Испытание богов - Дана Мюллер-Браун

тогда уже был советником монарха. Мы знали друг друга, потому что он часто бывал в моем учебном лагере в поисках подходящих бойцов для армии.

– Его тоже наказали?

Красные глаза Реда встречаются с моими, затем он кивает и натягивает на себя маску.

– Они захватили Алишан в плен. Его великую любовь. Я понятия не имею, как они узнали о ней. Даже я не знал, что она существует, хотя мы с Кираном делились почти всеми нашими секретами. С помощью Алишан монарх держит его в руках. Позже Киран отвез меня в лагерь Фихт и обучил быть сопровождающим. Мы больше никогда не говорили об Алишан. Я просто знаю, что он хочет спасти ее любой ценой.

Я чувствую боль в сердце, потому что какая-то часть меня надеется, что я смогу стать таким человеком для Кирана. И не та, которую он предал, чтобы спасти другую. Но я знаю, что тоже предала бы его, если бы могла этим спасти Ярруша.

– Любовь – это наша самая большая слабость и сила одновременно, – говорит Ред, глядя на Медису, которая задумчиво раскачивается взад и вперед на другом лежаке.

Я чувствую его душу и удивляюсь, когда нахожу в ней печаль из-за смерти отца, хотя Ред убил его своими руками. Там горе и тоска, которые я испытываю, думая о маме.

– Все эти годы Киран никого не подпускал к себе. И меня, и Медису держал на расстоянии. С тобой все было иначе, Сари, – тихо говорит Ред.

– Потому что он нуждался во мне, – с горечью отвечаю я.

– Я думаю, ты на короткое мгновение лишила его той боли, которую он испытывал столько лет.

Я ничего не говорю, хотя точно знаю, что для Кирана я была просто забавной безделицей. Я отнимала у него время, но приносила пользу.

– Он никогда не подвергнет Ярруша опасности, – говорит Ред, пронзительно глядя на меня.

– И все же он предал его. И даже если монарх позволит моему брату жить… под его влиянием сломается даже самая сильная душа.

– Он сильный? – спрашивает Медиса чутко и так ласково, что я удивляюсь. Не подумала бы, что она так умеет.

– Он самый сильный человек, которого я знаю, – шепчу я, чувствуя, как слезы снова подступают к глазам. – Иногда мне кажется, что ничто не может вывести его из себя. Ему приходится большую часть дня жить в крошечной темной комнате, освещенной только одной свечой. Но он так радуется своей коллекции книг. Он знает гораздо больше, чем я. – Нервный смех вырывается из груди. – Он сильный.

– Ярруш хорошо вписался бы в нашу компанию разбитых душ, – со смехом говорит Ред, прежде чем убрать мазь. – Значит, едем на лошадях?

Я моргаю и в ужасе смотрю на него.

– Вы со мной?

– Конечно, – говорит Медиса, как будто это само собой разумеющееся.

Впервые за долгое время я улыбаюсь и губами, и душой.

– На лошадях, – киваю и сажусь ровно. – Но как мы перехитрим охранников… и Джерри?

– Я думаю, Джерри сделает все для тебя, – говорит Медиса, глядя на него через открытый вход в палатку. Джерри сидит у огня невдалеке и наблюдает за мной. Медиса машет ему, и я сердито шиплю. – Чего ты? Он же такой милый.

– Он сын Марукка! – ворчу я.

Раньше это меня почти не волновало. Но после всего, что произошло за последние несколько недель, я уже так не думаю.

Джерри подходит к нам и проводит рукой Реда по моей ноге.

– Ты можешь вытащить нас отсюда? – Медиса тут же закрывает вход в палатку, и Джерри слегка подергивает бровями.

– А дальше что? – Он бросает на меня умоляющий взгляд.

– Мне нужно закончить Бег, Джерри, – говорю я ему. В своих мыслях я добавляю «пожалуйста», но произнести не могу. Я никогда не умела просить.

Джерри только качает головой.

– Я хочу, чтобы ты пошел со мной, – говоря это, я понимаю, что просто хочу воспользоваться его чувствами. Я ничуть не лучше Кирана.

– Так или иначе, мне придется отправиться туда на экзамен в ближайшие несколько дней, – отвечает Джерри, проводя рукой по своим волосам, которые блестят золотом в свете огня позади него. – Я разрешаю вам съездить на прогулку. – Он бросает на меня серьезный взгляд, поворачивается и идет оповестить других лидеров отступников.

– Это так просто, – говорит Медиса, хлопая в ладоши.

– Слишком просто, – замечаю я. – Или это тоже всего лишь одно из испытаний?

Когда оба смотрят на меня невинно, я качаю головой и готовлюсь к отпору.

– Мятежники? Серьезно?

– Это проверка на лояльность, – говорит Медиса, пожимая плечами. Как будто мне нужна такая проверка. По сравнению с Яррушем я лояльна. И только поэтому я здесь.

Глава 12

ХАМЗА, Пассус 1, КАЛИПАР, стих 774

И Калипар сказал: «Пусть всегда побеждают те из вас, кто обладает чистой душой». Его взгляд скользнул по созданному им воинству. Его жена ушла. Его ребенок исчез. Но больше всего Калипар сожалел о том, что потерял Эмзу. Он поклялся ей в верности и нарушил это обещание.

В то время он дал обет себе и всем своим потомкам в будущем ставить верность превыше всего.

– Мы отправляемся завтра утром, – говорит Джерри, снова и снова бросая на меня задумчивые взгляды, когда возвращается к нам.

Я ничего не могу с этим поделать, но мне противно, что он два года притворялся мертвым. Он мог бы найти способ сказать мне. Вернуть мне немного надежды на то, что я не совсем одинока в этом мире. Вместо этого он боролся за своего отца, забыв обо мне.

– Могу я поговорить с тобой наедине? – спрашивает он, и Медиса и Ред немедленно встают и идут к остальным, к большому уличному костру.

Я нервно задерживаю дыхание, когда Джерри наклоняется ко мне и осматривает мою поврежденную голень.

– Мне жаль, Сари.

– О чем ты сожалеешь? – хмыкаю я и отворачиваю взгляд.

– Когда меня призвали, мне не разрешили вернуться в Голассу.

– Ах так, и письма тебе тоже больше не разрешали писать?

Я снисходительно фыркаю и немного отодвигаюсь