Неправильный диверсант Забабашкин - Максим Арх

пистолет рассчитан на ближний бой. Убойная дальность пули из-за количества пороха в пистолетном патроне, длины ствола и веса самой пули не рассчитана на эффективное поражение целей на дальних дистанциях, поэтому для будущей операции мне нужна была именно винтовка. Причём либо винтовка с большим количеством патронов, либо винтовка, к которой подошли бы те патроны, что были у меня в ранце. И если задать вопрос, где можно было взять такую винтовку, то ответов будет не так уж и много: либо на воинском складе, о существовании которого я, разумеется, не знал и не мог знать, либо в военной части, где много солдат. А ещё её, пожалуй, можно будет найти в комендатуре, где солдат врага значительно меньше, нежели в той же воинской части, либо в месте, где этих солдат вообще нет — в полицейском участке.

«Сейчас время военное, там у них, наверняка, целый арсенал должен быть, — двигаясь по мостовой уверенным шагом, выстраивал я логическую цепочку. — Зайду, осмотрюсь, о чём-нибудь поинтересуюсь, а затем уйду и буду разрабатывать план нападения. А как придумаю, то сразу и действовать начну. Но уже понятно, что стрелять в городе опасно, могут услышать. Поэтому придётся полицаев брать на мушку и связывать. Мороки, конечно, много, но зато всё пройдёт тихо и незаметно для окружающих».

И тут моё внимание привлекла вывеска, висевшая на небольшом одноэтажном белокаменном здании. На ней красовалась надпись «Музей».

Вначале я просто пробежал глазами название, она не привлекла моего внимания. Но потом в голове что-то щёлкнуло.

«Музей⁈ Гм, а это может быть интересно! Возможно, там удастся найти что-то, что сможет мне помочь решить мой вопрос с формой?»

Больше ни секунды не раздумывая, открыл дверь и зашёл внутрь. И тут же расстроился, поняв, что ничего полезного для меня тут нет и быть не может. Это была картинная галерея, а не музей. Не знаю, что тут было ранее, но сейчас везде висели не то картины, не то агитационные плакаты. Никакой классики, только новые веянья в виде извращённого искусства. Даже всматриваться в эту бредятину не стал и, чтобы не терять времени даром, хотел было развернуться и сразу уйти. Однако на секунду задумался и перед уходом решил подойти к смотрительнице.

— Здравствуете, — поздоровался я. — Вы не скажете, а в городе есть музей или что-то подобное, где выставлены экспонаты современных войн?

— Нет, господин офицер, — покачала головой женщина преклонного возраста. — Для текущей войны экспозиции только начинают формироваться в умах и на фронтах.

Такая информация, разумеется, меня расстроила ещё больше. Но сдаваться я не стал, потому что мне пришла в голову новая мысль.

— Скажите, пожалуйста, фрау, возможно, где-то неподалёку есть музей, где представлены экспонаты прошлой войны?

— Прошлой? Гм, — та задумалась, а уже через пару мгновений закивала: — А вы знаете, пожалуй, что есть. Музей войны находится в восточной части города. Его временно переместили сюда год назад из Берлина. Но, как вы понимаете, нет ничего более постоянного, чем временное.

Я согласился с женщиной, узнал точный адрес, поблагодарил её за неоценимую помощь и в приподнятом настроении буквально выбежал на улицу.

И тут дело было в том, что в ходе беседы с работницей галереи я кое-что придумал.

«Раз нет формы той, которая соответствует этому времени, то пусть это будет форма не Второй, а Первой Мировой войны. Нет сомнения в том, что раз в музее есть экспозиция, посвящённая прошлой войне, то там просто не может не быть формы противников кайзеровской Германии. А среди тех противников были, в том числе, и русские солдаты. А это мне как раз и нужно», — радовался я, шагая по нешироким улочкам города.

Разумеется, я понимал, что если мне удастся добыть форму тех лет, то она с натяжкой будет являться формой красноармейца. Всё-таки и форма с тех времён немного поменялась, да и политический строй в нашей стране тоже другим стал. Однако я рассудил так: СССР является преемником Российской империи. Это неоспоримый факт. А раз так, то хоть и с небольшой условностью, но форма русского солдата — это и есть форма бойца рабоче-крестьянской Красной армии, ведь большинство воевавших со стороны России солдат были крестьянами и рабочими. И воевали они за свою землю, как я сейчас. Как мы все сейчас.

«Да, я прекрасно понимаю, что это, конечно же, очередная сова на очередной глобус. Но неоспоримым фактом является то, что это лучше, чем вообще без совы, без глобуса и без военной формы», — в конце концов убедил я себя в оправданности данного вида экипировки и открыл дверь в музей, который, к счастью, работал.

Внутри прохладного помещения оказалось совсем не многолюдно. Настолько немноголюдно, что, кроме меня, посетителей и других людей тут вообще не было. За исключением старика лет семидесяти с белой седой головой и пышными усами, который, судя по всему, был смотрителем этого музея.

Он сидел за столом и, видимо, дремал, потому что, когда я открыл дверь, он открыл глаза, потёр их, кашлянул, пригладил ладонью усы, кряхтя, поднялся и направился мне навстречу.

— Доброе утро, господин офицер. Очень рад, что вы решили заинтересоваться нашей экспозицией.

— Здравствуйте! Господин, э-э? — тут я намеренно сделал паузу.

— Ханс Крис, — чуть вытянувшись, представился тот. Обвёл рукой вокруг и добавил: — Смотритель музея.

— Теодор Линдеманн, — в ответ представился я первым попавшимся в памяти именем и слегка кивнул.

Покосился на окружающее меня убранство и одобрительно крякнул. На стенах висели картины, портреты полководцев, мозаики. На полу, на полках и стеллажах стояли экспонаты прошлых эпох.

— Вы тут проездом, господин офицер? Или отпуск проводите в нашем городе? — тем временем культурно поинтересовался смотритель.

— Да как вам сказать? Долго задерживаться не буду, но перед отъездом город осмотрю, мне он нравится. Думаю, после окончания войны сюда перебраться.

— Понимаю. Город наш действительно хороший, — одобрительно произнёс тот и поинтересовался: — А историей давно увлекаетесь?

— Относительно, — вздохнул я и, помня, что должен стараться не привлекать к себе внимание, и быть как все, продолжил неторопливое культурное общение: — Вот, господин Крис, решил скоротать время до поезда и, так сказать, окунуться в прошлое.

— О! Это превосходно, господин Линдеманн! Вы правильно сделали, что выбрали именно наш музей для посещения. Скажу вам честно, эпоха правления Наполеона Первого, как проректора Рейнского союза, была очень интересным временем!

Услышав странные