Спецоперации за границей. Похищения и ликвидации. КГБ, ЦРУ, Моссад… - Леонид Млечин

Безоблачное небо над Кабулом было исчеркано запятыми: взлетая и садясь, самолеты «Аэрофлота» и афганской «Арианы» отстреливали тепловые снаряды, чтобы обмануть «Стингеры». В городе были слышны выстрелы. Из Кабула я улетел на вертолете. Его тоже обстреляли.

С президентом Наджибуллой, недавним начальником афганской госбезопасности, я разговаривал в здании ЦК партии «Отечество», где все казалось знакомым: те же крашенные масляной краской коридоры, как в любом нашем обкоме, те же желтушные телефонные аппараты правительственной связи, только вместо выпуклого советского герба на диске — цветной афганский.

Я спросил президента: не считает ли он, что апрельская революция была ошибкой?

— Идеи и цели революции, — ответил Наджибулла, — были правильны. Но попытки построить коммунистическое общество быстрее, чем в Советском Союзе, — ошибка…

Без советской помощи он продержался недолго. Когда талибы вошли в Кабул, они жестоко расправились с бывшим президентом. Наджибуллу мучили, отрезали ему половые органы. Вывесили на площади уже мертвое тело. После апрельской революции из всех лидеров Афганистана своей смертью умер только один Бабрак Кармаль. Остальных убили.

Апрельская революция, ввод советских войск, междоусобная война, оружие, которое щедро раздавали афганцам, — все это разрушило государство. Афганистан превратился в территорию, которую раздирают на части группы неграмотных молодых людей, вооруженных «калашниковыми». Они говорят, что исполняют веления Корана. Но они не читали эту святую книгу, потому что они неграмотны. Афганистан превратился в чудовище, которое пожирает тех, кто думал, что сумеет с ним совладать.

Осенью 1985 года в вашингтонской резидентуре советской внешней разведки решали важную проблему. Нужно было отозвать в Москву одного человека, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Дома его ждал арест. Но как это сделать? Внезапный вызов на родину его только напугает, и он сбежит… Резидент нашел решение. Ему оказали доверие — ввели в состав группы, которой доверили особое задание.

Началось с того, что полковник внешней разведки Виталий Сергеевич Юрченко, находясь в 1985 году в командировке в Италии, связался с американцами.

Юрченко нравился начальству, и в апреле 1985 года его утвердили заместителем начальника 1-го (американского) отдела. А летом командировали в Неаполь для участия в разработке потенциального агента — американского радиста, служившего на военно-морской базе. 1 августа Юрченко сказал коллегам по резидентуре, что намерен осмотреть музеи, и вышел из здания посольства.

На самом деле он зашел в гостиницу напротив здания американского посольства и оттуда позвонил американцам. Когда он представился, его любезно пригласили зайти. Он пересек дорогу и рассказал американцам то, что знал.

Почему он перешел к американцам?

Полковник Виктор Иванович Черкашин, который был заместителем вашингтонского резидента, считает, что причина тому крайняя мнительность Юрченко. Высокий, атлетически сложенный человек, он постоянно подозревал у себя различные болезни. Он решил, что болен раком и жить ему осталось месяцы, если не недели.

Другая причина состояла в том, что в Вашингтоне у него завязался роман с молодой женщиной по имени Валентина, женой советского дипломата. Теперь она была в Монреале, куда перевели ее мужа. Юрченко полагал, что она присоединится к нему. И сотрудники ЦРУ организовали ему тайную встречу с Валентиной. Но она его выгнала, сказав, что она любила полковника КГБ, а не предателя.

Рухнула его надежда провести остаток жизни с любимой женщиной в комфортных условиях Соединенных Штатов. Американцы пытались его ободрить, сулили ему деньги, хороший дом в пригороде Вашингтона, организовали ему обед с директором ЦРУ. Но Юрченко впал в депрессию. Все получилось совсем не так, как он надеялся. А когда ему сообщили результаты анализов, из которых следовало, что рака у него нет, он схватился за голову:

— Что я натворил!

2 ноября 1985 года прямо из ресторана, где он обедал с опекавшим его американцем, Юрченко приехал в советское посольство и сказал, что американцы три месяца накачивали его наркотиками, но не смогли сломить волю советского разведчика…

Вашингтонская резидентура сделала все, чтобы Юрченко не ушел назад, к американцам. Собрали журналистов, и Юрченко обвинил ЦРУ в том, что его похитили. Это отрезало ему дорогу назад. Кроме того, рассчитывали, что теперь в ЦРУ с большим сомнением отнесутся к его показаниям. Его на самолете «Аэрофлота» в сопровождении офицеров резидентуры отправили домой.

Начальник внешней разведки Владимир Александрович Крючков предпочел сделать из него мужественного героя, выдержавшего все испытания и бежавшего из вражеского плена. Хотя кадровым разведчикам это не понравилось. Они считали Юрченко предателем и не понимали, как его можно награждать и поощрять.

— Я занимался Виталием Сергеевичем Юрченко, — вспоминал генерал Виктор Георгиевич Буданов из службы внешней контрразведки. — Это был самый сложный период. Я-то знал, что это предатель, а здесь разыгрывалась определенная игра, и ощущение собственной беспомощности было очень сильным. Правда, попутно мы решили одну проблему. Нам нужно было отозвать в Москву одного человека, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Так мы оказали ему доверие — ввели в состав группы, которая доставила Юрченко в Москву.

Генерал Буданов имел в виду подполковника внешней разведки Валерия Федоровича Мартынова, который в вашингтонской резидентуре работал по научно-технической линии, а по прикрытию был атташе по вопросам культуры.

Научно-техническая разведка — очень престижное направление, но добиться успеха непросто. Считается, что Мартынов попал в ловушку, расставленную ФБР. Ему подсунули двойного агента, вербовку которого в Москве сочли большим успехом. В обмен Мартынов стал давать информацию американцам — о ситуации в резидентуре, о вербовочных планах. Коллеги считают, что он работал не ради денег, а ради карьеры. Он получил орден Красной Звезды и повышение.

А тут сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс предложил свои услуги советской разведке. И сразу назвал имя Мартынова как агента ФБР, боясь, что тот может выдать его американцам. Судьба подполковника Мартынова была решена…

Главная ценность Олдрича Эймса состояла в том, что он назвал имена агентов американской разведки в Москве; всех расстреляли.

Вот в такие игры играла разведка. Она вербовала агентов в спецслужбах противника, чтобы узнать, кто является предателем в собственных рядах.

Подполковник Валерий Мартынов улетел на родину, не представляя, что его ждет. Когда самолет приземлился в Москве, его арестовали…

Материалы, переданные Олдричем Эймсом во время первой же встречи, позволили выявить еще одного агента ЦРУ — майора Сергея Михайловича Моторина, работавшего по линии политической разведки, он только что вернулся в Москву.

О судьбе Моторина рассказал Олег Петрович Бенюх, который работал в Агентстве печати «Новости» и редактировал издававшийся на английском языке журнал «Совьет лайф»: