От межколониальных конфликтов к битве империй. Англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII - начале XVIII в. - Юрий Акимов

В этой ситуации Карл I повел себя по отношению к Александерам, Кёркам и их компаньонам так, будто ничего не произошло, и даже начал обсуждать с ними вопрос о дальнейшем расширении Шотландско-Английской компании.[394] Он также написал письмо Александеру младшему, где благодарил его за труды.[395]

В начале 1630 г. англо-французские переговоры по поводу заморских сюжетов были прерваны, и еще целый год вопрос о судьбе североамериканских владений Парижа оставался открытым. Англичане продолжали удерживать Канаду и Акадию. Шотландско-Английская компания получала крупные барыши от торговли пушниной. Правда, Компания ста участников летом 1630 г. отправила несколько своих судов для промысла в заливе Св. Лаврентия, а также послала подкрепления Шарлю Ля Туру в Акадию, не зная о его измене.

Такая ситуация была в значительной степени связана с тем, что после заключения договора в Сузе, как отмечает Ч. Картон, англо-французские отношения в целом «оставались странными». Обмениваясь любезными письмами, стороны затягивали выполнение своих обязательств.[396] В то же время важно отметить, что французские политики не рассматривали вопроса о колониях отдельно от других спорных проблем, а также не разделяли проблему возвращения Квебека и постов в Акадииновой Шотландии. В конце 1630 г. Шатонёф, занявший к тому времени пост канцлера, заявил, что «вопрос о Пор-Руайяле неотделим от других вопросов».[397]

Контакты между английскими и французскими дипломатами возобновились в январе 1631 г.[398] К началу лета обе стороны были готовы пойти на сделку и обменять Квебек и Пор-Руайяль на оставшуюся часть приданого. 12 июня 1631 г. английский король подтвердил это в письме своему официальному представителю при дворе Людовика XIII сэру Айзеку Уэйку.[399] Под давлением Карла I акт на передачу Пор-Руайяля 4 июля 1631 г. был скреплен большой печатью Шотландии. При этом, приказывая Александеру эвакуировать колонию, король отмечал, что необходимо разрушить все возведенные там постройки и оставить страну «полностью пустынной и незаселенной», какой она была до прибытия туда шотландцев.[400]

Поскольку подданные Карла I не спешили выполнять его приказы, Ришелье решил прибегнуть к демонстрации силы. Он отдал приказ Изаагу де Разийи и Раймону де Ля Ральду принять командование двумя эскадрами и изгнать англичан из французских владений. Разийи должен был направиться в Акадию, де Ля Ральд — в Квебек. Под воздействием военных приготовлений французов, а в еще большей степени под воздействием все острее ощущавшихся финансовых затруднений Карл I наконец пошел на заключение мирного договора, который был подписан 29 марта 1632 г. в Сен-Жермен-ан-Лэ. Согласно этому документу «Его Наихристианнейшему Величеству» возвращались «все земли, занятые англичанами в Новой Франции, Акадии и Канаде» в том состоянии, в каком они находились на момент появления там англичан. Передача территорий должна была состояться не позднее лета. Кроме того, в договоре было оговорено, что все корабли и товары, захваченные после заключения перемирия, также будут возвращены своим прежним владельцам, либо те получат за них компенсацию.[401] Однако в договоре не содержалось абсолютно никаких упоминаний о границах передаваемых владений, а также о правах той или иной державы на какие-либо территории в Новом Свете!

12 июня 1632 г. Карл I отдал окончательное распоряжение о передаче Квебека, Чарзфорта и всех остальных постов в Акадии и Канаде французам, «как захваченных силой оружия после заключения мира».[402] Александеру, Кёркам и их компаньонам пришлось подчиниться. Правда, Александер написал королю письмо, где просил его пересмотреть условия договора с Францией, заявляя, что возвращение Новой Шотландии и других территорий в Северной Америке будет означать наличие постоянной опасности для англичан на этом континенте.[403]

Таким образом, Франция смогла дипломатическим путем добиться от английского правительства возвращения колоний, захваченных его подданными во время войны. Безусловно, это было связано с ситуацией, сложившейся в Европе. Англичане не смогли помешать взятию Ля-Рошели, а дальнейшее продолжение войны с Францией, при том, что Лондон в то время находился в состоянии войны с Испанией, представлялось бесперспективным и опасным, особенно если учесть непростую ситуацию, складывавшуюся в самой Англии.

Однако нам следует подчеркнуть, что, объявляя войну, правительство Карла I вовсе не ставило перед собой задачи нанести удар по французским позициям в Америке. Захват Канады Кёрками оказался для него полной неожиданностью, которая осложнила переговоры с французами, хотя в итоге позволила английскому королю извлечь определенную выгоду и поправить свое финансовое положение. Колебания, имевшие место в 1630-1632 гг., были вызваны тем, что Карл I стремился «сохранить лицо» перед своими подданными, которые были действительно заинтересованы в удержании французских владений. Впрочем, эту заинтересованность также не следует преувеличивать. На наш взгляд, Ч. М. Эндрюс явно сгущает краски, когда пишет, что «Карл I сделал больше, чем просто пожертвовал Пор-Руайялем и Квебеком. Своей сделкой с Ришелье, которая встретила сильную оппозицию в Англии, он нарушил волю своей нации, негодовавшей из-за того, что он пренебрег тем, что она считала истинными интересами Англии и таким образом отдалил тех людей, которым было суждено стать лидерами парламентской партии в борьбе, которая должна была начаться. Договор в Сен-Жермен-ан-Лэ, который положил конец амбициозным планам Александера, усилил позиции Франции на земле Америки так, что они не могли быть сокрушены в течение 130 лет. Подписание этого договора было больше, чем просто актом нелояльности по отношению к его шотландским подданным Это было свидетельство неспособности Карла как Короля Англии понять колонизаторские устремления английского народа, для которого основание колоний в Новом Свете уже становилось одним из главных интересов в его развивающейся национальной жизни».[404]