:

— Что вы имеете в виду под тяжелым трудовым днем?..Ладно, не оправдывайтесь. Представляю, что вы нафантазировали. Открывайтешампанское, день в самом деле был неплохим. Надеюсь, у вас тоже. Кстати, а выкто? Не из этих ли чокнутых очкариков, что собрались на какой-то свой конгресс?

Я взял бутылку, а пока пальцы привычно срывали фольгу искручивали проволоку, объяснил:

— Нет, я не Байрон, я другой, еще неведомый… в томсмысле, что я здесь по делам своей фирмы, которая не любит афишировать своеприсутствие. Но официально я прибыл на конгресс офтальмологов, вы правы.

Она посмотрела на меня с новым интересом в глазах.

— Да-да, я где-то слышала, что здесь пересекаются путиторговцев нелегальным оружием. Значит, снабжаете «калашниковыми» арабов?

Я ответил скромно:

— И не только «калашниковыми». Но это так, между нами.Считайте, что я пошутил, хотя это не шутка.

Пробка пыталась вырваться для глупого хлопка, я придержал,спустил напор газа и, убрав пробку, наполнил бокалы. Нудистка наблюдала за мнойс интересом, торговцы оружием — романтические личности. Я залюбовался, скаким изяществом она взяла фужер, длинные женские пальцы с ухоженным маникюромдержат только ножку тонкого фужера, да еще когда вот так указательнымпридерживает, будто поглаживая, прозрачную стенку, за которой кипит бешенонесущимися к поверхности и выпрыгивающими там пузырьками.