Булат - Кирилл Кириллов

– И нам еще побегать за тобой пришлось, а торговля в это время стояла, в кузнице никто не работал. Значит, еще два золотых долой. И того получается восемь. Справедливо?

Афанасий не ответил.

– Справедливо, – сам себе ответил брат-кузнец. – Отсчитай, – бросил он брату-лавочнику.

Тот полез короткими толстыми пальцами в кошель, вытащил двенадцать золотых и пересыпал в другой кошель.

– Так чего, меняться-то будем? – поторопил его Афанасий.

– А ты не спеши, – усмехнулся кузнец. – Нам твой товар еще проверить надо, вдруг ты нас обмануть вздумал?

– Да зачем мне? Я себе не враг, – ответил Афанасий, демонстрируя покорность и смирение. А в груди у него зазвенели струны злой радости. Он предполагал, что без проверки не обойдется, весь его план был на том и построен, но все равно волновался.

Брат-кузнец нажал ногой на педаль, что через систему блоков качала меха, раздувающие огонь в тигле. Не успевшие погаснуть с вечера угли налились малиновым светом. Подкинув в топку брусков кизяка, он опять повернулся к Афанасию.

– А как порошок этот сыпать надо и сколько, чтоб нож получился, например?

– Для ножа нужно четверть зелья из каждого мешочка, между собой смешать и пересыпать на раскаленные заготовки. Дальше уже дело кузнеца правильную температуру и длительность ковки выбирать. – Афанасий сознательно ткнул в больное место – брат-кузнец больше занимался всякой хозяйственной мелочью, а оружие настоящее ковал вряд ли часто.

– Понятно, – кивнул кузнец, бросив на него недовольный взгляд. – Сначала тогда на простых испробуем.

Из-под верстака он извлек две полоски железа и бросил на угли. Пошуровал в них кочергой, подняв сноп искр. Достал откуда-то глиняную миску, протер ее рукавом. Развязал мешочки по одному, внимательно рассматривая и нюхая содержимое, и отсыпал, сколько было сказано.

– Не много ли? Может, поменьше?

– В самый раз, – подбодрил его Афанасий.

Все три составляющие получились разноцветные, словно и впрямь были сделаны из разного материала, и смотрелись очень убедительно. Кузнец потряс миску. Не удовлетворившись качеством смешивания, вынул из-за голенища нож с цельнокованой ручкой и стал возить ею по порошку, растирая в пыль кусочки, что недомельчили мулла с Афанасием. Так, так! Давай, давай! Три! Мысленно подбодрил его купец, стараясь всеми силами скрыть кривящую губы ухмылку. Лучше займется.

Вскоре растирать стало нечего, все порошки превратились в мельчайшую пудру. Брат-кузнец остановился, неуверенно посмотрел на краснеющие от нагрева заготовки. Афанасий демонстративно пожал плечами, сам мол, решай, и отступил подальше от наковальни. Неуверенно поглядывая на брата-лавочника и начальника стражи, кузнец нажал на рычаг, опуская в ручей колесо. Вода весело зажурчала в лопастях, веревки заскрипели. Железный молот со звоном упал на пустую наковальню.

Афанасий отступил еще на шаг. Хозяин лавки и начальник стражи наоборот подошли ближе, завороженно глядя на раскаленные заготовки, которые брат-кузнец подцепил клещами и положил на наковальню, но не под молот.

Воины за спиной купца по-лебединому вытянули шеи. Задержав дыхание, брат-кузнец сыпанул почти все содержимое миски на одну из заготовок. Хотел накрыть второй…

Афанасий смежил веки. Огненный цветок расцвел над наковальней. Опалил брови и бороды, резанул по глазам. Купец ударил локтями по кадыкам ослепших стражников. Вырвал из рук визжащего брата-лавочника оба кошеля с двадцатью золотыми и от души влепил успевшему слегка проморгаться начальнику стражи ногой в живот. Попал чуть ниже. Тот взвыл и сложился пополам.

Огонь перекинулся на лежащие рядом мешочки с зельем. В кузнице полыхнуло. Огонь поднялся под крышу огненным шаром, повис, побежал из-под нее вниз по балкам. Горящая доска сорвалась сверху и упала на рассыпанный загодя порох. Новая вспышка пошатнула кузницу, горячая волна стряхнула листву с растущих рядом деревьев. Опрокинула братьев, пытающихся сбить с одежды веселые язычки пламени. Подняла вверх многострадальную крышу и ласково накрыла ею корчившихся на земле стражников. Лизнула кожу Афанасия, притаившегося за огромным чаном с водой.

Огненная змейка юрко побежала по траве к стене. Купец кинулся за ней, на ходу засовывая за пазуху кошели. Щедро рассыпанный у дыры порох вспыхнул, поднимая упругую горячую волну. Стена пошла трещинами, но устояла. Купец изо всей силы ударил в нее кулаками. Боль пронзила локти и запястья. Огромный кусок с треском, в тучах пыли, вывалился наружу. Афанасий, не удержавшись на ногах, выпал следом. Кувыркнулся через голову, вскочил, бросился дальше, ведомый огненным шариком, что, шипя и плюясь, мчался по дорожке, которую они с муллой проторили минувшей ночью.

А вот и хорасанец. Неуклюже скачет в своих тапках с загнутыми носами. Машет руками, кривит губы. Что-то кричит? Не слышно, от грохота уши заложило. А, вот оно что! Над головой купца просвистела стрела на излете. Начальник стражи, далеко не дурак, расставил лучников на возвышениях. Да вот с местом не угадал – думал, Афанасий в город будет прорываться, если что. А на стену даже и завалящего ветерана не выставил. Ну и ладно, побегают теперь пускай.

Огненный шарик докатился до стены. Афанасий остановился, ухватил муллу за шиворот. Прижал к себе лицом, сам прикрыл глаза. Под стеной вспыхнуло новое солнце. Набухая, наливаясь оранжевым, оно распухло квашней. Выворотило и подняло над собой камни и куски глины. Разрослось до размеров слона, корабля, а потом чего-то и вовсе неописуемого.

Земля содрогнулась. Надавил на уши грохот взрыва. И сразу стало темно. Раскаленная пыль накрыла квартал оружейников. Горячие обломки дождем посыпались вокруг, заставляя все живое втянуть головы в плечи.

Афанасий за шкирку поволок муллу к пролому в стене. Перетащил через битые камни, помог взобраться на холм из обломков. Цепляясь свободной рукой за низко нависающие ветви деревьев, потащил по кустам вдоль русла ручья, подальше от разваливающейся городской стены. Выволок на сухое. Позволил упасть, сам рухнул следом. Негостеприимный город Каллур остался позади.

Продравшись через в изобилии окружающие Каллур леса и болота, друзья вышли на проезжую дорогу. Там они повстречали караван со специями и рисом, идущий в Коилконду. За пару серебряных монет сторговали себе место на телеге и ежедневную миску сладкой рисовой каши. Разжились у торговцев одеждой, подстриглись у брадобрея, случившегося в попутчиках, и приехали в город вполне приличными людьми.

В ожидании каравана на Гульбаргу, потолкались на местном базаре, переночевали на постоялом дворе, а с утра выехали. Афанасий рассчитывал встретить в Гулбарге Мехмета, который должен был прибыть туда с подкреплением, чтоб предпринять новый поход на Виджаянггар, но что-то не срослось. Потрепанное войско Фарад-хана, не дождавшись помощи, ушло обратно в Бидар. Афанасий думал, что по его следам к дому двинется и мулла, но тот захотел проводить купца до побережья. Ну, и страну посмотреть заодно, коль выпала такая карта.