Бессменная вахта - Эрнст Омурзакович Басаров

милиция пронюхала о продаже краденого мяса. Я уже принял меры предосторожности, закрыл на время лавку, продал коров. Вещественных доказательств у меня не найдут. Тревожит другое: ненадежное поведение Алексея. Странный он в последнее время, как подменили его, приходит будто нехотя. Из депо его выгнали, это верно. Деваться ему некуда, путь только к нам. Но чем черт не шутит, а вдруг он в милицию доносит на нас? Правда, фактов пока нет. И все же…

— Трус же ты, Анвар, — беспечно рассмеялся Сагидулла. — Нас не так легко взять, мы — как призраки. В случае чего сухими из воды выйдем. Обведем всех вокруг пальца. Если что — всех подозрительных пустим в расход, мертвые говорить не могут. Кто они нам? Мы терпим их, пока они нужны, а начнут мешать — уничтожим. Я так пригрожу своему Нармету, что он против меня не только слова не пикнет, но и скажет, что скот пригонял к тебе по указанию Алексея. Вот если раздуют дело с Гульсарой? Как необдуманно и неосторожно ты поступил! Ты подумал, как лучше уладить дело, пока нас не обвинили в феодально-байских пережитках? Нам только этого не хватало. Жени Тагира на ней. Милиции сейчас выгодно в другом деле схватить нас за руку. Сам знаешь, в каком.

Прихлебнув горячего чая из пиалы, он продолжал:

— А против Доронина есть три надежных свидетеля: ты, твоя жена и твой сын Тагир. Вам нужно твердо заучить свои показания для следователя и суда, если он будет. Патент оформлен на Алексея. Это он имел дело со скототорговцами, конечно, за вознаграждение, но поскольку он живет в тесной комнатушке, не может разделывать туши, он нанял тебя. А ты под свою ответственность доверил Тагиру торговать мясом.

В капкане

Напрасно, однако, Шарденов и его подручные рассчитывали выйти сухими из воды, свалив свои грехи на других. Дальнейшие события развивались в духе того сложного времени, когда в жизнь часто вплетались непредвиденные обстоятельства, появлялись и исчезали таинственные личности…

На той, который устроил Шарденов, чтобы поддержать свою пошатнувшуюся репутацию, был приглашен бай Тапиев, приближенные торговца. Событие это было не таким бы и приметным, если бы здесь, за праздничным дастарханом, не появился никому не знакомый человек лет тридцати, с русыми усиками. Он отрекомендовался Василием Степановичем. Его усадили на почетное место, он пил водку маленькими рюмками, изучающе смотрел на присутствующих, разговоров не заводил, скупо отвечал на вопросы. Говорил больше Сагидулла, поучая всех, как нужно вести себя в новых условиях. Ему особенно хотелось блеснуть остроумием перед Василием Степановичем, появлением которого он был очень доволен и даже гордился. Гости сгорали от любопытства: кто же этот пришелец?

Когда ужин подходил к концу, человек с усиками тихо сказал Тапиеву:

— Начатый нами разговор мы продолжим при следующей встрече. Адреса моего никому не давайте, никого ко мне не посылайте, связь только через Анвара, да и он пусть без особой надобности ко мне не заходит. Если у вас возникнет необходимость встречи со мной, можете послать к Шарденову хорошего коня, и я под выходной день буду в ауле. Там вдоволь наговоримся. А события назревают такие, что надо быть готовым ко всему.

Когда ехали домой, Умбет пытался узнать у бая, кто этот Василий Степанович? Что его привело к ним? Почему дружен с богатыми казахами? Какие события он имеет в виду?

Но хозяин не стал откровенничать.

— Все узнаешь, когда время придет, а сейчас смотри внимательно на дорогу, я вздремну.

В те дни в газетах все чаще печатались сообщения о том, что мелкие крестьянские хозяйства объединяются в товарищества по совместной обработке земли, в артели, которым государство будет оказывать помощь сельскохозяйственным инвентарем. На селе появились первые тракторы. Партия проводила твердый курс на коллективизацию сельского хозяйства. Началось общее наступление на капиталистические элементы в деревне, приобретал особую силу ленинский лозунг: «Опора на бедноту, в союзе с середняком, против кулака».

Вот на это-то и намекал Василий Степанович, когда говорил о назревающих событиях.

Появившийся в гостях у Шарденова Василий Степанович работал весовщиком на одном из предприятий Актюбинского объединения «Союзхлеб». По документам, однако, он значился там Алексеем Сергеевичем Дорониным. Руководители видели в нем грамотного человека, способного занимать более ответственную должность, и решили выдвинуть на руководящую работу. Тем более, он — партиец, в коллективе уважаемый и авторитетный человек. Родился в селе Белокаменка Оренбургской губернии, работал на паровой мельнице, затем был призван в армию, попал на Черноморский флот, кочегарил на корабле, был принят в партию большевиков. После демобилизации прибыл в Актюбинск. В графе «образование» записано: «семь классов». Секретарь горкома, знакомившийся с документами, задумался: манеры Доронина, если верить словам его сослуживцев, выдавали в нем интеллигента.

Секретарь горкома вызвал из уголовного розыска инспектора Ярова.

— Тебе, Иван Иванович, кажется, приходилось встречаться с неким Василием Степановичем?

— Да, было дело. У нас с ним есть даже общие знакомые по аулу Тапиева. Правда, он меня считал батраком. Ну и пусть остается при своем мнении. Одно время он навещал, тайно, разумеется, баев, но чего от них добивался — тогда не удалось точно узнать. Он нас мало интересовал, ибо в преступных тапиевских делах прямо замешан не был. Но вот когда он появился у них на тое, нас это насторожило.

— Он член партии большевиков, — сказал секретарь горкома, — и якшаться с баями ему вроде бы ни к чему. Однако его барские манеры как-то не вяжутся с его прошлым: моряк, кочегар. Что-то не то, не то… Сердцем чую. Надо быть осторожным. Жизнь перестраиваем, кадры нужны позарез, Этим враги пользуются.

И вот, спустя несколько дней, в кабинет секретаря горкома вошел Доронин, настороженно осмотрелся. Секретарь, здороваясь, почувствовал в своей руке его мягкую ладонь. Щегольские, явно накрашенные усики темнели бабочкой на верхней губе, тонкие черты лица и первые же произнесенные слова: «Простите, не побеспокоил?» напомнили секретарю горкома информацию Ярова об этом странном человеке. «Да, — подумал секретарь горкома, — никогда ты, брат, никогда кочегаром не был».

— Вы моряк? — спросил секретарь горкома.

— Да.

— Кочегарили на судах?

— Приходилось…

— Ваше руководство хочет выдвинуть вас на должность инженера. Справитесь? Знающие и добросовестные люди нам очень нужны. Хозяйство начали поднимать, забот полон рот, как говорят. Подумайте…

Алексей Доронин ушел, а секретарь горкома вдруг вспомнил недавнюю историю с мясной лавкой. Ведь хорошо известный милиции слесарь из депо Алексей Доронин (тоже Алексей Доронин!), который помог милиции в разоблачении скотокрадов, терял документы при каких-то необычных обстоятельствах. Нет ли какой связи между этим «моряком»-белоручкой и слесарем Дорониным? Надо проверить…

Однажды Иван Яров вызвал фотографа,