Рождественский поцелуй - Валери Боумен

– Мое имя Куинтон. Это все, что вам нужно знать.

Реджина покопалась в памяти, но не вспомнила такого имени.

– Для вас оно не значит ничего… но ваш знакомый с Боу стрит может меня вспомнить, – продолжил похититель.

– Даффин? – Реджина покачала головой.

Куинтон осклабился:

– Даже так? Зовете его по имени?

– Даффин… мой друг.

– У вас дурной вкус.

– Откуда вы его знаете? – Реджина наблюдала за тем, как Куинтон выглянул в окно.

– Скажем, я сталкивался с Оуклифом прежде. Преступники и служители закона всегда противостоят друг другу, знаете ли.

– Почему вы пытались причинить вред мне?

– Я не пытался причинить вред вам, – возразил Куинтон.

– Тогда почему вы в меня стреляли?

Мужчина рассмеялся.

– Я стрелял в Оуклифа. И, кажется, попал.

– Что? Но почему?

– Ради забавы, конечно. Я ведь его ранил, верно? Постоянно мешается под ногами. – Куинтон тихо засмеялся и почесал грязный подбородок. – Когда я узнал, что мне придется иметь с ним дело, я удвоил свое вознаграждение.

– Вознаграждение? – Рот Реджины открылся помимо ее воли. – Вы делаете это за деньги?

Похититель повернулся к ней и отвесил поклон.

– А зачем еще мне это делать? Это моя профессия, миледи. С годами я отточил свои навыки. Честно говоря, я имел дело с Оуклифом не единожды, хотя он и не знал об этом. Видите ли, мы с ним две стороны одной монеты. Я оказываю аристократам услуги, за которые мне платят баснословные суммы. Он поступает так же.

Реджина нахмурилась.

– Даффин расследует преступления и отдает преступников в руки правосудия.

– А я делаю противоположное. Мы не так уж непохожи.

Реджина не знала, почему Куинтон заговорил с ней сейчас, хотя отказывался делать это раньше. Наверное, потому, что раньше она лежала без сознания. И вот теперь, пока он так разговорчив, ей необходимо вытянуть из него как можно больше информации.

– Вы совсем непохожи, – огрызнулась она.

– А я думаю, похожи, миледи. – Он двинулся к ней. – Оуклифу просто нравится верить, будто он лучше меня. Мы оба выполняем поручения за деньги. Просто мои поручения…

– Противозаконны и аморальны, – подсказала Реджина.

Куинтон запрокинул голову и рассмеялся.

– Между добром и злом тонкая грань, но правильная сумма денег стирает все различия. Думаю, Оуклиф и сам переметнулся бы на другую сторону, если бы ему предложили достаточно. Мы с ним из одного теста.

– Нет, это не так. Даффин никогда не стал бы делать то, что делаете вы. Он хороший человек. А вы… ничтожество.

Лицо Куинтона исказила гримаса ярости.

– Говорите, как все, кто родился с серебряной ложкой во рту и никогда не знал нужды. Да, у Оуклифа много высокопоставленных друзей, но ему необходимо найти собственное место в жизни, как это сделал я. Особенно с его происхождением.

– Что вы имеете ввиду? – Сердце Реджины бешено забилось. Что знает о прошлом Даффина этот ужасный человек?

– Не знаете? А я думал, вы друзья. – В его смехе отчетливо послышалось презрение.

Реджина выпрямилась.

– Его происхождение не имеет значения. Он хороший человек.

– Ну ну. И почему мне кажется, что вы неровно дышите к нашему славному сыщику? И это очень интересно. Очевидно, он пытается стать своим в высшем свете.

Реджина стиснула зубы. Этот негодяй знает Даффина и того, кто заплатил за то, чтобы он причинил ей боль. Она обязана продолжить расспросы, чтобы потом, после побега, пересказать все детали Даффину.

– Даффин Оуклиф – хороший человек.

Улыбка Куинтона померкла.

– Нет. Не хороший. Он лжец и мошенник. Его фамилия даже не Оуклиф. Он рассказал вам об этом? Как давно вы с ним знакомы? Я знаю его с детства.

Реджина судорожно втянула носом воздух. Это не может быть правдой. Не может быть, чтобы Даффин назывался чужим именем. Но даже если и так, это вовсе не означало, что он дурной человек. Как вышло, что этот ужасный похититель знал его с самого детства? Сейчас у Реджины не было времени раздумывать над всем этим.

– Они никогда не заплатят вам за меня, если вы надеетесь на это, – выпалила она.

Губы Куинтона изогнулись в кривой улыбке.

– Значит, мне стоит вас убить?

Реджина судорожно сглотнула, а потом вздернула подбородок.

– Так вот, значит, за что вам заплатили? За мое убийство?

Куинтон осклабился, обнажив желтые зубы.

– Если бы я хотел вас убить, вы давно были бы мертвы, миледи. Нет, я просто хочу выиграть время до приезда моей благодетельницы.

– Благодетельницы? Вы говорите о персоне, заплатившей вам за то, чтобы вы меня похитили?

Куинтон пожал плечами.

– Благодетельница звучит приятнее, не находите?

– Но кому нужно причинять мне вред? Я ничего не сделала.

Куинтон вновь рассмеялся, и от этого смеха у Реджины пробежал мороз по коже.

– У всех есть враги, миледи. Вы обзавелись влиятельным и богатым врагом, а хуже этого нет ничего. Ваши друзья думают, что могут меня перехитрить, но я веду подобные игры гораздо дольше их всех. Я считаю это самой сложной задачей – победить шайку шпионов в их же собственной игре. – Прищурившись, он посмотрел на пол. – Я мог бы быть шпионом. Мог бы работать на правительство. Они не умнее меня, и я это докажу.

– О чем вы говорите?

Куинтон приблизился к мисс Хевершем.

– Все это время я играл с вашими друзьями.

– Каким образом? – спросила Реджина, отодвигаясь от него как можно дальше.

Похититель фыркнул от отвращения и направился к двери.

– Вы все так предсказуемы. Ваши друзья считают, что смогут обвести меня вокруг пальца, но я уже знаю, как они планируют поступить. Я написал этим идиотам, что хочу получить пять тысяч фунтов, и они решили, будто смогут меня схватить, когда я буду забирать деньги. Предполагается, что я встречусь с ними завтра на базаре. – Он вскинул брови. – Пожалуй, отправлюсь туда лично, чтобы посмотреть, как они сядут в лужу.

Реджина прижалась спиной к стене. Страх, которого она не испытывала ни разу в жизни, начал разливаться по ее венам.

– Откуда вы знаете об их планах?

– А вот это мой маленький секрет. И они проиграют, потому что дураки.

– Вы хотите обменять меня на деньги? – Реджина почти ничего не слышала из за оглушительного шума в ушах.

– Конечно, нет, леди Реджина. Мне заплатили, чтобы я вас убил. А выкуп всего лишь приятный бонус. Вы живы лишь потому, что я хочу его забрать.