Рождественский поцелуй - Валери Боумен

Даффин покачала головой.

– Это неважно.

Реджина пригладила ночную рубашку.

– Думаешь, ты мог догадаться? Ты очень умен, Даффин, но не ясновидящий.

– Позволь мне чувствовать себя виноватым, дорогая. Пожалуйста, – прошептал Даффин, подаваясь вперед и убирая со щеки Реджины черную прядь.

Мисс Хевершем тяжело задышала, и сыщик смущенно убрал руку.

– Хочешь поговорить о том, что случилось?

– Если считаешь, что это поможет его поймать, давай поговорим. Я слышала, Тимоти, лакей, работал на него.

– Я отправил мерзавца за решетку. Он во всем признался.

– Хорошо. Не хочу его больше видеть. Никогда.

– Я тоже.

Реджина понизила голос до шепота.

– Даффин, я рассказала Николь не все. Я умолчала о том, что он говорил… про тебя.

– Про меня? – Даффин подался вперед и теперь сидел на самом краешке кресла. – И что же он сказал?

Реджина провела пальцем по одеялу.

– Он сказал, что ты не тот, за кого себя выдаешь.

Сыщик отвел взгляд.

– Он сказал, что твоя фамилия не Оуклиф.

Даффин молчал несколько секунд, а потом, уставившись в пол, тихо произнес:

– Это правда.

– Кто же ты такой, Даффин? – прищурилась Реджина.

Он уперся локтями в колени и шумно выдохнул.

– Оуклиф – не то имя, которое я получил при рождении. Я сменил его после того, как закончил школу.

– Почему?

– Потому что не хотел иметь ничего общего со своим отцом.

Реджина покачала головой.

– Его зовут Куинтон, и он тебя знает. Так он сказал.

– Да. Он меня знает. А я знаю его. – Даффин сжал зубы так, что побелел подбородок. – Его зовут Куинтон Ноулз.

Реджина нахмурилась, но все же кивнула.

– Откуда ты его знаешь?

– Этот человек убил мою мать.

Реджина тяжело вздохнула. После того, что им довелось пережить, Даффин просто обязан ей открыться, и на этот раз она не позволит ему сменить тему разговора.

– Расскажи мне, Даффин. Расскажи правду о смерти твоей матери.

Взгляд сыщика ожесточился.

– Это долгая история.

Откинувшись на подушки, Реджина натянула одеяло до подбородка.

– Так уж вышло, что у меня очень много свободного времени.

Она внимательно наблюдала за лицом Даффина, зная, что ему будет очень непросто все ей рассказать. Смерть матери наложила отпечаток на всю жизнь этого восхитительного и загадочного мужчины. Как это случилось?

Даффин посмотрел на Реджину.

– Моя мать была очень красивой женщиной и имела множество поклонников.

– Представляю. – Реджина окинула взглядом профиль Даффина. Еле заметные морщинки вокруг глаз свидетельствовали об испытываемой им боли. Стыдился ли он того, что у его матери были любовники? Хотя подобный образ жизни вели многие замужние представительницы высшего света.

– Я обнаружил ее тело у подножия лестницы в нашем доме. – Даффин говорил спокойно и даже безразлично, но его напряженные спина и плечи свидетельствовали о внутренней агонии.

Реджина втянула носом воздух. Господи. Неужели он первым увидел тело матери? Ничего ужаснее и представить нельзя.

– В сочельник? – шепотом спросила она, и ее глаза наполнились слезами.

– Нет, в Рождество. – Оуклиф уставился на огонь в камине. – Я бежал вниз по лестнице, чтобы забрать печенье, которое повариха всегда пекла для меня рождественским утром.

Слезы заструились по щекам Реджины.

– Пришел констебль. Он даже не осмотрел место происшествия и сразу объявил, что смерть произошла в результате несчастного случая. Но я знал, что это не так.

Реджина отерла слезы тыльной стороной ладони.

– Как ты это понял?

– По тому, как было изогнуто ее тело. Даже если бы она упала сама, то не лежала бы подобным образом. А еще у нее на шее были отметины, на которые констебль не обратил внимания.

Реджина могла лишь догадываться, что испытывал в тот момент Даффин, решивший стать сыщиком.

– Что случилось с тобой после этого?

– Отец отослал меня в пансион, и в Лондон я вернулся уже взрослым человеком.

– Ты не виделся с отцом даже во время каникул?

– Нет, – отрывисто произнес Оуклиф. – Мне не были рады в отцовском доме.

– Как ужасно, – выдохнула Реджина. Неудивительно, что Даффин считал своего отца отвратительным человеком. – А повзрослев… ты попытался доказать, что твою мать убили? Попытался найти убийцу?

Даффин словно превратился в камень, только сжимал и разжимал кулаки.

– Я охотился за ним на протяжении многих лет. Работал сторожем по ночам. Дежурил у домов влиятельных людей, чтобы заручиться их содействием. Разговаривал с констеблями, забрасывал их вопросами, проверял каждую деталь, каждую возможную версию. И заработал определенную репутацию. Позже многие состоятельные люди обращались ко мне за помощью в расследовании преступлений. Став достаточно взрослым, я отправился к Филдингу и испросил позволения стать одним из сыщиков в его конторе. А он сказал, что давно меня искал, и взял на службу.

– И, занимаясь расследованиями, ты в конце концов понял, кто убил твою мать?

– Да. – Даффин замотал головой, словно прогоняя болезненные воспоминания, которыми только что поделился, и посмотрел на Реджину. – Мне удалось доказать, что убийца в тот день был в доме. В этом мне помог лист бумаги с буквой К, оставленный им возле тела матери. Высокомерный ублюдок. Я заставил его признаться и с трудом удержался, чтобы не свернуть ему шею. Он много лет гнил в тюрьме.

Реджина промокнула глаза платком, который достала из ящика прикроватной тумбочки.

– Как он оттуда вышел?

Даффин пожал плечами.

– Мне тоже хотелось бы это знать. Через шесть лет после того, как он оказался в тюрьме, мне сказали, что его убил сокамерник. Я отправился на похороны и плюнул на его могилу.

– И я не осуждаю тебя за это, – сказала Реджина. – На твоем месте я поступила бы так же. Но если Куинтона Ноулза убили в тюрьме, каким образом он воскрес?

Даффин коснулся щеки Реджины, и выражение его лица смягчилось. А мисс Хевершем задрожала от такой невероятной нежности, проявленной Даффином после жестокого рассказа о своем прошлом.

– В процессе своих расследований я видел худших из людей, Реджина. Полагаю, он инсценировал свою смерть, подкупив нужных людей.