Полный цикл мести - Евгений Ткаченко

остатками еды. И как только он стал ржать в голос с набитым едой ртом, над сальной шуточкой, которую сам же и отмочил, Форду захотелось сломать ему лицо об стол с особой жестокостью.

Она – «соленая конфета». Одета модно и со вкусом. Судя по фигуре, вполне могла быть танцовщицей или моделью. Снаружи все хорошо, а внутри – пустота. И духовная, и умственная. Она искренне смеялась над шутками своего дружка, с той лишь разницей, что прикрывала рот ладошкой. На все вопросы Форда она не дала ни одного внятного ответа. Едва покончив с едой, она выдала какую-то псевдофилософскую белиберду. В одном предложении она умудрилась связать смерть ее друга с «едой, которой она сегодня наслаждается». Ее дружок удрученно закивал, словно познал глубокую мысль в ее высказывании. Как ни странно, всю свою тираду она закончила словами: «Кстати, я не тупая!»

Это стало последней каплей. Форд вскочил, как можно вежливее распрощался и направился в бар. Благо он был уже открыт и находился в подвале этого же здания прямо под кафе. Подходя к дверям бара, он вспомнил, что забыл расплатиться. Да и плевать! Его последние собеседники в состоянии оплатить его завтрак. Тем более Форд был уверен, что они достаточно глупы, что даже не заметят.

Утро было потрачено впустую. Все, с кем беседовал Форд, хорошо знали жертву… ровно до того момента, когда у него появилась девушка. Мало кто знал, как ее зовут. Еще меньше людей видели ее вживую, да и то описания внешности разняться. Все отмечают тот факт, что именно после знакомства с ней их друг превратился в Красавчика. До этого он весьма редко и неумело общался с девушками, одевался кое-как, да и в кругу друзей вел себя достаточно скромно. А потом начались стремительные трансформации в его жизни. Появился вкус к дорогой и модной одежде, не менее дорогим спиртным напиткам, а также женщинам. Он стал появляться в компании разнообразных представительниц прекрасного пола всех возрастов. И чувствовал себя в их обществе вполне комфортно. Его девушка не была против, даже складывалось впечатление, что она это поощряет. Было бы интересно расспросить ее, но и это, увы, невозможно. Те, кто более-менее был с ней знаком, утверждают, что она умерла – ее съела собственная кошка. Несмотря на то, что кошки склонны поедать своих умерших хозяев, в данном случае животное, судя по рассказам, не побрезговало еще живой хозяйкой. Скорее всего, просто городская байка.

Погруженный в мрачные думы, о бесцельно потраченных часах и полном отсутствии какой-то дельной информации, Форд спустился в бар. Там его поджидал огромный рыжий медведь успешно, маскирующийся под человека. Который по совместительству был хозяином бара и совладельцем кафе.

– О! Лейтенант, рад Вас снова видеть! – проревел Эл.

– Эл, мы виделись несколько минут назад. И я просил…

– Да-да, помню, – отмахнулся Эл. – Здесь ты всего лишь гость, а…

– Лейтенант Форд остался наверху, – закончили они хором предложение, словно какую-то мантру и расхохотались. Точнее расхохотался Эл, а Форд максимально сдержано улыбнулся, слегка оскалив зубы.

Пока Эл прятался за стойкой громыхая склянками, Форд расположился за п-образной стойкой бара. Как всегда, он сел на сторону подальше от входа. Отсюда он мог следить за сами входом, всем залом и сценой. Не смотря на раннее время здесь уже собралось достаточно народу, и музыканты готовились к выступлению.

– Раз уж ты спустился, полагаю твой допрос окончен? – прорычал Эл из-под стойки.

– Это был не допрос, а опрос сознательных граждан – большая разница, между прочим.

– Хм, может пора брать с тебя деньги за аренду помещения?

– Уже. Я вот выпил чашку кофе, а расплатился, как за кофейную плантацию. Ладно бы кофе был чертовски хорош, так он просто чудовищный. По мне, так это форменный грабеж. Может мне стоит арестовать тебя?

Эл в порыве очередного приступа смеха ударился головой о барную стойку. От чего посуда на ней подпрыгнула. Появившись из-под стойки с бутылкой виски, он продолжал смеяться, потирая ушибленное место.

– Зная тебя, Форд, ты ни копейки не потратил. Наверняка навел на бедолаг-официантов столько жути, что они сами оплатили твой счет, лишь бы сбежать подальше от тебя.

– В этот раз все иначе. Я просто забыл. Честно!

– Так, что, это были не очередные наркоманы?

– Нет, вполне культурные граждане.

– Достаточно культурные, чтобы расплатиться?

– Вполне. Не знаю зачем ты держишь то кафе, имея такой шикарный бар. И чего ты вечно такой веселый? Аж бесит.

– Ты не поверишь, но с этого бара я практически ничего не имею. Основная прибыль идет с кафе, а это место скорее для души. А что касается второго твоего вопроса, отвечу, – Эл перегнулся через стойку и жестом указал в дальний конец зала. – Видишь парня, плачущего в углу? Так вот, он почти каждый день сюда заходит. И всегда один. А когда приходят петь Близнецы, то и вовсе заказывает столик заранее. И всегда на одного. Поначалу я к нему присматривался. Ну, ты понимаешь, взгляд как у змеи, всегда молчит, с официантками не улыбчив. А ты сам знаешь, какие они у меня хорошенькие. Думал, маньяк какой, а потом понял – просто очень одинокий, оттого несчастный человек.

– Ясно… Он, что, всегда так плачет?

– Нееет. Просто он позвонил, забронировал столик, чтобы отпраздновать день рождения. А гость не пришел.

– Ну так всегда бывает, один-два обязательно откажутся.

– Ты не понял. Он забронировал на двоих.

Оба ненадолго замолчали. Эл дал время обдумать сказанное, придавая этакий трагизм ситуации. Форд все понял, просто не знал, что ответить. В результате оба тупо пялились друг на друга.

– Блин… – протянул Форд, давая понять, что пауза затянулась.

– Вот-вот. Когда открывал этот бар, я был таким же угрюмым, как и ты. А потом насмотрелся на таких бедолаг, – Эл указал большим пальцем через плечо. – И чего грустить? Есть друзья, крыша над головой, любимое дело. Черт, в конце концов, две руки и две ноги!

С этими словами разведя руки, показывая: «Смотрите, какой я молодец!» Но не получилось. Да и в целости конечностей Эла были сомнения. У него не было ноги, так говорили. Слухи о том, как он ее потерял, разнились. То ли попал в капкан, то ли наступил на мину. Были истории и про схватку с кабаном или медведем, и про подъем на Эверест, и куча других разной степени правдивости. Форд не определился в какую верить и верить ли вообще, но то, что Эл прихрамывал на правую ногу – факт.

Закончив представление, Эл протянул Форду полный