(не)винное зачатие - Амелия Борн

Так… теперь делаем салат. Вымыть помидоры и листья шпината. Прошло семь минут. Обычно первые схватки могут происходить с разницей минут в десять. Или в пятнадцать? Да что же это такое?! Все, что я знала, буквально вылетело из головы. 

Прошло десять минут, когда я принялась за огурцы. Спокойно, Маша… надеюсь, обойдется без Дубровского. Точнее, без схваток. 

Миновало двенадцать минут, я начала успокаиваться, хотя и позвонить врачу после того, как отправила бы мясо в духовку, планировала. И тут случилась вторая схватка. Сильнее первой. 

Божечки! Только не роды прямо сейчас! 

Бросив нож и салатник, я метнулась к телефону. 

- Что-то случилось? - встревожился Петер, бросая свои дела. 

- Да! Кажется, роды начались! 

- Дева Мария, помоги! Звони врачу! 

- Я звоню! 

Но звонила я вовсе не врачу. Глупая, знаю. Я судорожно набирала номер Штерна, боясь, что не успею сказать ему о начавшихся родах. 

- Я слушаю, - ответил он через три гудка. 

- Я рожаю! 

- Чтоооо? Но ведь еще рано! 

Как будто я сама этого не знала! 

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Рано… но что мне теперь поделать? Перестать рожать? 

- Я вылетаю прямо сейчас. Жди меня. 

- А Светлана Ивановна? 

- А что с ней? 

- Она же тоже хочет присутствовать, ты же знаешь! 

- Этот вопрос я решу. Поезжай в больницу. Срочно! 

Он отключился и мне ничего не оставалось, как всхлипнуть. 

- Поехали. Чем быстрее мы доберемся до больницы, тем лучше. 

Петер уже принес мою тревожную сумку и теперь стоял, переминаясь с ноги на ногу и ожидая, когда я буду готова отправляться. А я не была готова! Ну ведь еще целая неделя впереди! 

- Поехали, - кивнула я ему, когда поясницу снова охватило тисками. 

С природой не поспоришь. Кому, как ни мне, это знать? 

Когда мы приехали к роддому, я поняла, что меня стало «отпускать». Переволновалась, что ли, поэтому и родовая деятельность закончилась? Я о таком много читала - весьма распространенная вещь, кстати. 

- Как ты? - заботливо спросил Петер, когда помог мне выйти из машины. 

- Вроде нормально. Ничего страшного не происходит. 

Я натянуто улыбнулась ему и, когда Петер достал с заднего сидения тревожную сумку, мы направились сдаваться врачам. 

После осмотра и установления какого-то датчика на мой живот, с которым я провалялась целый час (боль исчезла и больше не повторялась), врач объявил: 

- Сильные тренировочные схватки. Сейчас никакой родовой деятельности. Рожать будем, как и запланировали - через неделю. Но пока останетесь у нас, будем наблюдать. 

Вот тебе и раз! А я уже переполошила не только Петера, которому разрешили войти ко мне через пару минут, но и Штерна. А он же сейчас бегает ищет Светлану Ивановну… самолет… бросает все дела и мчится ко мне! 

И как же я соскучилась по нему, оказывается. Как хотела снова увидеть, посмотреть в его глаза… Да я даже на саркастическую усмешку была согласна, черт бы побрал этого Давида! Сейчас я чувствовала себя так, как будто очнулась от долго сна. Адреналин, наверно, подействовал. И не уставала задаваться вопросом, как так получилось, что за последние недели мы не виделись со Штерном ни разу (видеосвязь не в счет)? 

Когда на экране телефона появился входящий звонок от Давида, я успела окончательно убедить себя в том, что маленькая ложь (я про себя называла ее умалчивание) в такой ситуации будет простительной. 

- Маша! Мы со Светланой Ивановной вылетаем прямо сейчас и скоро будем у тебя. - Он помолчал несколько секунд и спросил приглушенно: - Ты меня еще ждешь? 

И я тут же выпалила в трубку: 

- Конечно, жду! Прилетай уже скорее! 

Вот и все. С остальным разберемся потом, сейчас же мне нужно было очень мало. Увидеть Штерна и сказать ему, что я согласна выйти за него замуж, даже если он и не произнес тех самых главных слов… 

Меня накрывала паника.

Сумасшедшая, плохо контролируемая паника. И стоило огромного труда не показать этого Маше в те два коротких звонка, что состоялись между нами.

В голове пробегала куча мыслей. И каждая последующая была страшнее предыдущей. Начиная от страха, что дети появятся на свет без меня (а я хотел при этом присутствовать!) и заканчивая тем, что роды могут пойти как-то не так. При этом я понимал, что для того, чтобы успокоиться, мне нужно просто оказаться с Машей рядом. Потому что самое страшное - быть на расстоянии в такой момент. И не знать каждую секунду, что с ней сейчас происходит.

Выскочив из своего кабинета со скоростью Шумахера, только на своих двоих, я помчался в поликлинику. Ту, где работала Светлана Ивановна. Более простая мысль, как просто позвонить ей, мне на ум не пришла. Казалось сейчас жизненно важным притащить Светлану Ивановну в аэропорт лично. Чтобы как можно скорее доставить к Маше.

Влетев в поликлинику все с той же скоростью, я промчался прямиком к гинекологическому кабинету. Кинул мимолетом взгляд на табличку на двери, убедившись, что нужный врач именно здесь. А потом, под удивленные взгляды сидящих в очереди пациенток, попросту вломился в кабинет.

- Светлана Ивановна! - начал я с порога. - Мы рожаем!

Повернувшись ко мне, с каким-то страшным инструментом в руке, от которого захотелось попятиться, она посмотрела на меня и саркастически сказала:

- Поздравляю.

- С чем? - не понял я.

- С миллионом.

- Каким миллионом?

Господи, что за тупой диалог мы тут ведем? В то время как Маша там, далеко-далеко, рожает!

- Тем, который Чаплин завещал первому родившему мужчине, - невозмутимо ответила врач и я, потеряв терпение, чуть ли не закричал:

- Да не я рожаю, а Маша! Она просила вас привезти!

- Я поняла, папаша. А теперь подождите за дверью, пожалуйста, у меня пациент.

И только тут я заметил на гинекологическом кресле женщину. Да еще в таких, кхм, подробностях, в каких предпочел бы никогда не видеть.