Книжный магазинчик Мэделин - Мэри Энн Марлоу

Именно такой совет и привел к неразберихе.

– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя?

Он нахмурился.

– Я тоже тебя люблю.

Наверное, Дилан впервые сказал мне это не во время секса. Приятно было слышать, но лучше бы он опередил меня с признанием.

Через нижнее веко перекатилась слеза и тяжело упала на тыльную сторону моей ладони. Я провела большим пальцем по щеке и сделала глубокий вдох.

– Не стану врать, я мечтала вернуться к тебе. – Полная откровенность. Не буду ли я сожалеть о своих следующих словах? Если пауза затянется, на его губах ляжет тень нахальной улыбки. Трудный выбор. Сейчас или никогда. – Однако моя жизнь здесь, Дилан.

Он опустил голову. Затем поднял на меня глаза и выдавил улыбку, словно это был единственный способ защититься.

– Пообещай, что мы сойдемся, если к сорока годам еще будем одиноки.

Всхлипнув, я усмехнулась.

– Согласна.

В субботу утром, когда я выходила из душа, зазвонил телефон. Думала, звонят с какой-нибудь рекламой, но на экране, к моему удивлению, высветилось имя Питера.

Ответив, я едва не уронила мобильный. В животе затрепетало.

– Привет, Мэдди. Я, э-э… собираюсь по делам в твои края. Надеялся заехать и поговорить.

Я сглотнула гнев и слезы, которых, как я думала, уже не осталось.

– Меня слышно? – Голос Питера ласково и привычно окутывал тело, как любимая пара джинсов. Знакомый и успокаивающий.

– Да.

– Ты будешь на месте?

– Я весь день в книжном.

– Может, в полдень?

– Подойдет.

– Спасибо, Мэдди. И…

Повисла пауза, предлагавшая моему воображению заполнить ее словами, которые сделают из Питера нужного мне героя. Если бы после этого «И…» последовало «…я совершил ошибку», это помогло бы заживить мои раны. А еще он должен был извиниться за то, что бросил меня. Но если Дилан прав, если это он спугнул Питера, то и с меня причитались извинения. Возможно, этого Питер и ждал в первую очередь.

Однако он закончил так:

– …дай мне знать, если твои планы изменятся.

Повесив трубку, я принялась нерешительно копаться в вещах. Впечатлить его – или сделать вид, что мне все равно? Заставить Питера жалеть о том дне, когда он ушел, – или возбудить в нем желание снова меня добиться?

Я достала платье в горошек трапециевидного силуэта. Когда я надевала его в последний раз, мы поругались из-за урока танцев, хотя проблема была куда серьезнее. Питер не хотел делить меня не только с моим городом, но и с моими собственными стремлениями. Та наша ссора демонстрировала Питера из прошлого, а мне требовались доказательства, что можно рассчитывать на будущее. Не считая свадебного, это было самое агрессивное платье, что я могла надеть. Я накинула его и потянула за молнию на боку, но она застряла у первого ребра. Я ворвалась в комнату Лейлы и разбудила подругу.

Она сумела сдвинуть застежку еще на пару сантиметров.

Я втянула живот, словно это помогло бы уменьшить грудную клетку.

– Попробуй еще.

Лейла нахмурилась.

– Оно тебе уже не впору, Мэдди.

Как символично!.. Я расстегнула молнию, и платье упало на пол.

– Забирай его.

Какой бы соблазнительной ни была идея нацепить потертые джинсы и мягкую футболку, я не хотела так легко отдавать преимущество Питеру. В итоге откопала белую сетчатую юбку, которую он купил мне к медовому месяцу. На ней все еще висели бирки. Поступая нечестно, я подобрала к юбке короткий топ с открытыми плечами – он всегда ему нравился.

Когда я открывала магазин, на фургоне опять подъехала миссис Бекетт. Я достала телефон и написала сообщение: «Максимилиан Бекетт, ты что, бросил работу? Намерен и дальше прятаться?»

Я не ждала от него ответа, поэтому была крайне удивлена, когда час спустя Макс неторопливо зашел в мой книжный. Его глаза чуть не выскочили из орбит при виде моего наряда. Он низко поклонился, и я представила его в длинном плаще на каком-нибудь королевском балу, где рыцарь приглашает даму танцевать. Макс выпрямился.

– Вызывали, миледи?

– Где ты вчера был?

– Занимался делами, – невозмутимо ответил он.

– А сегодня утром?

– И кстати, меня зовут Максвелл.

– Что?

– Думал, ты знаешь, что мое полное имя – Максвелл, а не Максимилиан. Максвелл Джуд.

Его второе имя было мне известно. Родители назвали обоих детей в честь известных песен. Лейла часто жаловалась, что Максу повезло с именем, тогда как ей досталось быть Лейлой Пруденс.

– Наверное, я всегда представляла тебя Максимилианом де Винтером из «Ребекки».

– О, мне нравится. – Он с улыбкой наклонился к прилавку. – Любезность побеждает серийного убийцу.

Я мысленно пробежалась по песням, которые часто играл мистер Бекетт, и, остановившись на самой очевидной, выпалила:

– «Серебряный молоток Максвелла»[17].

Макс усмехнулся:

– Именно.

– Почему родители назвали тебя в честь такой песни?

Он поднял брови.

– А ты не знала, что я смертельно опасен?

Я прикусила губу, стараясь не рассмеяться.

– Да порой возникали подозрения…

– Я сердцеед.

Тут я не сдержалась, и он просиял. Макс был очень красив, когда улыбался. Боже, какие губы! Внутри все кричало от неудовлетворенного желания при воспоминании о том, как его зубы касались моей шеи, и я покраснела.

Я не успела ляпнуть что-то такое, о чем потом жалела бы, потому что в уголке для чтения начали собираться дети. Мысли вошли в правильное русло. На прошлой неделе мы закончили «Стюарта Литтла», и Серебристый Лис подал мне отличную идею для следующей книги. Я устроилась и объявила:

– Сегодня будем читать «Маленького принца».

Макс помахал рукой на прощание и выбежал на улицу. Я столько раз прогоняла его из магазина – и теперь не могла понять, почему расстроилась из-за того, что он быстро ушел и мы не успели поговорить. Я скрыла растерянность за улыбкой, показывая детям рисунок на обложке. Некоторые ерзали, другие смотрели, широко раскрыв глаза. До сих пор помню, как сама сидела здесь на полу и слушала, как читает миссис Мур.

Я почти закончила первую главу, когда дверь распахнулась, и вбежал Макс, словно за ним гнались. Он поморщился, осознав, что прервал чтение и теперь все дети смотрят на него. Изобразил, что крадется на цыпочках, и поднес палец ко рту, показывая, что не будет шуметь. Ребята засмеялись.