Кросс на 700 километров - Инна Тронина

На другом краю огромной «поляны» основательный жилистый мужик, тоже в форме, огромным ножом кромсал хлеб. Ломти получались толстые и неровные, но собравшихся, похоже, это мало волновало. Рядом с хлебом горой громоздился зелёный лук, поодаль Алиса увидела огурцы и помидоры. Значит, предполагалось сообразить салатик. Может, её именно за этим и вызвали — помочь в сервировке? Других-то нормальных баб в отделении нет, а самим ментам не справиться. Что ж, весьма веская причина. Что-то лежало ещё и в полиэтиленовых мешочках, и просто завёрнутое в бумагу.

Прямо напротив двери сидел молодой мужчина с очень круглым и очень весёлым лицом, остриженный по-армейски, одетый не в милицейскую форму, а в камуфляж. Короткие его волосы образовывали на лбу смешной треугольник. Нос картошкой, крупные белые зубы, блестящие глаза с озорными чёртиками, оттопыренные уши — всё говорило о дружелюбном настроении рубахи-парня. Но дружелюбие это могло обернуться большой бедой, если бы в голову душки пришла какая-то пьяная блажь.

Алиса не ручалась за себя — ведь она не была дворнягой, готовой вылизывать руки любого нового хозяина-благодетеля. То, о чём как о подарке судьбы мечтали бомжихи и проститутки, для Алисы могло обернуться трагедией.

— Ну, здравствуй, Лена! — Круглолицый как-то по-особенному сделал упор на имени. И тут же добавил: — Если ты Лена, конечно…

— Добрый вечер! — Алиса проигнорировала намёк, хотя внутренне окаменела.

— Здравствуйте! — раскланялся Денис, шаркнув ножкой.

— У меня день рождения сегодня, — доверительно сообщил круглолицый. — Разрешилась мамка ночью, поэтому праздновать начинаю рано. Давай познакомимся. Меня зовут Валентин Бакаев.

Алиса вздрогнула ещё раз. Наверное, это и есть тот самый Валентин, которого так боялись бомжихи. Значит, её за грязную бродяжку Бакаев точно не считает, а то не пригласил бы в дежурку, да ещё на день рождения. Только вот зачем пригласил? Не просто же так, отпраздновать вместе…

— Вот, ребята гуляют, — Бакаев сделал широкий жест рукой. — А девочек нет. Не послал Бог сегодня подходящих подружек. Разве что тебя, Леночка. Ты садись, садись, солнышко. И мальчик пусть тоже садится. В ментовке все сидят, ха-ха! Это братишка твой младшенький? А ведь вы совсем не похожи. Ты — южная ночь, а он — просто викинг какой-то! Ну, да ладно… Всякое в жизни случается. Хочешь выпить, Елена?

— Нет, спасибо, — сдержанно отозвалась Алиса. — А с днём рождения я вас поздравляю.

Она прекрасно понимала, что отказ выпить может разозлить Бакаева, но вливать в себя водку или портвейн не было сил. Алиса боялась, что её прямо здесь стошнит, и тогда собравшиеся взбесятся ещё больше.

— Обижаешь! — Валентин, тем не менее, продолжал улыбаться. — Не хочешь выпить за моё здоровье? Ну и фиг с тобой, нам больше достанется. Верно, орлы?

Менты дружно загалдели, стали рассаживаться вокруг стола. Толстый поторопился занять самое выгодное место — около блюда с шашлыками.

— Обижаешь, лиса Алиса! — вдруг сказал Бакаев нежно, проникновенно, и глаза его прямо-таки заискрились удалью.

Значит, в Малой Вишере уже получили ориентировку. И догадались, кто такие девушка и мальчик, задержанные без документов в вокзальном буфете.

Интересно, что они теперь станут делать? Издеваться, вымогать деньги, пытаться разобраться по сути? Денег почти не было, а те, что оставались, и так перекочевали в карман толстого. С другой стороны, так даже лучше. Не надо признаваться — главное всё равно уже выплыло. Отрицать она ничего не будет — сама хотела любой ценой вырваться из «обезьянника». Правда, теперь можно пересесть в другой, Но, по крайней мере, их увезут из Малой Вишеры. А Дениса и вовсе отправят домой — он не подлежит аресту и задержанию.

— Вот так, лисонька! — Бакаев пожал широченными плечами, и на его камуфляже скрипнули ремни. — Хитрая ты, да мы хитрее. И твой кот Базилио, то есть Денис, жидковат ещё. Я-то бродяг всяких, бомжей знаю хорошо. С закрытыми глазами, по запаху, могу отличить. Сразу видно, что вы — приличные ребята, пусть и выпачкались маленько. Разговор у вас питерский. От московского он отличается, как Солнце от Луны. Чисто слова произносите, не «акаете». Ребята-то вас случайно задержали; решили, что «нарки» заезжие. Свои-то знают, что теперь у нас на бане вместо «сена» заточку в бок схлопотать можно. И никто не узнает, где могилка твоя. Но потом поняли, что вы и вовсе странные личности. Рюкзак какой-то подозрительный, с женской и детской одежонкой. Новенькие полиэтиленовые плащи и фонарик, только отмычек не хватает. Может, вы — воры на доверие? Документов нет — уже можно задерживать, даже по новому кодексу. Не установлены личности, место жительства. Ментов боитесь, значит, что-то натворили. Верно?

Бакаев выпил ещё одну стопку водки. Алиса, обнимая Дениса за плечи, прижимала его к себе и чувствовала, как колотится детское сердечко. И её собственное билось даже в пальцах, в коленках, в позвоночнике.

— И тут из Питера приходит ориентировка — Алиса Янина и Денис Оленников! Вожатая лагеря «Чайка» и её воспитанник! Исчезли в ночь с шестого на седьмое августа. Последний раз их видели в Калининском районе того же седьмого числа. Могут направляться в сторону Москвы — всё сходится. Потом в Тосно вас заметили, вы на вокзале ночевали. Возражений нет? Что-то в одной электричке вам показалось подозрительным, и вы сошли, пересели на другую…

Да, всё так и было. Не один, а много раз сходили они с электричек, сидели в залах ожидания. От нечего делать изучали расписания движения поездов. У них было время, и потому Алиса так хорошо запомнила названия станций. Где-то контролёр взглянул подозрительно, где-то милиционеры ходили по вагонам, где-то тётки чересчур откровенно косились на них. Приходилось делать вид, что они едут на дачу.

Так и добрались до Малой Вишеры; вместо трёх часов у них на это ушло два с половиной дня. Они обзавелись фонариком, плащами, потому что без них неудобно путешествовать. Алисин фонарь остался в лагере. На квартире у Дениса ничего подходящего не нашлось — бабушка увезла в санаторий. А ведь надо ещё есть и пить. Так что денег совсем не осталось, и за свободу заплатить нечем.

— Давай теперь думать, как поступить, — продолжал Бакаев, подцепляя вилкой кусок сыра со слезой. — Без меня тут ни одна собака не тявкнет. Всё схвачено. Если чего задумала — зря. Нахаляву смыться не выйдет. Про вашу склонность к маскарадам нам тоже сообщили. Но в Питере пока не знают, что вы здесь. Так что подумайте, Алиса Михайловна, над моим предложением. Мне-то вы оба по барабану, можете спокойно в Москву ехать. И ребята вас не видели, и я с вами не базарил…

— Что надо сделать, чтобы нас отпустили?

Алиса устала притворяться и вилять. Денис зевал, глаза у него слипались. На всё происходящее ребёнку было наплевать.

— Ну, давай, прикинем, что ты можешь, — спокойно, по-деловому, начал Бакаев. — Похищение несовершеннолетнего — тяжкая статья. И кража тысячи рублей, вещичек разных опять же… Назвалась чужим именем при задержании — и это зачтётся. Таким образом, вырисовывается полноценное уголовное дело. Сообщим в Питер, приедут оттуда, вас опознают. Пацана маме отдадут, а ты в «Кресты» сразу же сядешь. Закрытие уголовного дела на уровне города — до двадцати тысяч «деревянных». Статья серьёзная по киднэпингу — даже если пацан скажет, что добровольно с тобой удрал. Его обмануть, напугать легко, так что весь спрос с тебя получится…