Убийца - Джонатан Келлерман

– Связующие узы, – констатировал он. – Если Конни не ошиблась и кто-то из членов группы действительно отец девочки, то у них есть мотив, и вполне весомый.

– А Чак-о Блатт подтвердил, что Ри волновалась из-за того, что Конни снова потащит ее в суд.

– Погоди-ка…

Последовала серия щелчков.

– На Меландрано ничего нет, а вот мистер Бернард Чемберлен из Голливуда, Калифорния, десять лет назад привлекался за нападение. В Арканзасе… хотя, кажется, не сидел… на фото он волосатый и похож на байкера. Взгляд такой злобный. А сам здоровяк – не то чтобы очень высокий, но весу в нем фунтов двести пятьдесят, не меньше. Да, с ним мы непременно должны познакомиться. И с Меландрано тоже.

– Мы?

– Множественное число, служащее для выражения намерений, Алекс. Ситуация плавно перекочевывает в область психологии – впрочем, это дело и с самого начала было чисто головным. А кто у нас спец по содержимому черепушек – ты или я?

– Проявляешь великодушие?

– Ага, точно, – сказал Майло. – Я на работе, друг, здесь не до сантиментов. И знаешь еще что? Братец Коннор нашел наконец время навестить труп сестры. Прилетает завтра. Конни ведь говорила тебе, что он какой-то технарь, да?

– Говорила.

Лейтенант расхохотался.

– Зависит от того, что понимать под техникой. Он не разрабатывает компьютерные чипы – он снимает порно, и уже давно. Интересная семейка, тебе не кажется? Ладно, сейчас я найду текущие адреса наших одиноких стональцев, и завтра пойдем к ним с визитами. Но сначала – Коннор Сайкс, у меня в кабинете, ровно в одиннадцать утра. Можешь считать, что ты получил официальное приглашение.

– Черный галстук?

– Деловой костюм.

Коннор Сайкс совсем не походил на порнографа.

Хотя, с другой стороны, разве разносчик заразы похож на разносчика заразы?

Последние двадцать лет он действовал под прикрытием разных компаний, для которых продюсировал, готовил к продаже, находил каналы сбыта и даже распространял видеофильмы и программы для взрослых. Его специализацией были «естественные, полнотелые женщины», что, видимо, подразумевало грудастых красавиц, чьих телес не касался ни нож пластического хирурга, ни игла тату-мастера. В некоторых из отснятых им серий воспевался «романтический подход». Это означало отсутствие на экране связанных красоток, кляпов и вообще всяких грубостей.

Деловой костюм, в который он был облачен в то утро, ничем не отличался от рабочей одежды любого магната из Силикон-Вэлли: темно-синий пиджак с узкими лацканами, туфли – дорогие, но неброские; на запястье электронные часы. Аккуратно подстриженные седые волосы, невыразительные черты – одно из тех лиц, которые во множестве встречаются в залах ожидания бизнес-класса. Присмотревшись внимательно, можно было обнаружить фамильные черты: квадратная форма головы, тяжеловатая челюсть. Если б сфотографировать сестер и брата втроем, а не сравнивать их парами, семейное сходство, несомненно, проступило бы еще ярче. Коннор как будто был тем самым недостающим генетическим звеном, которое связывало Конни и Ри.

Если смерть сестры и травмировала его, то он ничем этого не показывал, спокойно сидя в комнате для допросов, где Майло предложил ему плохой кофе. Он принял чашку, сделал глоток, отставил.

– Если позволите, я напишу сообщение жене. У наших мальчиков сегодня концерт, но я, кажется, не успею.

– Конечно, сэр.

Сайкс достал телефон, быстро набрал на нем какой-то текст и снова сунул в карман.

– Музыкальный концерт? – спросил Майло.

– Джаред играет на виоле, а Тайлер – на виолончели. Конечно, я сужу предвзято, но все считают, что они талантливы. – Слабая улыбка. – Но если у них есть талант, то не от меня. Марико – это моя жена – была концертирующей пианисткой в Японии.

– А-а…

– Я стараюсь не пропускать их выступлений.

– Что ж, – сказал Майло, – мы сделаем все возможное, чтобы отпустить вас отсюда как можно раньше.

– Буду признателен вам, лейтенант. Однако по пути сюда я подумал, что если мне предстоит позаботиться об останках Конни, то на это потребуется время.

– Необязательно заниматься этим сегодня, мистер Сайкс.

– Вот как? То есть с ней еще… как бы это правильно выразиться… работают?

– Служба коронера с ней закончила, но бумажная волокита всегда тянется долго, так что все можно будет уладить по почте или по телефону.

– Так, значит, к пяти я еще могу успеть?

– Разумеется.

Сайкс снова извлек свой телефон.

– Вы не возражаете, если я свяжусь с авиакомпанией, чтобы организовать обратный билет?

– Нет проблем, сэр.

Еще одна эсэмэска.

– Большое спасибо, лейтенант, – сказал Коннор. – Тогда объясните мне, пожалуйста, зачем я здесь, если не для того, чтобы… присмотреть за процессом?

– В деле по расследованию убийства главное наше оружие – информация. Поэтому любое ваше усилие вооружить нас дополнительно приветствуется.

Сайкс обдумал это, теребя лацкан пиджака и глядя в потолок, потом возобновил зрительный контакт.

– В этом есть смысл. К несчастью, у меня нет ни малейшего представления о том, кто мог желать смерти Конни.

Сказано ровным тоном.

Майло старательно держал себя в руках. Но я заметил, как напряглись мускулы у него вокруг глаз. Коннор Сайкс, чей взгляд снова вознесся к потолку, ничего не заметил.

– Мистер Сайкс, а вас не удивляет, что вашу сестру убили?

Левая бровь Коннора изогнулась. В недоумении, не от обиды.

– Конечно, удивляет.

Майло продолжал хранить молчание.

Лицо Сайкса стало напряженным. Он как будто решал сложную математическую задачу.

– Вы считаете странным, что я не выражаю по этому поводу никаких эмоций? Вы правы – в этом моя проблема. В выражении эмоций. Точнее, проблема в том, что я не отдаю себе отчета во впечатлении, которое произвожу. Внутренне я глубоко потрясен потерей сестры. Но у меня никак не получается выразить это внешне. Моя жена полагает, что это имеет какое-то отношение к континууму Аспергера[26]. Возможно, она права, ей лучше знать. Однако я не чувствую в себе никакой асоциальности. Наоборот, большей частью я считаю людей вполне приемлемыми. Так что простите мне мою странную реакцию.

– Не бывает правильных и неправильных реакций, мистер Сайкс. Просто нам показалось, что убийство сестры вас нисколько не удивило.