На краю печальных истин - Наталья Лукьянова

Валентин Иванович облегченно вздохнул. Если человек действительно пострадал, у него не будет сил орать со столь пронзительной силой на весь город. Такого громкого и виртуозного по подбору слов возмущенного вопля ему не доводилось слышать никогда. Тетка крыла всех подряд без остановки – его персонально, но это было объяснимо. За что досталось остальной части ни в чем не повинного населения планеты, понять было невозможно. Тетка орала благим матом и ругалась с удивительной виртуозностью последними словами, словно пьяный извозчик. Но делала она это так искренне, с такой разудалой, залихватской, исключительной виртуозностью, что не оценить подобного действа было бы просто неприлично.

Спектакль не мог оставить равнодушным редких прохожих. Вокруг непонятно откуда собрался народ. Толпа встревоженно и возбужденно реагировала на происшествие. Чубов поймал себя на мысли, что ему хочется аплодировать этой артистке погорелого театра, вернее, районного центра, и кричать «Браво, бис!» во весь голос. Мадам не повезло, она родилась не в той стране. Вот если бы такой фокус она выкинула в каком-нибудь капиталистическом райском уголке, то имела бы отличный шанс неплохо заработать, а в подмосковном райцентре такие спектакли может устраивать истинный артист, для которого сумма гонорара ничего не значит.

Пора было заканчивать с этим цирком. Чубов велел Лере возвращаться на место и принялся поднимать с асфальта грузную артистку. Та, видимо, еще до конца не насладилась своим триумфом и не сорвала все аплодисменты. Не давалась тетка – и все тут. Чубов оставил свои попытки, достал из кармана кошелек, демонстративно открыл его и задумчиво уставился на тетку. Та притихла и насторожилась.

– Мадам, примите мои извинения, – чопорно произнес Валентин Иванович. – Прошу вас пройти в автомобиль. Мне кажется, нам есть о чем поговорить.

После этих слов тетка соизволила подняться. Вот и хорошо. Им сейчас только скандала не хватало. Того и гляди, доблестные гибэдэдэшники пожалуют. А у него права в другом пиджаке, на машину документы по понятным причинам отсутствуют. Ему-то причины понятны, а попробуй объясни представителям МВД все нюансы довольно странной истории. Такой расклад сейчас крайне нежелателен. Чубов распахнул дверь машины:

– Прошу вас, мадам!

Тетка долго усаживалась на заднее сиденье, пыхтела, висла тяжестью своего грузного тела на несчастной двери, готовой оторваться в любую минуту. Чубов терпеливо ждал, хоть и хотелось помочь даме не самым корректным образом, а хорошим пинком. Наконец концерт закончился, Валентин Иванович тронул потихонечку автомобиль, разочарованная толпа зевак стала рассасываться.

– Вы можете показать, как проехать к вашему дому? – поинтересовался Чубов у пассажирки.

– Езжай прямо, до второго светофора, там направо, – недовольно отозвалась тетка.

Чубов кивнул, а Лерочка неожиданно повернулась к артистке.

– Нина Ивановна, это вы? – напряженно спросила она.

– Я уже сто лет Нина Ивановна, – сварливо ответила незваная пассажирка. – А ты кто будешь? Откуда меня знаешь? – подозрительно обратилась она к Лерочке.

– Нина Ивановна, милая, да это же я, Лера Спирина, помните? Я в медицинском училище училась и жила в общежитии, помните?

В голосе жены Чубов услышал почти радостные нотки. Злость на чокнутую тетку пропала. Валентин Иванович готов был расцеловать пожилую хулиганку. Ей удалось сделать невозможное – вернуть Леру к жизни.

– Да уж, тебя забудешь, – укоризненно процедила тетка и вскинулась: – Лерка, ты, что ль? Это ж надо! Кто бы мог подумать. Гляди, какая гладкая да важная стала? На доктора выучилась хоть, как мечтала? – заголосила она.

– Да, Нина Ивановна. Я теперь в Москве живу, работаю врачом на «скорой помощи», – ответила Лера.

– Ишь ты, а я часто тебя вспоминаю. Все гадала, как ты, думала, что сгинула совсем. Мать-то твоя баламутная жива или как? – неожиданно поинтересовалась она.

– Мама умерла, – тихо ответила Лерочка и вновь закрылась.

– Царство ей небесное, успокоилась, значит, баламутка. – Комендантша истово перекрестилась, на секунду притихла. Но счастье было недолгим. Видимо, тетка по жизни не умела долго горевать. – А это кто? – Нина Ивановна бесцеремонно ткнула указательным пальцем в сторону Чубова.

– Это мой муж. Познакомьтесь, пожалуйста, – вежливо ответила Лера.

– Так, сейчас едем ко мне, – неожиданно и безапелляционно заявила Нина Ивановна. – Отказы не принимаются. Слушать ничего не хочу. Раз такая встреча произошла, то, знать, судьба распорядилась по своему усмотрению. А с ней никогда спорить не надо. Посидим по-людски, по рюмашке махнем, о жизни поболтаем. И не возражать! – прикрикнула она, увидев, как Чубов недоуменно пожал плечами на это более чем странное предложение.

– Валечка, – обратилась Лера к мужу, – Нина Ивановна работала комендантом в нашем общежитии, когда я там жила. Представляешь, как здорово, что мы встретились. Давай заглянем к ней? Совсем ненадолго, пожалуйста. – В голосе жены прорезались такие пронзительные нотки, что Валентину Ивановичу и в голову не пришло оказать малейшее сопротивление.

Уже минут через пятнадцать они все вместе поднимались по обшарпанным лестницам старенькой пятиэтажки. Несмотря на грязный подъезд, квартирка на четвертом этаже оказалась довольно чистой и уютной. Провинциальной, конечно, но довольно милой. Нина Ивановна повелительным голосом наказала Чубову сесть в кресло, а Лерочке строго-настрого велела идти на кухню. Валентин Иванович чуть руками не развел от удивления. Его жена, словно послушная девочка, без малейшего сопротивления выполняла все распоряжения громогласной тетки. Кажется, ей даже нравилось, что ею командуют. Ну и хорошо. Им обоим нужна передышка. Чубов не прислушивался к женским разговорам, звон чайной посуды на кухне действовал на него умиротворяюще. Он только сейчас понял, что чертовски устал от всей этой чехарды. Валентин Иванович откинулся на мягкую спинку кресла и закрыл глаза.

Тем временем Нина Ивановна с Лерой на кухне вели свою женскую, задушевную беседу. Нина Ивановна рассказала, что она давно на пенсии. Она бы еще поработала, но не сошлась характером с новым директором училища.

– Развалили все к чертовой бабушке, – ворчала она, заваривая чай. – Никакого порядка. В училище за деньги теперь принимают! Половину общежития отдали какой-то левой строительной организации. Студентам жить негде, а они за деньги кого угодно готовы заселить. Полный бардак! Устроили Ноев ковчег из приличного заведения. Кого там только нет. И китайцы, и вся Средняя Азия. Шум, гам, пьянки, драки, сплошной криминал.

– Нина Ивановна, милая моя, да и ладно, сейчас много что изменилось далеко не в лучшую сторону. Пусть это все на совести руководства останется. Ну их всех. Вы лучше о себе расскажите. Как живете, как здоровье? Может быть, лекарства вам какие нужны или вещи? Я бы с удовольствием вам помогла.

– Чего обо мне рассказывать? Пенсия – она и есть пенсия. Ничего интересного. Старею потихоньку. А мужик у тебя видный. Сразу видно, что не из простых. Давно вместе?