Кортик фон Шираха - Рубен Валерьевич Маркарьян

В них плавать можно, каучуковый ремень, – Артем повертел запястьем перед носом Причалова.

– Эта брендовая марка, небось, куплена в «Дьюти Фри» Шереметьево несколько лет назад. Тыщи три евро, не больше, – Сигизмунд снял свой потертый золотой «Ролекс» и положил на стол перед Каховским.

– Вы хотите мне его подарить или поменяться? – ехидно спросил Артем.

Сигизмунд резко забрал часы, снова надел на руку.

– Нет, Артем, я вам хотел показать, что такое аксессуар. Это не то, что отсчитывает время, это то, что подчеркивает ваш статус. Часы уже давно не нужны, вот, пожалуйста, на смартфоне, на микроволновке, на приборной панели авто, время вам покажут везде. Но аксессуар – это ваше второе «я», это ваша реклама. Вы же публичный человек, у вас должны быть хорошие часы. А мы в Цюрихе, их тут делают. И можно купить недорого. Я вам помогу.

Сигизмунд сделал мощный глоток пива, оценил объем оставшейся янтарной жидкости, подозвал официанта для повтора. Было видно, что к вечеру алкоголь на средних лет антиквара действовал активнее.

– Завтра с утра пойдем и купим вам часы. Тут прям, на Банхофштрассе. Я видел пару бутиков по дороге и знаю пару секретов. Я ж антикварный еврей, точнее… еврейский антиквар, я вас научу торговаться… Купим часики за хорошую цену, поверьте.

Артем пригубил из своей кружки.

– А что такое хорошая цена, Сизи? Может, лучше вы мне подберете пожеванный «Ролекс» как у вас в вашем антикварном салоне? Заработаете на этом? Тем более, я вам напомню, мы тут по делам, а с утра нам в банк, а потом на самолет и принимать лекарство.

Сигизмунд вместо ответа полез в Интернет в смартфоне. Полистав страницы, перевернул картинку, показывая Артему находку.

– Вот, Арти. «Улисс Нардан», последние модели. От 22 до 100 тысяч евро. В Москве. Посмотрите, вам какая нравится? И какая по карману?

Артем мельком взглянул на экран.

– Никакая, – ответил он кратко.

– Никакая что? – настаивал Сигизмунд. – Никакая не нравится или никакая не по карману?

– Никакая от слова «никак», – упрямился Артем.

– Арти, вы сами сказали, мы завтра сдохнем. Чего вы жлобитесь? – уже почти промычал Сигизмунд.

– Я не жлоблюсь. И я сказал, что мы можем сдохнуть, хотя не факт. Часы тут ни при чем, – Артем начал раздражаться.

– Перестаньте, Артем. Вы прекрасно знаете, что сдохнуть можем в любую минуту. Только мои оставшиеся минуты отсчитывает золотой «Ролекс», а ваши – какое-то г… с распродажи в аэропорту, – Причалов поднял кружку в знак победы в споре, выпил.

Артем задумался. Может, Причалов прав. Экономишь на билетах в бизнес-класс самолета, покупаешь недорогие вещи, потому что деньги понадобятся завтра. А оно раз – и не наступит. Потому что так решил какой-то Глыба Брауншвайгер в костюме от «Бриони» и в очках «Картье».

– Сизи, покажите ваши часы, – Артем дружелюбно протянул руку.

Причалов улыбнулся. Снова снял аксессуар, передал Каховскому. Артем вгляделся в потертое золото известного бренда и что-то для себя решил.

– Сизи, мне не нравится «Ролекс». Что-то вы говорили про «Улисс»?

Сигизмунд торжествующе подвинул Артему смартфон с открытой страницей официального дилера.

Артем полистал картинки.

– Сигизмунд, у меня нет в наличности столько денег на понравившуюся модель. Да и быть не может. Но вот одну из недорогих, вот, например, то, что стоит в пределах 35000 евро. Это ужасно дорого, ей-богу, но вы что-то говорили про ваш талант к торговле?

Антиквар рассмеялся. Вытер слезу, скопившуюся в уголке левого глаза. Отхлебнул пива.

– Артем, я вам обещаю, завтра, прям утром, у вас будут такие часы, ну, может, с каким-то отличием небольшим, за десятку! Поспорим? На тысячу евро? Вы получите часы, я окуплю этот дурацкий перелет. По рукам?

Артем протянул руку. Идея, как использовать Ламме Гудзака – Сизи Причалова, оформилась окончательно.

Глава 23

– Значит, ты долгое время посещал храм святой Ядвиги в Берлине? Кто там настоятель? До сих пор Лихтенберг?

Отто стоял, вытянувшись по струнке перед комендантом Вевельсбурга Манфредом фон Кнобельсдорофом. Тот, в штатском костюме, сидел в кожаном кресле, положив ногу на ногу. Рядом в такой же позе сидел незнакомый Отто молодой человек. Тоже в штатском, только очень дорогого покроя, с наградным партийным значком НСДАП на лацкане пиджака: красный круг вокруг черной свастики в обрамлении венка из чистого золота.

– Так точно, господин штурмбанфюрер! Но в последнее время я редко посещал церковь.

– Вот как? Отчего же? – фон Кнобельсдорф потянулся за чашкой кофе, стоявшей рядом на кофейном столике.

Отто покосился на второго.

– Мы готовились к Олимпиаде. Было много работы. Но и…

– А если б не было Олимпиады, ты бы продолжал истинно верить и молиться? Исповедоваться? Причащаться? Читать «Отче наш» перед сном?

Отто промолчал, не зная, что ответить.

– Тебя родители приобщили к церкви? – не унимался фон Кнобельсдорф. – Они истинные католики?

– Мама – да, католичка. Отец, не сказать уж, насколько, – Отто не понимал, что от него требуется, но слышал, что фон Кнобельсдорф относится к христианству как к устаревшей, а то и ложной религии. Потому и решил быть немногословным, чтобы не навредить родителям.

– Да ничего плохого нет, что твоя мама – католичка. Мать нашего фюрера, Адольфа Гитлера, – тоже. Но это не помешало ему понять, как устроен мир, а скорее наоборот. Так и тебе, возможно, придется кое-что переосмыслить, наш юный друг.

Фон Кнобельсдорф посмотрел на господина со значком. Тот кивнул. Фон Кнобельсдорф продолжил:

– Я рад сообщить тебе, за этот месяц, пока ты здесь, мы присмотрелись к тебе и считаем, что ты трудолюбивый и честный сын своих родителей, юноша, преданный делу великого Рейха. Мы доверим тебе нечто важное. Пока я не могу раскрыть тебе все детали, но Его Высочество Принц Фридрих Кристиан цу Шаумбург-Липпе, референт Министерства пропаганды и личный адъютант министра, доктора Геббельса, введет тебя в курс дела завтра с утра.

Отто перевел взгляд на принца. Настоящий принц! Светловолосый молодой человек с острыми, филигранно выточенными чертами лица. Один из первых аристократов Германии, вступивший в национал-социалистическую партию Германии, поддержавший Адольфа Гитлера, его личный друг, адъютант Йозефа Геббельса.

– Отто, я не скрою, мы выбрали тебя и потому в том числе, что ты неплохо знаешь Писание. От тебя потребуются эти знания. Сейчас можешь идти. Завтра в 8 утра ты будешь здесь. Захвати с собой Библию.

Принц выстрелил команду так, как и положено его статусу, привычно повелевать людьми. Отто выбросил руку в приветствии, развернулся и вышел.

– Это интересный проект, ваше высочество! – сказал фон Кнобельсдорф и встал. Подошел к шкафу, открыл дверцу, достал початую бутылку французского коньяка и два